Луиза Фуллер - Любовь по расписанию
Когда они ушли, Пруденс отодвинула от себя тарелку. Ласло, очевидно, разозлился на нее, но она не знала, по какой причине, и терялась в догадках. Как же ее всегда раздражали перемены в его настроении!
Через десять минут она раздраженно покачала головой и поднялась из-за стола. Похоже, Ласло забыл о том, что хотел с ней поговорить. Ей, в отличие от него, нужно работать. Но сначала она позвонит своему дяде.
Ласло догнал ее, когда она подходила к коттеджу.
– Какого черта ты ушла? Я же велел тебе ждать!
Его взгляд по-прежнему был полон ярости.
Она сохранила внешнее спокойствие и пожала плечами:
– Я ждала, но ты не пришел. Мне нужно сделать кое-какие записи, так что если ты не возражаешь…
– Возражаю. Нам нужно поговорить.
– Я сейчас правда буду занята. Может, поговорим позже?
Резко повернувшись, Пруденс поднялась на крыльцо и открыла дверь. Прежде чем она успела ее закрыть, Ласло проследовал за ней в гостиную.
– Что ты делаешь? – возмутилась она. – Ты не можешь вот так сюда ворваться!
– Не смей никогда от меня уходить. Я велел тебе ждать!
Его приказной тон вывел ее из себя.
– Я ждала. Но если ты думал, что я буду сидеть там целый день…
– Дедушка расстроился, и я пытался его успокоить. Но тебе это, наверное, безразлично, – холодно произнес он.
– Это неправда, Ласло. Мне небезразлично благополучие твоего дедушки. Я хочу ему помочь. Именно поэтому я собираюсь позвонить дяде Эдмунду.
Ласло решительно покачал головой:
– Ты этого не сделаешь, если не хочешь потерять работу!
Пруденс была в замешательстве. Наверное, Ласло спятил. Это было единственное объяснение, которое пришло ей на ум.
– В чем проблема? Я тебя не понимаю. Если бы Эдмунд не заболел, он бы сам сюда приехал. Тебя это устраивало, но сейчас ты почему-то запрещаешь мне ему звонить. Знаешь, иногда для того, чтобы решить проблему, нужно просто выслушать другую точку зрения. – Увидев на лице Ласло презрительную усмешку, она добавила: – Твоя главная проблема состоит в том, что ты так уверен в собственной правоте, что не допускаешь наличия другой точки зрения.
– Это неправда, – произнес он обманчиво мягким тоном. – Я знаю все о других точках зрения. Особенно если дело касается твоего дяди.
Пруденс часто заморгала:
– Что ты имеешь в виду? Ты никогда даже не разговаривал с моим дядей. С ним говорили твой дедушка и Якоб.
Ласло мрачно улыбнулся, и у нее перехватило дыхание.
– Я говорил с ним, но не о каталогизации.
– Я по-прежнему ничего не понимаю.
– В таком случае позволь мне все тебе объяснить. Семь лет назад я пришел к тебе домой. Я хотел с тобой поговорить.
Сердце Пруденс замерло на мгновение.
– Я тебе не верю, – пролепетала она.
– От этого мои слова не перестанут быть правдой.
– Ты лжешь, – прошептала она, хотя уже поняла, что это не так. Его взгляд, полный гнева и горечи, был красноречивее любых слов.
– Тебя не было дома. Ты отправилась за покупками. – Последнее слово он произнес так, словно оно было грязным ругательством. – Как ты думаешь, что я почувствовал, когда узнал, что, пока я сидел в полицейском участке, моя жена ходила по магазинам? – Он невесело рассмеялся. – Прости. Ты ведь не знала, что мы с тобой женаты.
Пруденс сжала руки в кулаки. До этого момента она не собиралась упоминать о его аресте, но его презрение пробудило застарелую боль и страх.
– А что еще мне оставалось делать? Между нами все было кончено. Твои проблемы с законом меня не касались.
– Полицейские забрали меня в участок и допросили. Выяснив, что я не причастен к тому, в чем они меня подозревали, они меня отпустили. Но ты этого не знала, потому что отправилась за покупками, – произнес он с укором.
– Между нами все было кончено…
– Нет, не кончено. Мы просто поссорились. Ты правда думала, что я позволю тебе вот так просто отказаться от нашего брака?
Пруденс покачала головой:
– Я спросила тебя, как много усилий ты готов приложить, чтобы сохранить наш брак. – Ее голос сломался. – Ты помнишь, каким был твой ответ? Ты сказал, что вообще не готов делать над собой усилия.
– Я просто на тебя разозлился. Я только что вернулся. Я устал и хотел принять душ.
– И это означало, что ты мог положить конец нашим отношениям?
– Нет. Поэтому я и отправился к тебе сразу, как только меня выпустили из участка. Ты не пришла ко мне, чтобы узнать, в порядке ли я. – Замолчав, он раздраженно посмотрел на нее. – Я знаю, что ты не считала наш брак настоящим. Да, мы поругались, но неужели ты не чувствовала, что связана со мной?
Горечь в его тоне подействовала на нее как пощечина.
В комнате воцарилась тишина. Затем Ласло ее нарушил:
– Я не мог понять, что изменилось. В тот день ты была другой. Не похожей на себя обычную. – Он смерил ее суровым взглядом, от которого ей стало не по себе. – Но затем я встретился с твоим дядей, и все сразу встало на свои места. – Он мрачно улыбнулся и кивнул. – Кстати, ты права насчет его точек зрения. Мне не понравилось его мнение. Оно меня расстроило, но, признаться, ничуть не удивило. Разве оно могло меня удивить? Я уже слышал его раньше.
Пруденс не могла пошевелиться, словно ее парализовал его яростный взгляд.
– Я не понимаю…
– А я думаю, что понимаешь. Когда нужно решить проблему, полезно выслушать другую точку зрения.
Пруденс узнала собственные слова, и ее бросило в дрожь.
– Было так странно услышать от него твои слова. Это было безупречное представление. Должно быть, ты много репетировала.
– Н-нет, – пролепетала она. – Все было совсем не так.
– Все было именно так, Пруденс. Или ты хочешь мне сказать, что он посоветовал тебе остаться с твоим парнем?
– Нет.
Глядя на ее бледное, как полотно, лицо, Ласло почувствовал угрызения совести.
– Тебе следовало подождать и выслушать меня, но ты этого не сделала. Ты предпочла выслушать человека, который никогда со мной не встречался, но презирал меня. – Ласло наклонился вперед. – Ты знаешь, что он назвал меня лжецом и шарлатаном? Сказал мне, что все знает о таких, как я.
Ласло мрачно рассмеялся, и щеки Пруденс вспыхнули.
– Он сказал это вовсе не потому, что в твоих жилах течет цыганская кровь, – сказала она.
– Я тебя умоляю, Пруденс. Думаешь, я идиот?
Она покачала головой:
– Нет, но я знаю, что он имел в виду совсем не это. Он просто беспокоился обо мне. Боялся, что все может плохо кончиться. Наверное, он думал, что я повторяю судьбу своей матери, и хотел этому помешать.
К ее глазам подступили слезы, и она отвернулась.
– Ты исчез на десять дней, Ласло. Я не знала, что и думать. Я оставила тебе множество сообщений. Однажды Эдмунд пришел с работы и застал меня плачущей. – Она издала сдавленный смешок. – Похоже, я его напугала. Я не рассказывала им с Дэйзи о нас. Просто сказала, что познакомилась на ярмарке с парнем. – Пруденс обвела взглядом гостиную. – Я поговорила с Эдмундом, и он дал мне совет. Но ему не удалось меня переубедить. Когда я после разговора с ним отправилась искать тебя, я все еще хотела сохранить наши отношения. Я сделала бы все, чтобы быть с тобой. – Ее нижняя губа задрожала, и она прикусила ее. – Но ты даже не попытался заверить меня в том, что тебе нужны наши отношения.
Видя, что она с трудом сдерживает слезы, Ласло нахмурился. Это была правда. Он действительно не вселил в нее уверенности. Теперь он понял, как последствия неудачного брака ее матери отразились не только на Пруденс, но и на Эдмунде с женой. Они вырастили Пруденс, заботились о ней. Ласло представлял себе, что почувствовал Эдмунд, когда узнал, что девочка, которая была ему как дочь, плачет из-за мужчины, который во многом похож на ее вероломного отца.
Тяжело вздохнув, Пруденс печально посмотрела на него:
– Эдмунд просто дал мне совет относительно того, как мне следует поступить. Но он также сказал, что решение должна буду принять я сама. – Ее глаза увлажнились. – И я его приняла. Я пришла к выводу, что ты не особенно дорожишь нашими отношениями, поэтому решила их разорвать. Эдмунд ни в чем не виноват перед тобой. Они с Дэйзи просто пытались меня защитить. Можешь думать, что хочешь, но правда состоит в том, что наши отношения разрушились не из-за других людей и их мнений, а из-за того, что у нас было слишком много секретов друг от друга. По правде говоря, мы были до конца откровенными друг с другом, только когда общались на языке ласк и поцелуев.
Ласло молча смотрел на Пруденс. Никогда еще она не казалась ему такой красивой и такой ранимой. Его переполняло чувство вины и сожаления. Семь лет назад он сказал ей, что никогда не простит ее за то, как она с ним поступила. Сейчас он понял, что это ему нужно просить у нее прощения. Что это он, ее муж и любовник, должен был укрепить ее веру в людей и, что самое главное, в саму себя. Он этого не сделал. Тогда она обратилась за поддержкой к единственному человеку, который всегда был рядом с ней и никогда ее не подводил.
