Бет Уайт - Креольская принцесса
Густые ресницы дрогнули, и девушка посмотрела на испанца.
– Вам понравилась бы моя бабушка Мадэлен. Она когда-то говорила мне то же самое.
– Похоже, она была здравомыслящей женщиной. – Он улыбнулся. – И помните, кузина: вещи не всегда такие, какими кажутся. – Надеясь, что он только что не выдал себя, Рафаэль взял ее за руку, затянутую перчаткой, и повел в центр комнаты, где готовились танцевать кадриль. – Теперь давайте потанцуем и забудем обо всем, пока Золушка не вернулась в лапы мачехи.
Сквозь ветви дубов, которыми была обсажена Консепсьон-стрит, Лиз увидела луну. Ее яркий белый серп плыл среди звезд. Рафаэль остановил лошадь перед домом Редмондов. Казалось бы, Лиз должна была быть морально и физически истощена после такого напряженного дня, однако она была возбуждена и не спешила прощаться с испанцем.
Она подождала, пока он спрыгнет на землю. Рафаэль привязал поводья к коновязи и подошел к карете. Лиз подалась вперед и протянула руку, чтобы он помог ей спуститься. Вместо этого испанец схватил ее за талию и резко поставил перед собой. Лиз удивленно посмотрела на него.
– Вы уверены, что мисс Дейзи ждет вас? – Он говорил тихим голосом, подчеркивая тот неудобный факт, что они остались наедине в темноте.
– Да.
Ей следовало отступить и побежать к двери дома. Но, как Лиз уже говорила ему, она не была светской леди. И не была готова отпустить его. Но Рафаэль, по всей видимости, предпочитал соблюдать приличия.
– Хорошо, тогда я проведу вас до двери. – Он взял ее под руку. – Вы рады, что составили мне компанию?
Что за вопрос! Она впервые попала на вечер в богатом доме. Она впервые оделась, как настоящая леди. Она впервые танцевала с джентльменом, который не приходился ей родней. Эти три вещи, возможно, никогда больше не повторятся, но, как и Золушка, она теперь сможет рассказывать своим детям истории об этом волшебном вечере. Она остановилась и тронула Рафаэля за руку. Он удивленно посмотрел на нее.
– Что случилось?
– Ничего, я… – Она внезапно смутилась. – Я просто хочу поблагодарить вас. За то… за то, что заставили меня поехать с вами, за то, что я на один вечер почувствовала себя принцессой. – Собравшись с духом, она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Никто никогда раньше не обращался со мной так.
Она хотела убежать, но Рафаэль схватил ее за руку и загородил проход.
– Подождите. Я думаю, произошло недоразумение.
– Что вы имеете в виду?
Большая магнолия загораживала свет луны, поэтому лицо Рафаэля оказалось в тени. Лиз не боялась, но что-то в его голосе заставило ее замереть на месте.
– Вы думаете, что я жалею вас?
– Ну, да, конечно, – твердо ответила она. – Вы очень богатый и добрый человек, и я…
– Я не добрый. И я вас не жалею. – Он подошел ближе, как тогда, когда они танцевали менуэт, только на этот раз сила его личности, казалось, обволакивала ее, смягчая все звуки ночи, поглощая и фокусируя свет так, что она могла смотреть только ему в глаза. – Eres bella, mi corazón[20].
Эти слова, казалось, принес на своих крыльях ветер. В следующее мгновение… Ох! Ничто в тяжелой жизни Лиз не подготовило ее к сладкому поцелую настоящего дамского угодника. Он целовал ее снова и снова, потом схватил за подбородок, прижав большой палец к ее нижней губе, и отстранился, прежде чем начать снова страстно ее целовать. Этот солдат любви держал Лиз в плену с помощью сладких слов и горячих поцелуев. Ей следовало уйти немедленно, ибо в противном случае она могла нарушить все обещания, которые давала себе и умершей бабушке, и тогда дорога назад для нее была бы закрыта.
Она отстранилась, упершись руками в его грудь.
Он тут же отпустил ее, тяжело дыша, как будто только что пробежал несколько километров.
Наступило неловкое молчание. Лиз и Рафаэль смотрели друг на друга, словно противники на войне.
– Лиз! – наконец прохрипел он. – Мне жаль…
– Не надо. – Она прижала ладони к щекам. Они пылали, как в горячке. – Я сама виновата. Я сблизилась с вами… но я хотела лишь дружбы. Дальше это не могло бы зайти, поскольку брат убил бы вас, а потом мне пришлось бы…
– Лиз! Прекратите!
Теперь он смеялся, протягивая к ней руку. Смутившись, Лиз отступила на шаг.
– Да, я прекращу. Спокойной ночи, дон Рафаэль. – Она присела в реверансе. – Спасибо за вечер и удачи вам на море, потому что мы больше не увидимся. Мне нужно утром возвращаться домой, поэтому передавайте мое почтение маман и сестре…
– Я же сказал, прекрати!
Он быстро подошел к ней, обхватил ее лицо ладонями и страстно поцеловал. Прижавшись лбом к ее лбу, Рафаэль прошептал:
– Только так я могу заставить тебя замолчать.
Она закрыла глаза и замерла, пораженная.
– Я не знаю, чего вы хотите, – пробормотала девушка.
– Я ничего не хочу, ты, сумасшедший ребенок. Я просто удивлен, что ты не вытянула свой ножик. Разве что… я тебе немного нравлюсь?
– Вы мне нравитесь, – призналась она. – Я думаю, в этом проблема. Но даже такая босоногая креолка, как я, знает, что леди не целуется в губы с мужчиной, если он не ее муж.
Он вздохнул:
– Ну… возможно, я немного перегнул палку, но давайте возложим вину за все на лунный свет и запах жимолости и начнем все сначала. Si?[21]
Быстро посмотрев на испанца, Лиз увидела, что он говорит искренне. На его лице витала легкая улыбка.
– Хорошо.
Рафаэль вздохнул с облегчением:
– Отлично. Со мной вам ничего не грозит, я обещаю. Мы снова друзья, да?
– Да. Но мне уже пора идти. Дейзи будет волноваться.
– Я пробуду в Мобиле еще несколько дней, а потом вернусь в Новый Орлеан. Вы возьмете меня на рыбалку, пока я не уехал?
– Вы любите рыбалку?
Почему-то Лиз показалось это странным.
– Я люблю рыбачить почти так же сильно, как и танцевать, хотя и не так сильно, как целоваться.
Она рассмеялась:
– Возможно, я смогу научить вас некоторым приемам.
Рафаэль широко улыбнулся и поцеловал ей руку.
– Можете научить меня всему, чему пожелаете, моя принцесса. Теперь бегите к подруге, а то, боюсь, я забуду, что я джентльмен, который всегда выполняет свои обещания.
Она убежала, но, подойдя к двери, не удержалась и обернулась. Он уже забрался в карету и смотрел на нее. При свете луны она увидела, как он поднял руку, и быстро распахнула дверь.
Закрыв за собой дверь и прижавшись к ней спиной, она зажала себе рот ладонью. Боже, что же сейчас произошло?
– Лиз? Это ты?
Испуганный шепот заставил Лиз вздрогнуть у двери. Свет одинокой свечи осветил заспанное лицо Дейзи, которая стояла в ночной сорочке на черной лестнице.
– Да, это я. Мне жаль, что я тебя разбудила. Я только что вернулась.
– Который сейчас час?
– Я не знаю. Должно быть, полночь.
– Мне следовало поехать с тобой. – Дейзи внимательно посмотрела на нее, словно ожидая услышать что-то плохое. – Ты в порядке?
– Конечно, в порядке. – Лиз притронулась к волосам, надеясь, что на них не осталось следов от объятий Рафаэля. – Было чудесно.
Дейзи засомневалась на минуту, а потом вдруг улыбнулась.
– Я рада. Ты заслуживаешь того, чтобы иногда хорошо проводить время. – Она протянула руку. – Пойдем ко мне. Все расскажешь.
Лиз взяла ее за руку и пошла за подругой, подняв юбку, чтобы не споткнуться.
– Твой папа спит? – шепнула она.
Комната отца Дейзи находилась в другой части большого дома, но она все равно боялась, что потревожит его.
– Думаю, да. Он работал допоздна, писал письмо полковнику Дернфорду и губернатору Честеру. Он обеспокоен тем, что будут делать французы теперь, когда они примкнули к повстанцам. Все сложнее поставлять товары в наши порты.
– Я знаю. Об этом говорили на вечеринке.
Она решила не рассказывать об опасениях месье Дюссоя о том, что испанцы могут вступить в войну. Лиз не хотелось пугать Дейзи слухами.
Они поднялись на второй этаж и повернули направо к открытой двери в спальню Дейзи. Когда они вошли, Дейзи закрыла за ними дверь. Она поставила свечу на тумбочку и помогла Лиз раздеться.
– Удивительно, что это платье на тебе так долго продержалось, – заметила она, отстегивая тяжелый шлейф, пока Лиз расшнуровывала корсаж. – Помню, когда я впервые его надела, у меня голова болела весь вечер!
Лиз сняла корсаж и уронила его на пол, потом отвязала ленты платья и нижней юбки. Стряхнув их с себя на пол, она отступила в сторону.
– Я рада, что ты дала мне возможность походить по комнате и лестнице в этом платье. Иначе у меня ничего бы не получилось. – Мягко рассмеявшись, она сняла накладку с бедер и швырнула ее в угол. – Наверное, эту штуку придумал какой-то мужчина!
– Без сомнения. – Захихикав, Дейзи подвела подругу к стулу, стоявшему возле туалетного столика. – Садись. Я распущу твои волосы, а ты займись корсетом.
Она резко дернула завязку на спине Лиз.
– Уф! – Лиз с облегчением вздохнула. – О боже, как же хорошо! – Она закрыла глаза и расслабилась, пока Дейзи вытягивала из ее волос шпильки и бросала их на столик. – Я не знаю, как ты надеваешь все это почти каждый день.
