Знатная леди - Хейер Джорджетт

После столь удачного променада мисс Уичвуд отвела девушку в Питьевую галерею [15], где им повезло встретить миссис Стинчкомб – приятную женщину, с которой она была хорошо знакома, мать двух симпатичных дочерей, старшая из которых была почти ровесницей Лусилле, и одного сына, в данный момент проходившего обучение в Кембридже. Обе дочери сопровождали мать, и мисс Уичвуд, воспользовавшись моментом, тотчас же представила Лусиллу миссис Стинчкомб и вскоре с удовлетворением отметила, как все три девушки о чем-то оживленно щебечут, причем в манере, которая явно свидетельствовала о том, что уже в самом ближайшем будущем они станут лучшими подругами. Миссис Стинчкомб была склонна одобрительно отнестись к любой девушке, удостоившейся покровительства мисс Уичвуд, и потому сказала, с ласковой улыбкой глядя на трио:

– Какие очаровательные болтушки, вы не находите? Мисс Карлетон остановилась у вас?

– Она приехала погостить у меня и, надеюсь, задержится на несколько недель, – ответила мисс Уичвуд. – Она сирота и живет в Челтенхеме со своей тетей, которая подвергла ее излишне строгому уединению. Она еще не вышла в свет, естественно. Но я считаю исключительно важным, чтобы девушки научились вести себя в обществе перед тем, как их вышвырнут в высший свет, посему я надеюсь убедить ее тетю дать ей попробовать встать на крыло в Бате, прежде чем устраивать ее официальный дебют.

Миссис Стинчкомб согласно кивнула.

– Вы совершенно правы, моя дорогая! Мне часто приходилось быть свидетельницей того, когда девушки, как вы метко подметили, будучи вышвырнутыми в общество, губят свое будущее чрезмерной застенчивостью, что приводит к косноязычию или вовсе лишает их дара речи, или же – что гораздо хуже! – ведут себя с неприличной развязностью, стараясь выглядеть на высоте, фигурально выражаясь. Вы обязательно должны привести свою протеже на небольшую вечеринку, которую я устраиваю для своих девочек в четверг: можно не говорить, что все будет просто и без всяких церемоний.

Мисс Уичвуд поблагодарила ее и приняла приглашение, с сожалением отметив, что по собственной воле обрекает себя на то самое времяпрепровождение, которое полагала нестерпимо скучным. В голову ей пришла и еще одна мысль, куда более неприятная: она вдруг подумала, что постепенно превращается в дуэнью. Подобные размышления не доставили ей особой радости, но поскольку ей все-таки еще не исполнилось тридцати и она не отметила сокращения числа своих поклонников, то не позволила им окончательно испортить себе настроение. И она была вознаграждена, когда к ней подошла Лусилла, глаза которой сияли, словно звезды, и сказала:

– О, мисс Уичвуд! Корисанда пригласила меня на вечеринку в четверг. Можно мне пойти? Умоляю, не говорите «нет»!

– Быть может, если вы будете себя хорошо вести, я этого и не скажу, – с самым серьезным видом ответствовала мисс Уичвуд. – Собственно, я только что приняла любезное приглашение миссис Стинчкомб для нас обеих.

Лусилла рассмеялась, но тут же отвернулась, чтобы поблагодарить миссис Стинчкомб, и сделала это очень мило, так как немного погодя та заметила Эннис, что манеры девочки столь же очаровательны, сколь и ее внешность.

Весь обратный путь вверх по склону к Кэмден-Плейс Лусилла без умолку и с нескрываемым восторгом болтала о предстоящем торжестве и том удовольствии, каковое она благодаря милой дорогой мисс Уичвуд получила, сведя знакомство со столь очаровательным и приятным созданием, как мисс Корисанда Стинчкомб. Эдит Стинчкомб тоже очень милая и покладистая девушка, хотя и недостаточно эмансипированная, поскольку до сих пор учится в пансионе; что же до самой миссис Стинчкомб, то мисс Уичвуд должна согласиться, что другой такой любящей и превосходной родительницы попросту не сыскать. По словам дочерей, мама всегда и неизменно понимает их чувства и никогда не сердится. Как это не похоже на подруг тети Клары!

– Только представьте себе: она позволила Корисанде одной отправиться за покупками, при условии, что ее будут сопровождать Эдит или их брат без опеки гувернантки! И это при том, что мисс Фрамптон ничуточки не похожа на недоброй памяти мисс Чизберн, которая старательно помогала тете превратить жизнь Лусиллы в ад. – Корисанда говорит, что мисс Фрамптон просто душка и такая веселая, что они с Эдит просят ее пойти с ними! О, мадам, а еще Корисанда говорит, что знает магазин на Столл-стрит, где можно купить ридикюль вполовину дешевле того, что за него просят на Милсом-стрит, и она пообещала отвезти меня туда, если вы не станете возражать.

Мисс Уичвуд, отделываясь подобающими случаю репликами, поняла, что отныне и до самого конца пребывания у нее в гостях Лусиллы обречена выслушивать смертельно скучные цитаты из того, что сказала Корисанда.

Следующим вечером, к всеобщему удивлению, в гостиную вошел Ниниан и провозгласил, что привез личные вещи Лусиллы, которые передал дворецкому. Глаза у него сверкали, и вообще он был настроен чрезвычайно воинственно, хотя по его поведению было заметно, что обошлись с ним весьма неласково.

– Ниниан! – вскричала Лусилла. – Как это мило с твоей стороны! Я не ожидала, что получу их так скоро! Но тебе решительно незачем было утруждаться и привозить их самому.

– О нет, напротив, нужда была, и еще какая! – угрюмо возразил молодой человек.

– Нет-нет, Сара сама могла бы привезти их мне и без твоей помощи.

– Нет, не могла, потому что ее здесь нет. Боже, какой разразился скандал! С криками о бунте и неповиновении. И я решительно не понимаю, почему истерика должна была случиться с моей матерью, когда все они прекрасно знали, что тебя не убили и не похитили, потому что с тобой отправился я.

– Ты имеешь в виду, что Сара не приехала? – воскликнула Лусилла.

– Именно это я и имею в виду. Она сцепилась с твоей теткой, потому как та буквально взбеленилась, что с ней бывает крайне редко, и заявила, что это Сара во всем виновата, поскольку плохо смотрела за тобой и все такое прочее. Но тут Сара не осталась в долгу и припомнила ей старые обиды, а закончилось все тем, что она упаковала свои сундуки и была такова.

Молодой человек с неудовольствием отметил, что Лусилла на радостях закружилась по комнате, и сухо добавил:

– Ты, конечно, можешь считать это поводом для радости, но на твоем месте я бы этого не делал, верно тебе говорю.

– Ура, ура, ура! – воскликнула Лусилла, выделывая особенно сложное па и хлопая в ладоши. – Если бы ты только знал, как я боялась, что Сара приедет!

В этот момент в разговор вмешалась мисс Уичвуд, поинтересовавшись у Ниниана, ужинал ли он. Юноша поблагодарил ее и ответил, что да, он останавливался перекусить по дороге и что он более не может задерживаться, потому что уже темнеет, а он еще не обосновался на ночлег в Бате.

– И здесь мне нужен ваш совет, мадам, – заявил он. – Вся штука в том… словом, так получилось, что я опять на мели. Хотя и ненадолго, всего лишь до первого дня квартала. Как только мне выплатят содержание, я вновь окажусь на коне, но и в долги залезать не годится, поэтому я намерен остановиться в гостинице подешевле. Вот я и подумал, что вы сможете подсказать мне… подходящую.

Лусилла перестала танцевать, замерла посреди комнаты и изумленно спросила:

– Как, ты намерен остаться в Бате?

– Да, – процедил сквозь зубы Ниниан. – Намерен! Пусть знают!

Прежде чем Лусилла успела потребовать от него объяснений, произошло второе событие, оказавшееся еще более кстати: в гостиную вошел Лимбури с чайным подносом в руках. Все разговоры смолкли, а когда Ниниан выпил две чашки чаю и съел несколько миндальных бисквитов, его мстительность поутихла, и он смог представить дамам более-менее полный отчет о выговоре, полученном от любящих родителей.

– Это просто невероятно! – возопил он. – Они обвинили во всем меня!

– Какая несправедливость! – негодовала Лусилла.

– Еще бы! Потому что как, черт меня побери, я мог помешать тебе убежать, хотел бы я знать?