Кара Эллиот - Опасное желание
– А ты уверена, что эти компрометирующие документы действительно находятся у Дадли?
– Да. Он мне их показывал. Их содержание можно толковать по-разному, но даже тень общественного скандала способна расстроить помолвку Джорджианы. – Выражение лица Софи выдавало ее сильное беспокойство. – Если жених ее бросит, она скорее всего до конца своих дней проживет в Террингтоне, превратившись в одинокую старую деву. Да и Пенелопа вряд ли обретет свое счастье. Я не могу позволить, чтобы мои сестры потеряли надежду на светлое будущее.
– Значит, ты платила Дадли и его приятелю за молчание?
Софи с удрученным видом кивнула:
– Да, я пыталась выиграть время.
– Для чего?
– Не знаю. Я надеялась, что придумаю, как выйти из положения. – Софи вскинула голову, не желая поддаваться отчаянию. Слезы блестели на ее глазах. – Дадли требовал от меня все больше и больше. Боюсь, что теперь, потеряв серьги, он потребует невозможного, предложит мне то, на что я не смогу пойти… А если учесть, что свадьба уже на носу… – Софи едва сдерживала слезы. – Впрочем, я найду способ уладить все проблемы.
Несмотря на всю серьезность ситуации, Камерону захотелось улыбнуться. Как бы громко Софи ни заявляла о своей осторожности, она всегда была готова очертя голову ринуться в любую схватку, если того потребуют обстоятельства. В юности они вместе пережили много опасных приключений.
– Я хорошо знаю твой характер, но… – начал было Камерон, но осекся, заслышав приближающиеся шаги.
– Черт подери, – пробормотала Софи, заметив мелькавшую среди деревьев знакомую фигуру.
Глаза Джорджианы были круглыми от изумления.
– Это не то, о чем ты подумала, – пролепетала Софи.
Высвободившись из объятий Камерона, она стала поспешно поправлять одежду.
– О… – вырвалось у Джорджианы.
– Я тебе все объясню.
– Да уж, пожалуйста, объясни, – сказала Джорджиана, разглядывая измятый корсаж сестры. – Мне было бы крайне интересно знать, что здесь происходит.
Камерон спокойно отошел в сторонку и застегнул сюртук.
– Природа творит чудеса, – проговорил он. – Никогда не подумал бы, что неуклюжий гадкий утенок по имени Джорджи-Порджи когда-нибудь превратится в прекрасного лебедя. – Камерон улыбнулся, увидев, что Джорджиана открыла рот от изумления. – Позвольте поздравить вас с грядущей свадьбой, мисс Джорджиана.
– Камерон? Это Камерон Фэннинг?
– Собственной персоной, – подмигнув, сказал Камерон. – Хотя в силу определенных причин теперь я ношу фамилию Даггет.
– Но мы все думали, что вас уже нет на этом свете! – выпалила Джорджиана и тут же покраснела от смущения. – О, простите, я выразилась довольно грубо…
– Вовсе нет. Любой разумный человек пришел бы к подобному заключению. В вашем возрасте я нарушал все возможные правила и запреты, хотя понимал, что такое поведение ведет к саморазрушению.
Джорджиана смотрела на него с неприкрытым любопытством. Ее взгляд скользил по его широким плечам, узкой талии, длинным мускулистым ногам.
– Вы хорошо сохранились, несмотря на выходки бунтарской юности.
– Образ жизни всегда накладывает свой отпечаток на человека, хотя порой окружающие не замечают этого, – пояснил Камерон и, видя, что Джорджиана удивленно подняла бровь, добавил: – Когда-нибудь вы поймете, что я имею в виду.
Джорджиана нахмурилась:
– Ваша снисходительность вызывает отвращение, мистер Даггет.
– Пусть так, но это не свидетельствует о том, что я не прав.
– Ну, если уж мы заговорили о том, кто прав и кто виноват, то не объясните ли вы мне оба, как вы додумались устроить тайное свидание средь бела дня?
Софи поежилась под пристальным взглядом сестры, которая с укором смотрела на нее.
– Это не свидание, – поспешила с объяснением Софи, – а…
– Деловая встреча, – подсказал Камерон. – Вашей сестре понадобился человек, который тайно провел бы кое-какое расследование и навел бы справки о людях, занимающихся темными делишками. Я вызвался помочь ей.
– Ха! Я так и знала, что у Софи серьезные проблемы!
– Да, это правда, но пока я не могу рассказать тебе о них более подробно.
Камерон испытующе посмотрел на нее:
– Ты считаешь, что поступаешь правильно, Софи? Я на собственном опыте знаю, что молчание порой больше наносит вреда, чем приносит пользы. Человек, которого держат в неведении, иногда совершает опрометчивые поступки, пытаясь узнать правду.
– Возможно, со временем я пересмотрю свое мнение. Но пока это все, что я могу обещать.
Софи полагала, что Камерон не знал, до какой степени порочны Дадли и Мортон, и ей не хотелось посвящать его в подробности этой истории.
– Ну что ж, это справедливо, – согласился с ней Камерон.
Джорджиана бросила на него обиженный взгляд.
– Я думала, вы на моей стороне. Когда я была маленькой, вы всегда вступались за меня.
– Давайте раз и навсегда договоримся, милые леди, – с сардонической улыбкой произнес Камерон. – Не надо искать во мне благородного идеалиста, иначе вам придется сильно разочароваться. Я всегда преследую только собственные интересы. Можете считать меня черствым и бездушным, но это так.
Джорджиана закусила губу.
– Но вы только что сказали, что готовы помочь Софи.
– Это не совсем так, дорогая, – вмешалась сестра. – Мистер Даггет готов выполнить для меня кое-какую работу. Оказание помощи и оказание платной услуги – это не одно и то же.
Джорджиана сердито фыркнула.
– Значит, я прервала обсуждение условий контракта, так выходит? – насмешливо спросила она.
– Довольно, Джорджи, – одернула ее Софи. – Ты ведешь себя, как ребенок. Возвращайся, пожалуйста, в книжный магазин, я приду, как только мы с мистером Даггетом закончим переговоры.
На глазах Джорджианы навернулись слезы.
– Хорошо, – сказала она и, подобрав юбки, повернулась, чтобы уйти. Но неожиданно остановилась и взглянула на Камерона: – Я тоже хочу, чтобы вы кое-что приняли к сведению, мистер Даггет. Зарубите себе на носу: если вы еще раз обидите мою сестру, Энтони сделает из вас фарш.
С этими словами Джорджиана удалилась.
– Кто такой Энтони? – спросил Камерон, когда она скрылась за деревьями.
– Ее жених, – ответила Софи. – Он лихо обращается с кавалерийской саблей.
– А… – протянул Камерон и коснулся золотой серьги, висевшей в его ухе. – К счастью, я тоже.
– Значит, ты служил в армии?
– В своей жизни я брался за множество дел, был и военным, и дураком.
– А кто ты теперь? На тебе одежда, сшитая модным портным. – Она взглянула на его серьгу. – Дорогие побрякушки. Похоже, у тебя водятся деньги. – Внезапно в голову Софи пришла ужасная мысль. – Может быть, ты женился на богатой наследнице?
Выражение лица Камерона оставалось непроницаемым.
– Нет, я сам зарабатываю себе на жизнь, – сказал он. – Хотя, думаю, ты будешь шокирована, если узнаешь, каким способом я это делаю. – Камерон прошелся между деревьев, и под его сапогами зашуршала опавшая листва. – Я пробираюсь в городские особняки и сельские поместья аристократов и похищаю их ценности. В основном это драгоценности, но попадаются также живописные полотна и другие предметы искусства.
– Ты… вор? – тихо спросила Софи, глядя ему в глаза.
– О, у меня тоже есть совесть. Я обворовываю только тех, для кого потеря побрякушек не слишком накладна. Но в общем и целом ты права: то, чем я занимаюсь, – ужасно. Я заслуживаю звания жестокого ублюдка.
Софи вздрогнула при слове «ублюдок».
– Да, ублюдка, – повторил Камерон. – Мы оба знаем позорную тайну моего происхождения.
– Не надо называть себя так. Правда состоит в том…
– Правда не имеет никакого значения, – перебил ее Камерон. – Я ничего не могу доказать. Как ты думаешь, кому поверит общество – мне или моему знаменитому единокровному брату?
Софи отвела глаза в сторону. Она знала, что Камерон не ждет ответа на свой вопрос.
– Неужели именно это заставило тебя вести столь постыдный образ жизни? Ты решил таким образом отомстить обществу за несправедливое отношение к тебе?
Камерон издал смешок.
– Я давно уже убедился, что понятие чести существует только в книгах. Впрочем, как и пираты. Я живу по своим собственным правилам. И как оказалось, подобный образ жизни чертовски подходит для таких парней, как я.
– Я тебе не верю.
– Прости, что лишаю тебя иллюзий, но все, что я сказал, правда. Я отпетый негодяй. – Теперь в улыбке Камерона не было теплоты. – Но невзирая на свои представления о морали, я помогу тебе.
