Шэрон Кендрик - Отказать мистеру Совершенство
Глава 9
Задолго до того, как вертолет показался над домом, Саладин услышал шум винтов. Осторожно, чтобы не разбудить Ливви, он поднял руку и посмотрел на часы. Довольная усмешка тронула губы: все шло в точном соответствии с его приказом.
Он перевел взгляд на спящую рядом Ливви: волосы разметались по подушке, губы приоткрыты, щеки в веснушках слегка порозовели. В нем проснулось желание, и он сдержал искушение провести кончиком пальца по нежной коже бедра. Саладин вспоминал прошедшую ночь и большую часть дня, которые провел в ее постели. Они делали короткие перерывы на еду, вместе приняли очень эротический душ, один раз даже оделись и выбрались на улицу прогуляться по заснеженному саду, но большую часть времени провели в спальне. Они занимались любовью так часто, что он мог бы устать, но вместо этого чувствовал себя приятно возбужденным.
Оливия Миллер оказалась великолепной любовницей, чего он не ожидал, принимая во внимание отсутствие опыта. Ее легкое, сильное тело было невероятно податливо, как молодое деревце. Она предавалась сексу с поразительной страстью и энтузиазмом. Только однажды она допустила промах, проявив нежность, но Саладин позаботился о том, чтобы ошибка не повторилась. Он не мог допустить, чтобы Ливви всерьез увлеклась им. Королевский протокол требовал субординации, и он жестко дал это понять. Сегодня они в постели вместе в последний раз.
Саладин почувствовал легкие угрызения совести, признавая, что безжалостно использовал Ливви. Он лишил ее невинности потому, что считал несправедливым, что сравнительно молодая женщина обрекла себя на целомудрие, и потому, что испытывал вожделение. Однако была и другая причина заняться с ней сексом. Саладин знал, что женщины редко отказывают мужчине, доставившему наслаждение. Его план сработал, не так ли? Ливви поедет с ним на родину, как он и предполагал.
Еще один укол совести – чувство вины за то, что, нарушив ее девственность, символически предал память жены, улетучилось с первым сладким проникновением.
Несмотря на заметную эрекцию, Саладин оставил мысль о последнем коротком совокуплении перед отъездом. Ливви нужно привести себя в порядок, а ему предстоит встреча с советниками и телохранителями, недовольными его побегом, хотя они никогда не посмеют выразить свои претензии. Не было сомнений, что они догадаются об истинных отношениях с рыжеволосой красоткой, но Саладин не собирался афишировать интимную связь перед очень консервативной группой мужчин. Тем более, что связь не будет иметь продолжения. Совесть скоро перестанет мучить его, потому что в Джазратане он не позволит себе сексуальной вольности. Саладин никогда не привозил любовниц на родину из практических и моральных соображений.
Шум винтов вертолета вернул его к реальности. Он легко потряс Ливви, разбудив ее. На мгновение в ее медовых глазах отразилась растерянность, когда она пыталась сообразить, почему лежит голая в постели рядом с ним. Она села, уже не стесняясь его присутствия, не пряча под одеялом торчащие холмики грудей. Саладин проклинал захлестнувшую его волну желания.
– Что за шум?
– Мой вертолет.
– Он здесь? – Ливви растерянно моргала глазами.
– Приземляется.
– За окном темно, – сонно протянула она.
– Сейчас поздняя ночь. Тебе надо принять душ, одеться и собрать вещи. Нам пора ехать, и как можно быстрее.
Ливви откинула со лба спутанные волосы, недоумевая, почему Саладин так сдержан по отношению к ней. Разве она не послушалась его? После резкого предупреждения она не проявляла нежности, хотя и предавалась любовным играм со всей страстью и восторгом. Ливви ожидала, что Саладин приласкает и поцелует ее, но он уже деловито набирал номер на мобильном телефоне. Она постаралась не придавать этому значения, тем более что накануне вечером обещала себе не совершать глупость, влюбившись в шейха.
Ливви отправилась в душ, радуясь, что включился бойлер и горячей воды теперь в избытке. Наливая в ладонь шампунь, она, покраснев, вспомнила, как после ланча они оказались здесь вдвоем и что из этого вышло. Несмотря на некоторую эмоциональную отрешенность Саладина, Ливви наслаждалась каждой проведенной с ним минутой. Удовольствие, которое он доставлял, превосходило самые смелые фантазии. Она вдруг порадовалась, что Руперт не довел отношения до постели. Ей несказанно повезло, что ее первым любовником стал Саладин. Инстинкт подсказывал, что никакой другой мужчина, кроме шейха пустыни, не подарил бы ей столько невероятных ощущений.
Ливви постаралась представить другого на месте Саладина и вздрогнула от отвращения. Подставляя лицо под горячие струи, она приказала себе не мечтать о нем, чтобы потом не чувствовать себя жертвой: она не собиралась повторять ошибку. Их связывал прекрасный, гармоничный секс, но ничего более. Значит, надо пользоваться случаем, пока есть возможность.
Вернувшись в спальню, она натянула джинсы и свитер, достала из шкафа несколько футболок и пару платьев, разыскала на полке старые бриджи для верховой езды и начала складывать чемодан, не забыв прихватить с книжной полки непрочитанный роман. Когда она спустилась вниз, вертолет уже ждал на поле за оградой. Саладин стоял возле рождественской елки, разговаривая по телефону. Увидев Ливви, он сразу прервал беседу, но в его взгляде не было теплоты, и он не дотронулся до нее, не обнял, не поцеловал. У наблюдавших за ними не возникло бы сомнений, что перед ними начальник и подчиненная, а не любовники, несколько часов назад страстно ласкавшие друг друга.
Босс и служащая – вот кем они были сейчас.
– У тебя мокрые волосы, – заметил он. – Замерзнешь.
Игнорируя критический взгляд, Ливви выдавила улыбку:
– Я прихватила шерстяную шапку.
– Хорошо. – Он оглянулся. – Тебе надо запереть дом?
– Нет. Собиралась открыть пошире дверь на случай, если воры захотят войти, – саркастически заметила Ливви. – Конечно, я все закрою!
Ей хотелось, чтобы он не вел себя как робот, а поцеловал ее, подтвердил, что прошлая ночь не приснилась ей в безумном сне. Он не сделал этого и как-то отдалился, отступил за невидимый, недоступный ей барьер. Из страстного, неутомимого любовника Саладин без усилий превратился в надменного и властного шейха.
Как в приключенческом фильме, в темноте, по заснеженному полю Ливви последовала за ним к вертолету, возле которого стояли рослые охранники, склонившиеся перед Саладином в низком поклоне. Интересно, как Саладин объяснил присутствие на борту бледнолицей женщины в вязаной шапочке?
Мигая огнями, вертолет приземлился на аэродроме, где на взлетной полосе ждал личный самолет шейха. Ловя на себе косые взгляды, Ливви поднялась в салон лайнера с королевскими гербами на фюзеляже. К ее удивлению, она должна была сидеть отдельно от Саладина. Вероятно, он заметил ее удивленный взгляд, когда стюард провел ее в небольшой хвостовой отсек, где, надо признать, находилась личная постель шейха. Ливви достала из сумки книгу, музыкальные диски и огляделась, обнаружив встроенный экран телевизора и туалетную кабинку с соблазнительным набором парфюмерии. Тем не менее…
Через пару минут Саладин пришел проведать ее. Стоя в дверях и спокойно глядя на нее, он просто-таки излучал власть и силу.
– Надеюсь, ты хорошо устроилась?
Ливви изо всех сил старалась скрыть разочарование, но это было выше ее сил.
– Не думала, что мы будем сидеть отдельно после того… – Она замолчала, поняв, что сказала слишком много. Может, как и нежность, ему нельзя показывать обиду?
Саладин глянул через плечо и понизил голос:
– После того, как мы занимались сексом, ты хотела сказать?
– Не имеет значения, – пробормотала она.
– Это важно, – сказал Саладин и вдруг сердито разразился потоком непонятных слов в адрес замешкавшегося стюарда, который мигом скрылся. – Это важно, – продолжил он, – потому что отныне так будет всегда.
Ливви недоверчиво смотрела на него, пока каменное выражение его лица не объяснило, что он имел ввиду.
– Я правильно поняла…
– То, что случилось в Англии, останется в Англии, потому что в Джазратане такие отношения не приняты. Законы моей страны очень строги. Люди будут глубоко оскорблены, если узнают, что меня связывают интимные отношения с незамужней женщиной, особенно с иностранкой. – Он с легким сожалением пожал плечами. – Отныне я шейх, а ты моя служащая, Ливви. Мы не будем выходить за рамки протокола.
Ливви на минуту лишилась дара речи. Если бы огромный самолет не выруливал на взлетную полосу, она вполне могла бы потребовать, чтобы ей дали сойти. Однако об этом не было речи: она дала согласие на работу и должна вести себя как профессионал. С другой стороны, все к лучшему – ее чувства будут надежно защищены. Если они не будут общаться, Ливви скорее остынет. Хотя слова Саладина обидели ее, Ливви нашла силы изобразить небрежную улыбку:
