Нина Роуэн - Страсть к удовольствию
Клара прижала руку к груди. Для этого ей необходимо выйти замуж за Себастиана Холла.
Глава 4
– Дядюшка, но они должны быть у тебя. – Клара заглянула в очередную коробку. После отъезда Себастиана она большую часть дня провела в поисках – рылась в шкатулках и ящиках, которыми была уставлена вся мастерская дяди.
– Моя милая, если бы месье Дюпре намеревался отправить мне что-то важное, он непременно предупредил бы меня, – сказал Гранвилл.
– А письма не было? – Клара достала из коробки стопку бумаг.
– Насколько мне помнится, нет. – Гранвилл открыл один из ящиков и вытащил оттуда несколько мотков медной проволоки. – Впрочем, здесь можно найти все, что угодно. Дюпре не любил расставался с вещами и поэтому предпочитал ничего не выбрасывать. Он часто повторял, что, мол, никогда не знаешь, что может понадобиться.
– Но при этом он раздавал свои вещи. – Клара просматривала бумаги, которые вытащила из коробки. – По крайней мере тебе. Как ты думаешь, он и другим своим ученикам что-то отправил?
– Трудно сказать. – Гранвилл пожал плечами. – У него было несколько учеников, так что вполне вероятно. Но чертежи телеграфного аппарата… – Он покачал головой. – Ума не приложу, зачем ему потребовалось отправлять их мне. Я уверен, что другие его ученики гораздо лучше разбираются в телеграфных аппаратах… и тому подобном.
– А ты переписываешься с другими учениками месье Дюпре? Не могли бы мы написать им и спросить, не получали ли они подобные чертежи.
– Попробовать можно. – Гранвилл снова пожал плечами.
Однако оба понимали, что это займет какое-то время, а результат может оказаться нулевым. «И чем больше времени мы потеряем, тем дольше Эндрю будет оставаться в руках Фэрфакса», – подумала Клара. При мысли об этом она с силой сжала стенки деревянного короба, так что в ладонь ей впилась заноса. Но она еще сильнее сжала короб – боль физическая притупляла боль душевную. Трудно было представить, как долго она сможет выносить эту ужасную неизвестность. Ведь она не знала, как ее отец обращается с Эндрю. Не знала даже, как питается ее сын.
– Дядя Гранвилл…
– Да, милая.
Клара сняла руку с ящика и стерла с ладони капельку крови.
– Я должна найти чертежи. – Она окинула взглядом ящики, коробки и свертки, занимавшие добрую половину комнаты. – Я совсем не уверена, что узнаю их, когда найду, но надо продолжать поиски.
– Конечно же, я тебе помогу. – Гранвилл выпрямился, снял очки и протер стекла рукавом рубашки. – Но, Клара, если месье Дюпре все-таки отправил мне эти бумаги… тогда у него наверняка имелась на это веская причина. Я не уверен, что имею право передать их мистеру Холлу.
– Даже если это поможет мне вернуть Эндрю?
– А мистер Холл сможет помочь тебе в этом?
– Честно говоря, не знаю…
Клара закусила губу, внезапно сообразив, что действительно не знает, поможет ли ей участие в этом деле Себастиана Холла. Ведь не было никакой гарантии, что лорд Фэрфакс действительно согласится вступить во владение Уэйкфилд-Хаусом в обмен на отказ от опеки над Эндрю. С другой же стороны, ее отец очень хотел заполучить поместье, а самой Кларе терять нечего.
– Сначала тебе надо встретиться со своим отцом, – проговорил Гранвилл, с беспокойством глядя на племянницу. – Постарайся уговорить его согласиться на сделку, и, может, нам не придется прибегать к столь крайним мерам.
– Он не станет со мной встречаться, – ответила Клара. – Но даже если встретится… что, если он воспротивится вовлечению Себастиана в это, в общем-то сугубо семейное, дело? Вдруг он попытается этому воспрепятствовать? – Она покачала головой. – Нет, когда я встречусь с отцом, я должна иметь возможность предложить ему Уэйкфилд-Хаус от имени мистера Холла. Только в этом случае он не выставит меня за дверь.
Клара решительно открыла очередную коробку. Она пыталась не думать о том, что предпримет, если чертежи все-таки найдутся. Вот когда они у нее появятся, тогда она и сможет изложить Себастиану свое предложение.
Предложение о женитьбе.
При мысли об этом Клару окатила волна жара, и ее сердце на мгновение замерло, потом гулко забилось. Если бы не сугубо практическая подоплека этого авантюрного предприятия, она никогда не смогла бы представить себя женой такого человека, как Себастиан Холл, – женой необычайно красивого и обаятельного мужчины с чарующей улыбкой… Но сейчас все это не имело для нее ровным счетом никакого значения, имело значение только одно…
– Я должна найти эти чертежи, – то и дело повторяла Клара. – А когда найду – выйду замуж за Себастиана Холла и верну своего сына.
Но сначала ей придется убедить Себастиана в правильности такого решения. И ей удастся его убедить, если только… Ну, оставалось лишь молиться, что эти чертежи оказались необходимы Себастиану настолько, чтобы он согласился на столь необычную сделку.
Несколько часов спустя, когда Гранвилл уже лег спать, Кларе пришлось признать, что этот день закончился ее поражением. На нее навалилась ужасная усталость, но все же она затушила камины, потом погасила свечи, оставив только одну, чтобы осветить себе путь в спальню. Там она поставила мерцающую свечу на столик у кровати. Затем умылась холодной водой и надела ночную рубашку. Расчесав волосы, Клара забралась в постель. Руки болели от возни с бесчисленными коробками и ящиками, а ладони были в царапинах и ссадинах. Несмотря на усталость, ей долго не удавалось заснуть – ее не оставляли мысли о браке с Себастианом Холлом и обо всем, что под этим подразумевалось. И постоянно возникал перед глазами яркий образ – ее сын, ее сокровище, так долго скрываемое от нее по злой воле отца. После стольких месяцев бесплодной борьбы с ним Клара боялась надеяться, что на этот раз все сложится по-другому. Ведь вполне вероятно, что даже Себастиан не сможет уничтожить препятствия, мешавшие ей воссоединиться с Эндрю.
Прижав руку к груди, Клара почувствовала гулкое биение сердца. Хотя разум пытался убедить ее, что брак с Себастианом Холлом своим практицизмом не будет отличаться от союза с Ричардом, сердце страстно протестовало против такого сравнения. Возможно, внешне это будет союз двух вполне прагматичных людей, который поможет ей исполнить свое самое заветное желание. И не исключено, что брак этот окажется сложным и в каком-то смысле даже опасным. Вероятно, ей придется делать выбор: стать образцовой и послушной женой или попытаться раскрыть душу этого человека. Клара чувствовала, что с Себастианом середины быть не должно. Они получат друг друга целиком – или не получат ничего. Даже сейчас Клара понимала, что иначе быть не могло.
Занялся рассвет, красный как розы и постепенно таявший в серовато-голубом небе. Звуки окружающего мира уже проникали в гостиную – грохот экипажа на улице, крики мальчишки, торговавшего газетами, и тихая птичья трель.
Себастиан протер глаза, и тотчас же послышался голос:
– Мистер Холл. – В дверях появился слуга с серебряным подносом. – Сэр, вам принесли записку.
Себастиан резко приподнялся, и Джайлз подал ему сложенный листок, на котором витиеватым женским почерком было написано его имя. Клара.
Искоса поглядывая на небритое лицо Себастиана, слуга осведомился:
– Приготовить ванну, сэр? Или вы предпочтете сначала перекусить?
– Принесите только кофе, Джайлз.
– Слушаюсь, сэр.
Себастиан положил письмо Клары на колени и несколько секунд смотрел на него, понимая, что в записке содержится нечто важное.
Спустя несколько минут Джайлз принес кофе. Хотя слуга не проронил ни слова, Себастиан чувствовал его недовольство; он постепенно привыкал к слугам брата, относившимся к нему, Себастиану, весьма критически.
И он не мог их винить. Ведь Александр был безупречным джентльменом – всегда появлялся к завтраку точно в семь и всегда был чисто выбрит. Когда же Александр с женой уехал в Санкт-Петербург, Себастиан перебрался в особняк брата на Маунт-стрит. Но слуги до сих пор не могли привыкнуть к весьма кардинальным изменениям, произошедшим в укладе жизни этого дома.
Как не мог и сам Себастиан. Он думал, что ему приятно будет жить в огромном доме Александра, но этот проклятый особняк оказался настолько великолепным, что среди роскошной мебели, бархатных портьер и бесценных картин он ощущал себя чужаком, оскорбляющим своим видом и своими привычками жилище брата. Ведь подобные апартаменты были достойны членов королевской семьи. Кроме того, он постоянно помнил о том, что ему здесь не принадлежало ничего.
Себастиан взял письмо, решительно сорвал печать и, смахнув с коленей кусочки сургуча, прочитал короткое послание.
«Дорогой мистер Холл!
Прошу вас прийти в Музей автоматических механизмов в четверг, в три часа пополудни.
Я хотела бы обсудить с вами одно безотлагательное дело.
С уважением,
миссис Клара Уинтер».
