Даниэла Стил - Под прикрытием
Маршалл кивнул. На встречу с Джеком Вашингтоном он согласился лишь потому, что не хотел обидеть Билла, который искренне хотел ему помочь, но сейчас такой поворот событий неожиданно захватил его – Секретная служба могла ему подойти как дело практическое, с определенной динамикой. Во всяком случае, как временная мера Служба ему годилась, а там, глядишь, ситуация изменится, и он сможет вернуться в свою любимую Латинскую Америку.
Джек Вашингтон дал о себе знать только в конце октября. Как и обещал, он обратился к высшему руководству и довольно быстро добился принципиального согласия. Все остальное время заняли различные проверки и согласования. Бюрократическая машина поворачивалась неспешно, однако никаких препятствий, которые могли бы помешать использовать Маршалла в охране президента, кадровые службы не нашли. Напротив, его послужной список так всех впечатлил, что руководство Секретной службы предложило Джеку уговорить Маршалла расстаться с УБН и перейти в штат президентской охраны на постоянную работу. Джек задумывался о чем-то подобном и без подсказки сверху, хотя ему было совершенно ясно, что в данном случае не следует форсировать события, поэтому, позвонив Биллу, он предложил ему оформить Маршаллу отпуск сроком на один год, а сам еще раз встретился с Маршаллом, чтобы рассказать ему о предстоящей работе во всех деталях.
Подробности, в которые Джек посвятил его на этот раз, по понятным причинам не сделав этого при их первой встрече, еще более вдохновили Маршалла. Конечно, он продолжал считать, что охрана президента не может идти ни в какое сравнение с тем, чем он занимался в Колумбии и Эквадоре, но все же это было не унылое бумагомарание. Неожиданно свою роль сыграла и престижность новой работы, о чем он до сих пор не задумывался. Мысль, что его, по сути, упрашивают работать там, куда берут далеко не всякого, приятно грела его самолюбие, но это, разумеется, не было главным. В душе Маршалл продолжал остро и ностальгически стремиться туда, где он мог бы приносить реальную пользу, однако острота и ностальгия несколько притупились перед боязнью опростоволоситься и подвести Билла и Джека, которые приняли столь живое участие в его судьбе.
А раскачиваться ему и впрямь было некогда. Чуть не в тот же день, когда Билл закончил оформлять Маршаллу отпуск по семейным обстоятельствам, Джек позвонил ему и предупредил, что в ближайший понедельник он должен выйти на работу. Маршалл ответил, что готов, но сердце у него ёкнуло. Он хорошо понимал, что для кадровых сотрудников Секретной службы он будет человеком со стороны, и это его беспокоило. Как-то примут его будущие коллеги? В том, что их холодность или возможная неприязнь не помешают ему работать с полной отдачей, Маршалл не сомневался. Дело было в другом. Как он хорошо знал, в любом коллективе, где между сотрудниками мелькает хотя бы тень отчужденности, в первую очередь страдает дело, а ведь им не кухонные комбайны собирать. Речь идет ни много ни мало – о безопасности президента США.
Вот почему в первый день на новом месте Маршалл нервничал, не зная толком, к чему готовиться, но все прошло лучше, чем он ожидал. Старший агент дежурной смены проинструктировал Маршалла относительно его служебных обязанностей, а потом показал внутренние помещения Белого дома, включая Овальный кабинет и личные апартаменты президента, где ему предстояло нести охрану. В сами апартаменты они, впрочем, не заходили, поскольку как раз в это время там обедали супруга и дети президента, тогда как сам глава государства вылетел на президентском самолете в Нью-Йорк, чтобы выступить на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. Как пояснил Маршаллу секретарь президента, сопровождавший его и начальника смены во время обхода внутренних помещений, первая леди часто обедала и ужинала в Белом доме с детьми, если ей не нужно было сопровождать мужа во время официальных политических мероприятий. Детям – мальчику и девочке – было, соответственно, девять и шесть лет, и супруга президента очень любила проводить с ними свое свободное время, и не только потому, что одним из основных лозунгов избирательной кампании нынешнего главы государства был возврат к традиционным ценностям. Она действительно была нежной и заботливой матерью, да и самого президента чуть не каждые выходные можно было видеть играющим со своими детьми на знаменитой лужайке на Пенсильвания-авеню. Из-за этого многим американцам Белый дом стал казаться больше похожим на настоящий дом, где живут люди, по-настоящему заботящиеся о всей нации. Впрочем, для детей президента он действительно был именно домом, по которому они разгуливали как по обычной квартире или особняку. Правда, в некоторые служебные помещения доступ им был открыт не всегда, однако это их не смущало. Многим был хорошо памятен случай, когда дочь президента тайком пробралась на официальный прием, а какой-то корреспондент сумел ее сфотографировать, когда она выглядывала из-за перил высокой мраморной лестницы. Этот снимок обошел все газеты и сетевые издания страны и только добавил популярности президентской чете, поскольку девочка выглядела на нем совершенно очаровательно. Так, во всяком случае, сообщил Маршаллу начальник смены, не преминув добавить, что с точки зрения охраны это было серьезное упущение. Сам Маршалл снимка не видел – за свою жизнь он сталкивался с детьми очень мало, но ему почему-то казалось, что общаться с малышней ему было бы интересно. Во всяком случае, своего ребенка от Паломы он ждал с нетерпением, от души надеясь, что сумеет стать ему хорошим отцом.
На инструктаж Маршалл надел строгий темный костюм, который купил специально для этой работы. Прежде чем отправиться в Белый дом, он заглянул к Биллу, и тот пожелал ему успехов в новом его начинании, пусть временном. Он специально подчеркнул это «временном» и добавил – мол, он надеется, что Маршалл вернется в УБН, чтобы продолжить бороться с плохими парнями в Колумбии и других странах. «Будем надеяться, что новая работа понравится тебе не настолько, чтобы ты решил уйти из Управления навсегда», – подытожил он их беседу, нажимая на факт неотменимости будущей работы агентом. Маршалл ответил, что готов вернуться в любой момент, хотя это не значит, что он намерен охранять президента спустя рукава, лишь бы скоротать время.
– Я не подведу ни вас, ни Управление, – сказал он с улыбкой, и Билл кивнул.
– Я в этом уверен, сынок. Больше того, я думаю – мы еще будем тобой гордиться, – добавил он, и Маршалл улыбнулся в ответ.
В понедельник, который стал его первым рабочим днем, он не получил никакого задания, а уже во вторник его определили на довольно ответственный пост у дверей Овального кабинета. Вместе с тремя другими агентами Маршаллу предстояло охранять вход и следовать за президентом, если он куда-то отправится. Впрочем, президент пока не выходил – на утро у него были запланированы телефонные переговоры с главами других государств, во время которых в Овальный кабинет не допускался никто, кроме личного секретаря и переводчицы. В полдень президент, как обычно, обедал с семьей в личных апартаментах. Во второй половине дня в Овальном кабинете должны были пройти несколько официальных и неофициальных встреч, и Маршалла предупредили, что тогда-то и начнется настоящая работа.
Первые два часа Маршалл стоял перед дверями Овального кабинета неподвижно, как статуя, внимательно прислушиваясь к служебным переговорам других охранников, которые он слышал благодаря вставленной в ухо «макаронине» (так сотрудники Секретной службы называли между собой специальное радиопереговорное устройство). Переговоров, впрочем, почти не было, и Маршалл слегка заскучал. Спустя еще пару часов ему стало казаться, что еще немного – и он просто заснет стоя, поэтому он придумал себе развлечение: теперь он внимательно разглядывал молодых женщин, которые изредка проходили по коридору, прижимая к груди айпад, стопку бумаг или папку с документами, и старался запомнить их лица, совмещая, так сказать, приятное с полезным. Когда же в коридоре никого не было, он созерцал мыски своих новеньких ботинок, сверкавших так, что в них можно было смотреться, как в зеркало.
В очередной раз оторвавшись от разглядывания башмаков, Маршалл увидел перед собой маленькую девочку в серой юбочке и розовом свитере и вздрогнул от неожиданности. Ее светлые волосы были заплетены в две тугие косички, во рту не хватало двух передних зубов. Девочка внимательно и серьезно смотрела на Маршалла снизу вверх, и он невольно сглотнул: на мгновение ему показалось, что он все-таки заснул на посту. Но нет – девочка существовала на самом деле. Окинув его еще одним внимательным взглядом, она приветливо кивнула, и Маршалл наконец ее узнал. В жизни шестилетняя дочь президента страны была еще очаровательнее, чем на снимках. Особенно хороши были ее большие голубые глаза, которые смотрели так открыто и доверчиво, что Маршаллу захотелось прижать ребенка к себе.
