Этот прекрасный сон - Макгвайр Джейми

– Не все мужчины так безнравственны, как ты.

– Я никогда никого не обманывал, – обиженно ответил Джош.

Я посмотрела на него с сомнением:

– Потому что у тебя никогда ни с кем не было ничего серьезного.

– Да. Я не завязываю отношений, если не готов к ним. Или лучше связаться с кем-то, да еще и блудить?

Я сделала глоток и сказала:

– Ты мне… нравился. Секунды две. Пока не раскрыл рот.

Джош засмеялся и тоже отхлебнул из бутылки:

– Это потому, что ты меня не слушала. Ты из тех тело… – Я вытаращила глаза, и он поправился: – Из тех девушек, которые слушают, чтобы ответить, а не чтобы понять. Но я на тебя не в обиде. Для тебя это естественно, раз ты носишь юбку.

– Я не ношу юбку.

– Не важно. Дело в том, что под ней. – Джош подался вперед и понизил голос: – Если б ты меня туда пустила, может, я узнал бы тебя получше.

Я расхохоталась:

– Обычно такие шуточки прокатывают?

Высокомерная ухмылка сползла с его лица. Я отыскала взглядом Деб, но она даже не смотрела в мою сторону. Толку от нее как от подруги сегодня было мало.

– Давай потанцуем, – предложил Джош.

Я посмотрела на него, ожидая, что сейчас он скажет: «Шучу», но он не шутил. А я на этот раз не сообразила, как его остроумно отбрить. Он встал и подал мне руку.

– Ну не под это же, – кивнула я в сторону музыкантов, которые играли что-то из альбома Элли Голдинг.

Посмотрев на солистку, Джош поднес два пальца к губам, набрал в легкие воздуха и свистнул так, что заглушил и музыку, и шум толпы. Потом указал на меня, певица кивнула своим ребятам, и мелодия плавно перетекла в более медленную.

– Ты ее знаешь? – спросила я.

Он пожал плечами:

– Я всех знаю.

Я встала и пошла за ним на танцпол. Он скользнул ладонью по моей спине и прижал меня к себе. Сквозь тонкую ткань кофточки я ощутила его тепло. Второй рукой он нежно обхватил мою и, медленно покачиваясь в такт музыке, стал напевать «At Last» Этты Джеймс. Мое напряжение растаяло.

– Мне нравится эта песня, – сказала я, когда Джош дотронулся щекой до моего виска.

– Хорошо, потому что теперь это наша песня.

– Наша? – Я улыбнулась.

– С этого момента – да.

Я подняла глаза: такого Джоша Эйвери не хотелось отпускать. Он смотрел на меня, будто желал получить прощение, которое могла дать ему только я, единственная из всех женщин.

– Ты бы мне нравился, если бы всегда был таким.

– И ты бы мне нравилась, если бы всегда была такой.

Я сжала губы, сдерживая улыбку. Джош хотел что-то сказать, но как будто передумал.

– Ты чего? – спросила я. Он покачал головой. – Да ладно, давай смелей.

Когда он, вздохнув, совсем чуть-чуть повернул голову, его губы коснулись моей щеки, и от этого легкого прикосновения я закрыла глаза.

– Я тут подумал… Может, мы на все наплюем, расслабимся и поиграем в свое удовольствие?

Я отклонилась, изучая лицо Джоша, и заметила в его глазах легкое напряжение.

– Первый ход за тобой, – сказала я неуверенно.

Он перестал танцевать, посмотрел на меня и, подумав, спросил:

– Поужинаем завтра?

– Жареные крылышки с перцем чили, стриптиз и все такое?

Джош поглядел в потолок и громко вздохнул:

– Вообще-то, я предпочитаю без перца, но для тебя готов сделать исключение.

Уголок его рта пополз вверх. Я тоже невольно улыбнулась, хотя попыталась выглядеть строго.

– Хорошо.

– Серьезно?

Очевидно, он ожидал другого ответа, но я не была дурой. Была только упрямой. Радовало, что мне удалось удивить такого записного ловеласа. К тому же сейчас он казался иным, не тем, за кого я раньше его принимала.

– Завтра мне в восемь вставать, – улыбнулась я и, оставив Джоша на танцполе одного, жестом показала Деб, что ухожу.

– Эйвери, – приветливо сказал доктор Розенберг, подойдя ко мне.

Увидев меня, он словно почувствовал облегчение.

– Здравствуйте, доктор.

– Здесь я просто Рид. – Он огляделся по сторонам, а когда опять посмотрел на меня, я заметила в его глазах что-то особенное, но после танца с Джошем внимание Розенберга уже не было мне так приятно, как раньше. – Я надеялся вас здесь отыскать.

Я бросила быстрый взгляд на Джоша, который, сжав губы в прямую твердую линию, внимательно наблюдал за нами. Потом я кивнула и вежливо улыбнулась:

– Рада была вас встретить.

С этими словами я пошла к выходу, все еще чувствуя телом прикосновение Джоша. Подруга взяла меня под руку:

– Джош лыбится. Во весь рот. Как восьмилетний ребенок рождественским утром.

Я тоже не сдержала улыбку.

– А Куинн смотрит мне вслед? – спросила Деб.

Я обернулась: он стоял у барной стойки и на его физиономии читалось разочарование.

– Ага. Раздавлен. Жаль, ты не бросила где-нибудь здесь свой обделанный кед, как сбрендившая Золушка.

– Куинн дал мне свой номер. Пни меня, если я спьяну решу отправить ему эсэмэску. Куда мы теперь?

– По домам. Завтра у меня десятичасовая смена, а потом свидание. Мне нужно восемь полных часов сна.

Деб отключила сигнализацию и отперла дверцы машины.

– Сколько ты выпила? – спросила я, прежде чем взяться за ручку.

Деб пожала плечами:

– Только тот коктейль, которым нас угостил Джош. Так свидание с ним или это доктор закидывает к тебе удочку?

Я поежилась:

– Я согласилась встретиться с Джошем, просто… Ну, не знаю… Чтобы он от меня отстал.

Обрисовав наш план в несколько искаженном виде, я постаралась сдержать глупую улыбку.

– Чтобы он от тебя отстал? Да я бы на твоем месте не возражала, если бы он схватил меня, как горилла – Эмпайр-стейт-билдинг. – Деб подвигала бедрами, и я смущенно отвернулась. – Он тебе действительно нравится, – сказала она, дразня меня и в то же время удивляясь. – Вообще-то, это классно, только мне казалось, ты его не переносишь…

Я села в салон и, подождав, когда Деб тоже сядет, ответила:

– Сама не знаю, в чем дело. Видимо, то, что он вытащил меня из расплющенной машины и держал на руках, пока не приехала «скорая», изменило мое отношение к нему.

– То есть, – скептически произнесла Деб, – его упругая задница тут совершенно ни при чем?

– А почему мы все еще здесь? Мне нужно скорее добраться до дома и решить, что я, черт возьми, завтра надену.

– Зачем? Ты ведь его продинамишь? – сказала Деб, заводя машину и включая плейер. – Ты всегда динамишь парней.

– Не в этот раз.

Но мои слова ее не убедили.

– Спорим на двадцать баксов: в половине восьмого ты ему позвонишь и скажешь, что приболела. Ты же ненавидишь свидания. Сейчас ты под впечатлением от Мак-Бабника, но завтра в последний момент опомнишься, и у тебя приключится понос.

Я вздернула подбородок:

– Ладно. Двадцать баксов так двадцать баксов. Я пойду на это свидание, как бы ни трусила.

Выезжая с парковки, Деб прищелкнула языком:

– Можешь отдать мне деньги прямо сейчас.

Глава 6

Джош

Договорившись с Эйвери о встрече, я был слишком взвинчен, чтобы заснуть, и потому сразу стал готовиться к свиданию.

За домом, в кирпичном гараже, слегка накренившемся влево, стояла Мейбелин – моя машина. Побитая и исцарапанная, все-таки она уцелела, в отличие от спичечного коробка Эйвери. Старые мощные автомобили гораздо прочнее современных, которые мнутся легче бумаги. Я каждый день видел подобные аварии, и далеко не всем везло так, как Эйвери. Эта девушка родилась в рубашке или… Я нащупал под футболкой пенсовую монетку, которую подобрал на полу в машине прямо перед столкновением.

Присев на корточки, я провел рукой по зеленоватой полоске, оставшейся на переднем левом крыле от соприкосновения с «тойотой приус». «Что она с тобой сделала?» – пробормотал я, старательно счищая частички краски, и, тяжело вздохнув, встал. Наши с Эйвери машины как будто породнились. Они были очень друг на друга не похожи, но авария их объединила. Я мог взять и перекрасить свою, но мне вроде бы даже нравилась отметина, напоминающая об Эйвери. Во мне самом эта девушка тоже оставила след.