Бриттани Ш. Черри - Воздух, которым он дышит
– Твой дом такой скучный. И грязный. И темный.
– Я рад, что тебе не нравится то, что я с ним сделал.
– Знаешь, ты мог бы использовать мою газонокосилку для своего двора, – предложила она. – Если бы ты взялся за него, он бы стал прекраснейшим местом на земле.
– Мне насрать, как выглядит мой двор.
– Почему это?
– Потому что какая мне разница, что еще соседи надумают обо мне.
Она хихикнула.
– Это означает, что тебя заботит мнение людей. Ты имел в виду, что тебе не наплевать, о чем они думают.
– Это не то, что я сказал.
Она продолжала хихикать.
– Это то, что ты сказал.
Боже, ты надоедливая. И красивая.
– Ну я не мог заботиться о том, что люди думают обо мне.
– Лжец, – сказала она.
– Это не ложь.
– Так и есть. – Она кивнула, покусывая нижнюю губу. – Потому что всех заботит, что о них думают другие. Вот почему я даже не была в состоянии рассказать лучшей подруге, что нахожу моего соседа весьма привлекательным, хотя он мудак. Потому что вдовы не должны чувствовать ничего приятного – ты просто должна постоянно грустить. Но не слишком грустить, потому что это заставляет чувствовать себя весьма некомфортно среди других людей. Так что мысль о поцелуе и это ощущение между бедер, и осознание, что бабочки все еще существуют… это проблема. Потому что люди будут меня судить. А я не хочу быть судимой, потому что мне не наплевать, что они думают.
Я наклонился к ней:
– А я говорю: фиг с ним. Если ты думаешь, что твой сосед, мистер Дженсон, – горячий парень, то так тому и быть. Я знаю, что ему вроде лет 100, но я видел его занимающимся йогой на своем дворе, так что я понимаю твое влечение к нему. Мне кажется, даже я чувствую покалывание между ног от этого чувака.
Она разразилась в приступе смеха.
– Совсем не этого соседа я имела в виду.
Я кивнул. Я знал.
Она распрямила скрещенные ноги.
– У тебя есть вино?
– А я похож на человека, который пьет вино?
– Нет. – Она покачала головой. – Ты похож на того, кто пьет самое темное, добротное, хорошее пиво, от которого растут волосы на груди.
– Точно.
– Ладно. Тогда я выпью пива Волосы-На-Груди, пожалуйста, – сказала она.
Я вышел из комнаты и вернулся со стаканом воды.
– Вот, выпей.
Она потянулась за стаканом, но ее рука коснулась моего предплечья, и она остановилась, изучая татуировки.
– Это все детские книги, – ее ноготь прослеживал Паутину Шарлотты. – Это любимые персонажи сына?
Я кивнул.
– Сколько тебе лет? – спросила она.
– Тридцать три. А тебе?
– Двадцать восемь. И сколько лет было вашему сыну, когда он?…
– Восемь, – сказал я холодно, видя, как опустились уголки ее губ.
– Это несправедливо. Жизнь несправедлива.
– Никто не говорил, что это так.
– Да, но мы все равно надеемся на лучшее. – Она смотрела на татуировки, дойдя глазами до Китнисс Эвердин[9] с луком и стрелами. – Иногда я слышу тебя, знаешь? Иногда я слышу, как ты кричишь во сне по ночам.
– Иногда я слышу, как ты плачешь.
– Я могу рассказать тебе секрет?
– Да.
– Все в городе ждали возвращения такой же девочки, какой я была до того, как Стивен умер. Но я не знаю, какой была та девочка. Смерть все меняет.
– Да, она меняет все.
– Я сожалею, что назвала тебя монстром.
– Все в порядке.
– Как? Разве это нормально?
– Потому что это смерть изменила меня, она сделала меня чудовищем.
Она потянула меня к себе, заставляя опуститься на колени. Ее пальчики пробежали по моим волосам, и она посмотрела мне глубоко в глаза.
– Завтра ты снова будешь груб со мной, не так ли?
– Да.
– Я так и думала.
– Но я не хочу этого.
– Я поняла, – ее палец пробежал по моей щеке. – Ты прекрасен. Ты красив. Сломленный монстр.
Мой палец коснулся ушиба на ее лице.
– Болит?
– Я чувствовала боль и похуже.
– Мне жаль, Элизабет.
– Мои друзья зовут меня Лиз, но ты ясно дал понять, что мы не друзья.
– Я не знаю, как быть другом, – прошептал я.
Она закрыла глаза и уткнулась лбом в мой лоб.
– А я вот хороша в роли друга. Если когда-нибудь ты захочешь, я могу дать тебе несколько уроков. – Она вздохнула, слегка прижимая губы к моей щеке. – Тристан?
– Да?
– Ты поцеловал меня.
– Да, я это сделал.
– Но почему? – спросила она.
Мои пальцы переместились на ее шею, и я медленно притянул ее ближе к себе.
– Потому что ты прекрасна. Ты красива. Сломленная женщина.
Она широко улыбнулась, ее тело слегка дрожало.
– Тристан?
– Да?
– Сейчас меня снова стошнит.
Ее голова была склонена над унитазом больше часа, а я стоял позади и держал ее волосы.
– Выпей воды, – сказал я, вручая ей стакан, стоящий на раковине.
Она села и сделала пару глотков.
– Обычно я легче переношу выпивку.
– У нас у всех были такие ночи.
– Я просто хотела на время забыть. Отпустить все.
– Поверь, – сказал я, садясь напротив, – я знаю, каково это. Как ты чувствуешь себя?
– Кружится голова. Глупо. Глупо. Извини, что меня вырвало тебе на ноги.
Я усмехнулся.
– Карма, я полагаю.
– Это была улыбка? Тристан Коул, ты улыбаешься мне?
– Не привыкай к этому, – пошутил я.
– Че-ерт. Плохо. Но все равно приятно. – Она попыталась встать, а я следил за ее движениями.
– Твоя улыбка сделала мой день светлее.
– Какой же момент был темным? – спросил я.
– Твоя мрачность. – Она выдохнула, когда наши глаза встретились. – Я должна идти. Но спасибо тебе за то, что взял под контроль мое пьянство.
– Прости, – сказал я сдавленно. – Мне жаль, что ты упала тогда.
Она прижала пальцы к губам.
– Все в порядке. Я уже простила тебя.
Она направилась к себе уже куда более трезвая, но все еще на цыпочках. Я убедился, что она вошла в дом. Когда мы оба добрались до наших спален, пару минут стояли у окон, глядя друг на друга.
– Ты тоже это чувствовал, да? – произнесла она мне, говоря о нашем поцелуе.
Я не стал отвечать, но да.
Я это чувствовал.
Глава 12
Элизабет
В тот вечер, после того как мы с Тристаном отошли от наших подоконников, я лежала в постели, еще немного навеселе, и представляла себе его и его жену. Я представляла себе: какой она была? Я думала, пахла ли она лилиями или розами, была ли пекарем или поваром, я пыталась угадать, насколько сильно он ее любил. Я представила себе ее с ним и на мгновение даже услышала ее шепот о любви. Прямо в его густую бороду. Я почувствовала, как его пальцы, притягивая ее ближе, нежно прикасаются к коже, скользя по позвоночнику, заставляя повторять его имя.
Тристан.
Моя рука скользила по моей шее, и я представила себе, что это он трогает ее шею. Он ласкал ее безмолвно, нежно любил руками. Его пальцы пробежали вниз, и она застонала, когда он достиг изгиба ее груди. Тристан…
Мое дыхание сбилось, когда я почувствовала, как он касается языком ее кожи. Скользя по ней, медленно облизывает ее сосок, прежде чем взять его в рот и сосать, покусывая, массируя. Она полностью отдалась ему. Тристан…
Мои руки двинулись ниже по моей коже, в мыслях был лишь Тристан. Он приспустил ее трусики, как и я свои. Его рука скользнула между ее бедер, и я медленно скользила пальцем в себя. Я ахнула от удивления, какое ощущение принес мне Тристан, массируя большим пальцем клитор в моем воображении.
Она ушла.
Были только я и он.
Его неровная борода задела мой живот, прежде чем язык стал танцевать вокруг пупка.
Я слегка застонала, чувствуя, как еще один палец проскальзывает в меня. Его пальцы двигались быстрее, он опустился ниже и сильнее надавил, забрасывая меня на седьмое небо. Я прошептала его имя, и когда почувствовала, как он языком пробует меня на вкус, я была в нескольких секундах от того, чтобы отдаться ему полностью. Его язык касался моих бедер, мои губы умоляли о большем, и он мне давал больше, быстрее, глубже. Жестче. Заботливо, нежно, настойчиво.
Боже мой, Тристан.
Мой рот приоткрылся, и я ускорила движения пальцами, ощущая себя на краю скалы в нескольких шагах падения в бесконечную пропасть. Он покорил мое воображение, он потряс все внутри, он молил, чтобы я раскрылась под его губами, и я сделала это. От его прикосновений внутри я рухнула и ощутила блаженство, не в силах вспомнить, жива ли я.
Я в порядке.
Я в порядке.
Мне чертовски хорошо.
И тогда я открыла глаза и увидела темноту моей спальни.
Я убрала руку от бедер. Вернула трусики на место, и чувство блаженства развеялось.
Я не в порядке.
Я посмотрела на половину кровати Стивена, и отвращение наполнило меня. Был момент. Я могу поклясться, что увидела его, лежащего рядом и смотревшего на мои действия с недоумением. Я моргнула, но как только протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, он исчез. Потому что в действительности никого там не было. Что я сделала сейчас? Как я могла сделать подобную вещь? Что случилось со мной?
