Нина Харрингтон - Не бойся желать
Взгляд Лекси упал на фотографию мамы Марка. То был не снимок с пресс-релиза или реклама. Марк сделал ее сам, когда мама ставила палатку для продажи тортов на местной ярмарке. На Кристалл было простое платье в цветочек, из-за уха торчала садовая ромашка. Актриса была красива, потому что чувствовала себя счастливой.
Да, Марку приходилось очень тяжело, как он и предполагал. Трудно было смотреть на фотографии матери, вспоминать ее смех, разговоры; видеть, как она махала ему и просила отложить камеру и развлекаться.
Лекси осторожно провела кончиком пальца по изображению. Марк собрал волю в кулак и приготовился ответить на вопрос Лекси о том, как получилось, что Кристалл Лейтон стояла за прилавком на деревенской ярмарке.
Но вопрос, который он услышал, несколько сбил его с толку.
– Сколько лет твоей сестре?
– Кейси? Ей двадцать семь, – замешкавшись, ответил Марк. – А что?
– Мне будет нужно поговорить с ней об Эдмунде. Я понимаю, что она намного моложе, но уверена, что она очень хорошо помнит старшего брата.
– Я тоже хорошо его помню, – ответил Марк. – Мы учились в одной школе, были близки, как близнецы.
– В этом-то и все дело. Ты никак не можешь быть до конца объективен, да я этого и не жду. Эдмунд был твоим лучшим другом, а потом ты его потерял, это тяжело пережить. Мне очень жаль. Тебе, наверное, ужасно его не хватает, – прошептала Лекси и принялась кусать пухлую нижнюю губу.
Из груди Марка вырвался стон. Он, видимо, оказался громче, чем Марк ожидал, потому что Лекси услышала, и ее губы тронула улыбка.
И тут Марка словно подменили, как будто кто-то переключил его из режима спокойствия в режим агрессии.
И дня не прошло с тех пор, как эта совершенно незнакомая девица появилась в его доме, и уже бередит его старые раны.
Ничто не могло разозлить его сильнее.
Как она смеет думать, что Марк не в состоянии держать себя в руках?
Лекси оперлась ладонями о стол и внимательно посмотрела на него. Она заворожила Марка. Он тонул в глубине серых с темно-синими и голубыми прожилками глаз, в черной бездне ее расширенных зрачков.
Кристалл часто говорила, что глаза человека – это окна его души. И если это правда, то у Лекси Слоун душа прекрасна.
– Как тебе это удается? – стиснув зубы, спросил Марк. – Как ты умудряешься получать за это деньги? Тебе же платят за публикацию рассказов о чужих страданиях и боли! Эта работа доставляет тебе какое-то болезненное наслаждение? Или чужая боль позволяет тебе почувствовать, что твоя жизнь удалась и ты от чего-то лучше застрахована? Пожалуйста, ответь мне, потому что я никак этого не пойму. Никак.
Марк дрожал, он был так раздражен из-за того, что не мог контролировать свои эмоции. Он резко выдернул свою руку из-под ее, развернулся, сбежал по лестнице, с силой толкнул двери и вышел на прохладную террасу, в тень.
Он закрыл глаза и постарался дышать глубоко. Минуты тянулись, словно годы, и вот позади него послышались легкие шаги Лекси.
Она встала рядом с ним у перил, и они молча смотрели на бассейн, кипарисы и оливковые деревья.
Лекси пожала плечами:
– Я занимаюсь этим не оттого, что мне это доставляет какое-то болезненное наслаждение или ради удовлетворения личных стремлений. Ну разве что мне за это платят. Нет, я помогаю своим клиентам вспомнить, как они преодолевали трудности и потери и как стали такими, какие есть. Ведь именно это интересно читателю, – сказала она, повернувшись к Марку. – Я не шутила, когда рассказывала тебе о том, как мне нравилось читать биографии. Я обожаю знакомиться с новыми людьми, я обожаю слушать истории из их жизни. – Лекси побарабанила пальцами по покрытому лаком дереву. – Для справки: все семьи переживают боль, и всем без исключения приходится мириться с тяжелой утратой, которая меняет их жизнь. И мне, и тебе, и нашим родным и друзьям. Иначе нельзя. Только так мы становимся самими собой. Вот и все.
– И все? – Марк покачал головой. – Ты-то когда научилась так профессионально разбираться в людях и их историях? Ты и сама не совершенство. С таким-то папашей.
Внезапно Марк пришел в себя. Он не хотел грубить, просто внутри его клокотали эмоции, которые он раньше сдерживал. Он чувствовал себя очень уставшим, и ему понадобилось время, чтобы ослабить хватку. Марк прекрасно знал, что Лекси следит за каждым его движением.
– Прости за эту вспышку гнева. Это лишнее. Я думал, мы забыли то, что случилось в больнице, но, видимо, ошибся. Я пойму, если ты не захочешь работать со мной после такой грубости. Если соберешь вещи сейчас, то успеешь на паром, который отходит в четыре. Я прослежу за тем, чтобы машину забрали и агентство выплатило тебе гонорар. Спасибо за помощь этим утром.
Глава 6
Лекси во все глаза смотрела на Марка, солнце обжигало ее плечи. Вчера он выслушал рассказ об отце и позволил ей работать с ним. Сегодня он упрекнул ее родословной и тут же извинился за это.
Она никогда не встречала таких надоедливых, странных и противоречивых людей, хотя что-то подсказывало ей, что под маской ледяного спокойствия скрывался хороший человек, правда немного замкнутый.
– Я прекрасно знаю, что далека от идеала. К тому же я упряма. И я никуда не поеду, – бросила она, подняв руки ладонями вперед. – Такое часто случается. Кто в здравом уме захочет говорить о пережитой боли? Людям свойственно запереть свои страдания в коробку, плотно закрыть крышкой и жить дальше как ни в чем не бывало. Уж я-то знаю, что говорю. – Лекси осмотрелась, и ей на глаза попались котята, сидевшие у стены. – Мне запрещено говорить о других моих клиентах, потому что я подписала договор о неразглашении информации, но, поверь, я работала с людьми, у которых за плечами такое, что невозможно представить, как они вообще могут мириться с прошлым. Я думала, у меня несладкая жизнь, пока не познакомилась с настоящими героями.
– Значит, мы герои?
– Каждый из нас. Каждый – герой, и с этим ничего не поделаешь. Хотя одно я знаю наверняка.
– Сгораю от желания услышать это, – медленно выдохнул Марк.
– Я умираю от голода! – воскликнула Лекси, театрально вздохнув, чтобы разрядить напряженную атмосферу и сменить тему. – Может, перекусим, прежде чем начать разбираться с личной жизнью твоей матери? У меня такое чувство, – она скорчила гримасу, – что нам могут понадобиться силы, чтобы одолеть этот рубеж. А все, что обычно помогает мне в таких случаях, осталось в Лондоне.
– Есть хочешь? – переспросил Марк; его плечи опустились, он выпрямился и поднял голову. – Нет проблем. Теперь моя очередь тебя угощать. Приготовься побаловать свои вкусовые рецепторы в одном из самых лучших ресторанчиков на побережье. Как тебе такой обед: большая тарелка хрустящего греческого салата, а на горячее – только что выловленный морской окунь и жареная картошка? Но с условием: мы не говорим о работе и о том, зачем ты здесь. Договорились?
У Лекси слюнки потекли. Последний раз она досыта ела в Гонконге два дня назад.
– Обед в ресторане? Разве у нас есть на это время? – Она представила горы бумаг, которые остались в кабинете. – Нам еще столько всего нужно сделать.
– Потому-то нам обоим и пойдет на пользу свежий воздух. Я три дня сидел дома, мне нужно развеяться и сменить обстановку.
– Может, один съездишь? – с улыбкой спросила Лекси, кивнув. – А я останусь и повнимательнее прочитаю то, что мы уже напечатали. Съем салат с хлебом.
– Ты и потом сможешь этим заняться, – ответил Марк, чуть сощурившись. – Есть какая-то другая причина, по которой ты не хочешь обедать со мной на людях? Ревнивый парень? Тайный поклонник? Или тебя беспокоят мои манеры за столом?
Марк склонил голову и пристально посмотрел на Лекси, и ее снова бросило в дрожь.
– Только скажи, и я предъявлю тебе прекрасные отзывы о том, что я мало пью и вполне сносно пользуюсь столовыми приборами.
Лекси закатила глаза. Совершенно очевидно, что Марк не хотел разбирать тот чемодан с воспоминаниями, и Лекси наконец сдалась.
– Нет у меня ревнивого парня, да и поклонника тайного тоже нет, раз уж на то пошло. И в твоих манерах я не сомневаюсь. Ладно, договорились. – Она улыбнулась.
Марк запустил правую руку в карман и подошел к ней ближе, заполняя пространство между ними теплым мужским ароматом. Он достал из кармана связку ключей, подбросил их и поймал левой рукой.
– Я готов. А ты?
– То есть уже едем? Мне нужно переодеться и взять сумку. – Лекси указала на свою прическу: – И причесаться, и подкраситься.
Марк пару секунд смотрел на нее, раскрыв рот.
Лекси скрестила руки на груди. Ей казалось, что Марк видит ее насквозь. Ее щеки горели от смущения, ладони вспотели, и чем дольше Марк смотрел на нее, тем жарче ей становилось. Она стремительно теряла самообладание.
– На твоем месте я бы не волновался за внешний вид. За прическу особенно, – пробормотал он.
– Что не так с моей прической? – испуганно спросила Лекси, перекидывая волосы с одного плеча на другое и открывая шею. – В том ресторане дресс-код?
