Ивонн Линдсей - Невинная и роковая
– Отлично?
– Да, юмор отлично помогает узнать человека.
Вот только Тьерри совсем не шутил. Его время было расписано по минутам на год вперед.
Он наклонил голову:
– Понятно. Значит, притворимся, что мы незнакомы? А если у нас ничего не получится?
Эйнджел передвинулась на месте, повернулась к Тьерри лицом и оперлась локтем о сиденье дивана.
– Хок, это ничем не отличается от нашего знакомства в Нью-Йорке. Похоже, тогда ты не боялся провала?
– Но я тогда не разговаривал со своей невестой, – откровенно заявил он и удивился, когда выражение ее лица стало шокированным.
– Ладно. Давай представим, что я твоя невеста. Что ты хочешь обо мне узнать?
На несколько секунд Тьерри задумался, с чего начать. Эйнджел снова соблазнительно рассмеялась, наклонилась вперед и нежно толкнула его рукой.
– Ну же! Это совсем не трудно. Ты боишься ее? Неужели она похожа на дракона?
– Нет конечно. – Тьерри не понимал, как сумеет соблазнить свою невесту, если даже сейчас не находит подходящих слов.
– Расслабься, Хок. Она тебя не укусит.
Тьерри смотрел на улыбку Эйнджел, на ее ровные белые зубы. Он задавался вопросом, что почувствует, когда она коснется этими зубами его кожи. Желание оказалось таким сильным, что он почти испугался.
Сумасшедшая и глупая идея. Он хотел взять уроки соблазнения принцессы Милы, а не увлекаться другой женщиной. Он не первый раз испытывает желание, но впервые жаждет нарушить свой обет воздержания. Поднявшись, он подошел к камину и оперся о каминную полку так, словно от этого зависела его жизнь.
– Сегодня мне не удастся расслабиться, – объявил он. – Возможно, нам следует начать уроки завтра утром. На свежую голову.
Он услышал шорох у себя за спиной и почувствовал приближение Милы. Он уловил знойный, но тонкий запах ее тела.
– Мне очень жаль, Хок. Я не хотела…
– Ты ни при чем. Я ожидал слишком многого от сегодняшнего вечера. У меня так мало времени и…
Она его прервала:
– И я понимаю, как это важно для тебя. Все нормально, я понимаю. Увидимся утром.
Она отошла от него, а он поборол желание ее остановить.
– Да, утром. Ты ездишь верхом? – резко спросил он и повернулся к ней лицом.
– Я давно не сидела в седле, но умею ездить верхом.
– Мы покатаемся перед завтраком. Приходи на конюшни, когда проснешься.
– Я жаворонок, – сказала она, наклонив голову набок. – А ты?
Тьерри ничего не мог с собой поделать. Он слышал приглашение в каждом слове, слетавшем с ее полных, зовущих к поцелуям губ. Ему достаточно сделать несколько шагов, и она окажется в его объятиях. Он сможет прижаться губами к ее рту и еще раз ощутить их сладость, как в Нью-Йорке. Он уже подался вперед, но вовремя себя остановил.
– Да, – выпалил он. – Я почти всегда встаю на рассвете.
Мила изящно кивнула. Ее волосы упали вперед, обнажая нежный изгиб ее шеи. У Тьерри зачесались пальцы от желания прикоснуться к ее волосам. Он жаждал прижаться губами к ее шее. Тьерри засунул руки в карманы джинсов, чтобы обуздать свои желания.
Он наблюдал, как она поднимается по лестнице. Тихо выругавшись себе под нос, Тьерри развернулся на каблуках и направился к входной двери. Широко ее распахнув, он вышел на улицу, резко повернул налево и отправился в лес.
Серебряный свет луны падал на вершины гор, когда Тьерри возвращался к охотничьему домику. Даже птицы перестали щебетать и легли спать. Несколько окон дома светились, сурово напоминая Тьерри о том, что он отправил прочь своих сотрудников, а внутри остался только один человек.
Тьерри не подозревал, что почувствует себя так глупо. Он заказывал услуги проститутки, не осознавая, что попадет в паутину ее соблазна.
Бродя по лесу, он решил, что утром отошлет ее восвояси. Не будет никакой поездки верхом. Не будет никакого обучения. Ничего не будет. Он так решил.
Но, как только он подошел к домику, его решимость поколебалась. Решив попить воды, он вошел в огромную кухню в задней части здания. И там за кухонным столом сидела женщина, которая стала для Тьерри своего рода ахиллесовой пятой. Одетая в прозрачный халат, из-под которого виднелось атласное нижнее белье с кружевом, она с таким аппетитом поедала сэндвич с сыром и холодным мясом, будто голодала целую неделю.
Удивленно подняв глаза, когда Тьерри ворвался на кухню, она с трудом сглотнула. Он посмотрел на нее с изумлением, но потом до него дошло.
– Прости, – сказал он. – Я знал, что ты проголодалась, но не проследил, чтобы ты поела. Я ужасный хозяин.
Она покачала головой:
– Все нормально. Я взрослая девочка и вполне способна о себе позаботиться.
– Тебе хватит еды? – Он указал на поднос с закусками, который она принесла из зала.
– Ты сам поешь? Ты, должно быть, тоже проголодался.
Да, Тьерри проголодался. Но его голод никак не был связан с едой. Покачав головой, он взял стакан из шкафа и наполнил его холодной водой из кухонного крана.
– Вода из горного источника, – сказал он, изо всех сил стараясь не смотреть на губы Эйнджел, которая откусывала сэндвич. – Выпьешь воды?
Эйнджел покачала головой и кивнула на стакан молока на столе. Губ Тьерри коснулась едва заметная улыбка. Эта женщина соткана из противоречий. Ранее она с элегантной небрежностью пила шампанское, а теперь готова выпить молоко с ребяческим энтузиазмом. На ней не было макияжа, и она выглядела моложе. Такая Эйнджел нравилась ему больше.
– Хорошо погулял? – спросила она, прожевав.
Тьерри слишком злился на себя, чтобы наслаждаться прогулкой. На улице он воспользовался шансом отвлечься от желания прикасаться к женщине, которая теперь сидит на его кухне с таким невинным видом. И хотя ему удалось на время успокоиться, оказавшись рядом с Эйнджел снова, он чувствует, что его нервы на пределе.
– Лес очень красивый в это время года, – сказал он.
Она внимательно на него посмотрела:
– Ты уклонился от ответа. Ты часто так делаешь?
– Возможно. Часто так бывает проще, чем дать прямой и честный ответ, – неохотно признался он.
– И ты будешь уклоняться от вопросов своей жены?
– Нет, – решительно ответил он. – Я хочу быть с ней честным во всем. Обман порождает недовольство. Я не желаю, чтобы мы с ней обманывали друг друга.
Эйнджел медленно кивнула, взяла оливку с подноса и внимательно на нее взглянула, словно на самую важную вещь в комнате. Засунув оливку в рот, она принялась задумчиво ее жевать.
– Я рада это слышать, – просто сказала она. – Итак, я спрошу снова. Тебе понравилось гулять в лесу?
Он разочарованно вздохнул:
– Нет. На лес я не обращал внимания. Я сердился и не наслаждался его красотой, которая должна была меня успокоить. И теперь я злюсь на себя за это.
Эйнджел тихо рассмеялась:
– Отлично. Мне нравится твоя честность. Ну, разве тебе было трудно сказать мне правду?
– Чертовски тяжело, – признался он и неожиданно рассмеялся вместе с ней.
– Очевидно, нам придется над этим поработать, да? – Она встала и взяла тарелку.
Он наблюдал, как она подходит к посудомоечной машине и ставит в нее тарелку, а потом убирает со стола. Каждое движение демонстрировало ее полную грудь, изгиб ее бедер и ягодиц, длину ее ног. Отвернувшись, он налил себе еще один стакан холодной воды. Тьерри приказал себе сохранять самообладание.
– Я сам все уберу, – произнес он. – Это наименьшее, что я могу сделать как хозяин дома, – хрипло прибавил он, выпив воды.
– Хорошо. – Она нахально ухмыльнулась. – Мне всегда проще устроить беспорядок, чем его ликвидировать.
– Почему-то меня это не удивляет.
Она шире растянула губы в улыбке:
– Ну, я думаю, что в большинстве случаев ты за собой не убираешь. В конце концов, у тебя куча персонала на побегушках.
– Так бывает не всегда. Иногда я требую уединения.
– В это я верю, – серьезно произнесла Эйнджел. – А теперь я ухожу. Увидимся утром.
– Спокойной ночи, Эйнджел.
– Спасибо. И тебе, Хок. Сладких снов!
Повернувшись, она вышла из кухни, а он понял, что уже третий раз после знакомства с ней смотрит, как она уходит от него. У него скрутило живот. Он не хотел, чтобы она от него уходила. Странная реакция. Он едва знает эту женщину. Они провели вместе всего один вечер в Нью-Йорке, и он успел к ней привязаться.
Возможно, если бы не его обет целомудрия, он сейчас не изнывал бы от желания.
Тьерри напомнил себе, что Эйнджел проститутка. Соблазн – ее профессия. Она заставляет мужчину чувствовать себя важным, желанным и дорогим. И она, судя по всему, настоящий профессионал.
Заметив остатки закусок на тарелке, Тьерри решил их доесть. Закусок осталось немного. У Эйнджел отменный аппетит. Вероятно, она относится с таким энтузиазмом не только к еде, но и плотским утехам. Он громко простонал. Черт побери, он снова думает о том, о чем ему думать не следует.
Тьерри всегда считал себя терпеливым человеком. Тем, кто искусно контролирует свои чувства и желания. Теперь ему представилась возможность проверить свою сдержанность. Каким-то образом он должен пережить следующие семь дней, не нарушая обета.
