Адриенна Бассо - Опьяненный страстью
– Вы так думаете? Я в этом не уверена. Я только знаю, что очень хочу выйти замуж, и не считаю любовь главным условием при выборе мужа.
Его губы изогнулись в насмешливой улыбке.
– Вы меня удивляете, мисс Аллингем. Я готов был спорить на что угодно, что вы – романтичная мечтательница.
Доротея снисходительно улыбнулась.
– Я уже переросла эту стадию. Согласна: некоторые пары действительно может связывать искренняя любовь, – но ее так редко удается встретить и еще сложнее сохранить.
– Не могу не согласиться с этим утверждением.
– По личному опыту?
– Боже мой, нет. – Он поморщился. – Сам я никогда не влюблялся, но знавал пары, которые выглядели безумно влюбленными, когда женились, а в течение года их отношения ухудшались до апатии и скуки или даже чего-то похуже.
– Мне доводилось наблюдать то же самое. – Доротея усмехнулась. – Вот почему я твердо решила, когда буду выходить замуж, не принимать в расчет любовь.
Маркиз склонил голову набок и внимательно посмотрел на нее.
– Разве любовь и брак исключают друг друга? – спросил он.
– Для некоторых пар. Для слишком многих пар. – Доротея не смогла сдержать улыбки. Это был самый необычный разговор, который ей когда-либо доводилось вести с мужчиной. Правда, и самый честный. – Я думаю, при благоприятных обстоятельствах любовь приходит после свадьбы.
– Между мужем и женой?
– Если им очень повезет. – Некоторое время Доротея внимательно рассматривала свои туфельки, затем внезапно подняла голову. – А если нет, это еще не конец света. Можно научиться довольствоваться тем, чем готов поделиться партнер.
Атвуд склонил голову, глядя на нее с любопытством.
– Разве это не ведет их к холодному брачному ложу?
– Я слишком мало знаю о любви и страсти, и потому не могу постичь: разве так уж необходима любовь, чтобы достичь удовлетворения, когда делишь постель с супругом?
Ее вопрос заметно удивил маркиза.
– Нет, с точки зрения мужчины. Но я всегда полагал, что благородные леди должны испытывать иные чувства.
– Возможно. Некоторые. – Доротея не смогла придержать язык. – Я не из их числа.
На лице Атвуда удивление быстро сменилось любопытством.
– И вас не пугает мысль прослыть распутницей?
– Ах, значит, женщина, получающая удовольствие от плотских утех в супружеской постели и не любящая своего мужа, – распутница? А мужчина – нет?
При этих ее словах у маркиза едва не отвалилась челюсть от изумления.
Доротея осеклась, пожалев, что говорила слишком дерзко и откровенно и, вполне возможно, оскорбила его своими возмутительными высказываниями.
Лицо его смягчилось, в глазах загорелся неподдельный интерес.
– Значит, вы хотите предложить своему будущему супругу страсть вместо любви, мисс Аллингем?
– Я хочу дать ему и то и другое, милорд, в равной мере, но собираюсь сделать выбор будущего мужа, основываясь на страсти.
Последнее ее замечание лишило Атвуда дара речи. Доротея переступила с ноги на ногу, почувствовав себя неловко. В учтивой беседе между мужчиной и женщиной не было места для подобного рода правды и такой степени откровенности. Она прекрасно это знала. Однако в маркизе было нечто такое, что побудило ее высказаться до конца.
– Боже мой, уже поздно! – воскликнула Доротея. – Прошу извинить меня, милорд. Было бы крайне невежливо так долго отсутствовать на балу, устроенном в мою честь.
Он одарил ее короткой загадочной улыбкой.
– Конечно, мисс Аллингем. Благодарю вас за в высшей степени поучительную беседу.
Сердце Доротеи учащенно забилось, и она поспешно отвела взгляд. Грациозно присев в глубоком реверансе, девушка отправилась к дому с высоко поднятой головой.
Прищурив глаза, Картер наблюдал, как мисс Аллингем быстро удаляется в вихре своих юбок. Когда она скрылась за французскими дверями, он внезапно почувствовал, что ужасно заинтригован. Ее красотой, разумеется, ее восхитительной фигурой, ее остроумием. И особым складом ума. Сам он до настоящего момента крайне редко задумывался над подобными вещами. Она смотрела на брак совершенно по-своему, совсем не так, как остальные женщины.
Картер уже видел, как Артур Пимгроув поцеловал ее, а затем опустился на колено, чтобы сделать предложение. Поэтому, наблюдая сегодня, как она целуется с кем-то в саду, он решил, что это Пимгроув. Но оказалось, что с ней был лорд Розен, отпетый негодяй и распутник. Правда, достаточно сообразительный, чтобы сознавать, что пытаться обманом соблазнить женщину, которой покровительствует маркиз Дарлингтон, – чистое самоубийство.
Как ни трудно в это поверить, намерения лорда Розена, должно быть, были честными. И все же она с ним тоже не обручилась. Может, ей просто нравится целоваться с джентльменами?
Было бы легко отнести ее к безнравственным женщинам, но это почему-то не походило на правду. Она заявила, что не сведуща ни в любви, ни в страсти, – и он ей поверил. Она говорила о желании найти в браке страсть прежде, чем любовь. Подобное суждение свойственно больше мужчинам, чем женщинам.
Ее слова заставили Картера задуматься. Скорее всего эти юные невинные девушки, которых отец настойчиво подсовывал ему в невесты, повлияли на формирование его взглядов на брак, сделав эти взгляды узкими и жесткими. Джентльмен может жениться из чувства долга, руководствуясь исключительно здравым смыслом при выборе пары. Или может пасть жертвой всепоглощающей романтической любви, которую воспевают поэты и жаждут испытать все женщины. Ну или, скажем, многие из них.
По правде говоря, ни тот ни другой подход его не привлекал, что, вполне возможно, и объясняло, почему ему было так трудно остановить свой выбор на одной конкретной женщине. Вероятно, пришло время взглянуть на брак в совершенно ином свете.
С Доротеей Аллингем? Картер улыбнулся. Она не походила на других женщин, а он всегда испытывал тягу к необычному. Как еще можно было объяснить его давнюю дружбу с Бентоном и Даусоном? С этими двумя джентльменами, почти диаметрально противоположными во всем, от жизненной позиции до характера?
Идея мисс Аллингем о страстном союзе, не осложненном любовью, превращала брак в весьма заманчивое соглашение. Довольный неожиданно сделанным открытием, Картер свернул с садовой тропинки и направился в бальный зал.
Да, его изменившееся отношение к браку может стать решением, которое он так долго искал. Картер мысленно исследовал эту идею и в конце концов уверился, что союз с восхитительной Доротеей Аллингем может и в самом деле оказаться необычайно приятным.
Доротея проскользнула в зал незамеченной, страшась продолжения бала. Ей удалось этим вечером выставить себя полной дурой: сначала перед лордом Розеном, а затем перед маркизом Атвудом, – а теперь ей предстояло ради гостей изобразить на лице счастливую улыбку и сделать вид, что все идет как надо и она превосходно проводит время.
К счастью, следующий танец был обещан мистеру Браунингу, приятному мужчине, скромному и неразговорчивому. Он был уверенным, искусным танцором, и это избавляло Доротею от необходимости поддерживать учтивую беседу. Все, что от нее требовалось, это послушно следовать за своим партнером, позволив себе мысленно возвратиться к разговору с маркизом.
Она была совершенно откровенна, когда говорила Атвуду, что не ищет мужчину, в которого могла бы влюбиться или попытаться влюбить его в себя. Брак слишком серьезное и ответственное дело, чтобы доверить столь важный вопрос переменчивому сердцу.
Доротея уже тщательно продумала, каким образом будет приближать этот жизненно важный, поворотный момент в своей жизни. Для выбора мужа она станет использовать здравый смысл и – как последнее испытание – поцелуй. Если все эти условия будут четко соблюдены, Доротея искренне полагала, что, вполне возможно, возникнет и любовь между ней и ее будущим супругом.
Для нее простой возможности любви будет достаточно для вступления в брак. А если любовь так и не возникнет, она это переживет – не озлобится, не ожесточится, не станет возмущаться. Она будет жить полной жизнью, невзирая на обстоятельства.
– Не хотите ли пунша, мисс Аллингем?
Внезапно отвлеченная от раздумий, Доротея удивленно воззрилась на мистера Браунинга.
– Это было бы весьма кстати, – сказала она с виноватой улыбкой.
Он поспешно отошел, чтобы принести ей пунш. Но побыть в одиночестве Доротее не удалось. В считаные секунды после ухода мистера Браунинга рядом с ней появился сэр Перри. Доротея сделала глубокий вдох, готовясь вытерпеть его нудные разглагольствования с приятным выражением лица.
Возвратился мистер Браунинг. Доротея сделала глоток пунша, продолжая кивать мистеру Перри с притворным интересом к его пустой болтовне. Затем грациозно ускользнула, как только следующий джентльмен подошел востребовать свой танец.
И так продолжалось в течение нескольких следующих часов.
