Полночная страсть - Кэмпбелл Анна

Еще немного, и она сама станет умолять Рейнло сделать с ней все, что ему захочется, а его желания не представляли секрета. В отчаянии Антония пошарила рукой у себя за спиной.

«Черт возьми, да где же она?»

Наконец пальцы ее нащупали то, что искали. Сжав в кулаке кочергу, Антония собрала остатки воли и изо всех сил ударила маркиза по голове.

Глава 5

Боже милостивый, она убила Рейнло.

Антония в ужасе смотрела на безжизненное тело маркиза, распростертое на турецком ковре. Кочерга выпала из ее ослабевших пальцев.

Антония смутно сознавала, что должна испытывать раскаяние, но страх вытеснил все чувства. Во рту пересохло. Горло свело судорогой. Перед глазами поплыла пелена.

Объяснить появление живого лорда Рейнло в ее спальне было бы довольно непросто. Что ж тут говорить о мертвом? Как спрятать тело, если она не в силах даже сдвинуть его с места?

Кровь, хлынувшая из раны на виске маркиза, испачкала ковер. Теперь ни за что не удастся свести предательские пятна. Сердце Антонии бешено колотилось о ребра. Шатаясь на нетвердых ногах, она подошла к умывальнику. Внезапно в дверь постучали. Вспомнив, что дверь не заперта, Антония испуганно прижала руку к губам. Мучительная тошнота подступила к горлу. Если кто-нибудь войдет, она погибла.

— Мисс Смит, у вас все в порядке? — Это была Белла, немолодая женщина, горничная Кассандры. Она спала в маленькой комнатке рядом с покоями госпожи. — Я слышала ужасный грохот.

— Белла… — «Силы небесные, только этого не хватало». Антония постаралась придать голосу веселость. — Я споткнулась о стул. Вам не о чем волноваться.

— Вы не поранились?

Горничная давно ревновала Касси к компаньонке и с радостью уличила бы мисс Смит в грехопадении. Антонии ни за что не удалось бы убедить Беллу держать случившееся в секрете.

— Вы не хотите меня впустить?

«Боже праведный, нет!»

— Нет. — Решив, что ее резкий ответ мог пробудить любопытство горничной, Антония добавила, осторожно подбирая слова: — Нет, спасибо. Я не ушиблась. Идите спать, Белла. Час поздний, а вы, должно быть, устали.

Наступила тишина. Антония настороженно замерла, полная дурных предчувствий. Грудь ее будто стянуло железным обручем. Что делать, если дверь распахнется настежь? У Антонии не было денег, чтобы купить молчание горничной. И она не посмела бы заставить Беллу умолкнуть навсегда при помощи кочерги. Хватит с нее убийства одного лорда Рейнло.

Наконец Белла отозвалась, и Антония облегченно перевела дыхание.

— Ну, если вы так говорите, мисс… Доброй ночи.

— Доброй ночи, Белла.

Антония застыла, прислушиваясь к удаляющимся шагам горничной. Ее сотрясал озноб. Как бы ей хотелось оказаться подальше отсюда. Она посмотрела на неподвижную фигуру, лежавшую у ее ног.

Ничтожная компаньонка убила пэра Англии. Она могла бы заявить, что защищалась, но кто поверит женщине с ее прошлым? После громкого скандала, который неминуемо уничтожит ее, петля палача представлялась Антонии едва ли не спасением.

«Пожалуйста, не умирайте».

Нанеся удар кочергой, Антония задела не только висок Рейнло, но и лицо. Вдоль скулы его тянулась длинная багровая полоса. Кровь капала из раны на ковер. Очнувшись от оцепенения, Антония бросилась к умывальнику, наполнила лохань водой и схватила салфетку. Затаив дыхание, она опустилась на колени рядом с лордом Рейнло.

Как отчаянно хотелось ей изгнать маркиза из своей жизни. Знакомство с Рейнло принесло ей одни несчастья. Теперь она никогда больше не услышит его язвительных острот, не увидит его улыбки, от которой ее всегда охватывал трепет.

Она с трудом сглотнула подступивший к горлу ком, пытаясь справиться с паникой. Не так уж сильно она ударила маркиза. Ей вспомнилось, как в Блейдон-Парке садовник наткнулся виском на сук и тотчас умер. Тогда Антония была еще девочкой.

Лицо Рейнло казалось бледным и строгим. Теперь в этом лице прежде всего поражала красота черт, раньше внимание отвлекал лукавый огонь в глазах. Антония удивленно нахмурила брови. Такое лицо могло бы принадлежать отшельнику, аскету. Рейнло походил на каменную статую рыцаря; а не на мужчину, чье имя служило символом порока.

— Господи, пожалуйста, не допусти, чтобы он умер.

Антония шептала слова молитвы, хотя в душе ее росло отчаяние. Она не желала смерти Рейнло. Он доставил ей немало хлопот и угрожал разрушить жизнь Касси, но без него мир Антонии стал бы беднее.

Она намочила тряпицу и прижала к ране. Руки дрожали. Ей пришлось закусить губу, чтобы сдержать слезы. Кожа Рейнло была теплой. Может, он еще жив? Мертвец был бы холодным как камень.

— Не умирай.

Она повторяла эти слова снова и снова, словно литанию. Внезапно Рейнло пошевелился и застонал. Антония запнулась и умолкла, не веря своему счастью.

Но в следующее мгновение маркиз снова стал пугающе неподвижен. Может ей привиделся этот краткий проблеск жизни? Густые черные ресницы Рейнло не трепетали. Крови оказалось куда меньше, чем вообразила Антония. Тонкая струйка, а не поток. Она смахнула ладонью слезы.

— Рейнло, ответьте мне.

Молчание.

Она попыталась придать голосу решительности, и невольно с губ ее сорвалось имя маркиза.

— Николас! Николас, пожалуйста, очнитесь.

На белом как бумага лице Рейнло выделялась багровая полоса. Антония так сильно закусила губу, что почувствовала солоноватый вкус крови. Нет, она не позволит этому мужчине умереть. И не потому, что от мертвого Рейнло еще больше неприятностей, чем от живого.

В оцепенелом мозгу Антонии слабо забрезжила спасительная мысль. Пульс. Ей следовало проверить пульс Рейнло.

Да что с ней такое, черт возьми? Это первое, что надо было сделать!

Смяв манжету, она прижала пальцы к могучему запястью маркиза. Ее затопило облегчение. Ровные, размеренные удары сердца убеждали: она не убила Рейнло.

Губы ее принялись шептать благодарственные молитвы.

Теперь оставалось лишь привести Рейнло в чувство, избавиться от него и навсегда забыть события этой ужасной ночи. Антония не сомневалась: после случившегося маркиз к ней на пушечный выстрел не подойдет.

Казалось бы, можно было только порадоваться. Но в мертвящей тишине комнаты Антония призналась себе в том, о чем не решилась бы поведать ни одной живой душе. Постыдная правда ужаснула ее. После бесконечной череды унылых лет одиночества жалкая серая мышка с наслаждением изведала вновь упоительный вкус мужского желания.

С восхитительным мужчиной. Сильным. Зрелым. Полным соблазна.

Господи, неужели она так безнадежно испорчена? Ее тянет к Рейнло, как ржавый гвоздь к магниту. С железной решимостью Антония запрятала пугающее чувство поглубже в тайники души, в темноту, куда не проникают лучи света. Однажды, десять лет назад, ей довелось заглянуть в бездну и чудом удержаться на краю, не сгинуть в пучине блуда. Никогда больше она не падет так низко.

Нужно поставить маркиза на ноги и отправить восвояси. Да побыстрее.

Антония снова принялась вытирать кровь с лица раненого.

— Очнитесь. Ну, пожалуйста.

Под потеками крови скрывалась длинная царапина. Рана казалась неглубокой, но Антония не обладала достаточными познаниями в медицине, чтобы судить об этом.

— Рейнло, умоляю вас, очнитесь.

— Раньше вы называли меня Николасом, — прошептал маркиз, не открывая глаз.

Рука Антонии, сжимавшая влажную салфетку, застыла в воздухе. Она взволнованно перевела дыхание; радость боролась в ней с гневом. И, как часто случалось, когда дело касалось Рейнло, гнев одержал верх.

— Итак, вы живы, — сухо произнесла она.

— Разумеется, жив. — Маркиз по-прежнему лежал с закрытыми глазами. — Требуется нечто большее, нежели неловкий девичий удар, чтобы отправить меня на небеса.

Облегчение почти лишило Антонию сил, однако, не желая обнаруживать слабость, она презрительно фыркнула.

— На небеса? Как бы не так! Почему вы не подавали признаков жизни? Я едва не сошла с ума от тревоги.