Тара Пэмми - Любовь с аукциона
– Ты безработная и тем не менее отдала матери все сбережения. Неужели надеешься, что чего-то значишь для нее? – Его палец опустился к ямочке на шее. – Даже эта рубашка принадлежит мне. – Он прихватил на шее тонкое полотно и потянул к себе, прошептав возле самых ее губ: – Как ты собираешься рассчитаться со мной, если у тебя нет ни копейки?
Жасмин дрожала, чувствуя, как горит кожа. Вжатая в сиденье весом его тела, она не могла пошевелиться.
– Кажется, я понял! – продолжал Дмитрий с издевкой. – Гордость и гнев – всего лишь дешевый фарс. Похоже, тебе понравилась идея пожить за мой счет. Вероятно, ты давно присматривала богатого содержателя. Может, Ной тоже из числа претендентов?
Ее грудь болезненно сжималась при каждом слове, пропитанном ядом, словно ему доставляло удовольствие глубже всаживать отравленный нож.
Безмолвный крик сотрясал Жасмин, пока она выслушивала чудовищные обвинения, которые с улыбкой смаковал Дмитрий.
«Он нарочно дразнит меня», – шептал наивный и беспомощный голос внутри, но Джес подавила унизительную слабость. Не важно, насколько искренне он считал ее подлой интриганкой, стремящейся к беззаботной жизни, только одно имело значение: каждое слово, каждый брошенный на нее презрительный взгляд отталкивали ее от Дмитрия, говорили о ненависти к ней. Она мечтала только о том, чтобы выплатить долг и уйти из его жизни навсегда. Невозможно дальше переносить бессильную слабость, чувство стыда и позора, наполняющих душу. Казалось есть только один способ избавиться от муки: получить то, о чем она мечтала больше всего на свете, и тем самым рассчитаться с долгом. Но такой шаг походил на безумие…
Жасмин прижала ладонь к его щеке и подалась вперед. Ее губы прильнули к его губам. Дмитрий замер как изваяние, а у нее внутри бушевал огонь стыда и ярости. Вдруг, поймав его взгляд, выражающий невероятную гамму чувств, она успокоилась. Его чувственный рот, горячий и мягкий, идеально совпадал с ее губами. Никогда Жасмин не испытывала такого всепоглощающего блаженства. Все естество стремилось раствориться в нем. Она боялась перевести дыхание. Время остановилось. Его жар, запах, вкус сводили ее с ума, и Жасмин упивалась этой внезапной близостью. Прикусывая его нижнюю губу, она дрожала в ожидании ответного поцелуя. И вдруг Дмитрий превратился в вихрь страсти. Его пальцы скользнули в густые кудри, тяжело дыша, он с силой прижал Жасмин к себе. Поцелуй Дмитрия был требовательным и жадным. Губы безжалостно терзали ее нежный рот, низкий стон разжигал внутри пламя, пробуждавшее женскую сущность. Наслаждение грозило взорвать ее изнутри. В порыве страсти Дмитрий прикусывал мягкие губы, ласкал, теребил и гладил, проникал в горячую полость рта. Его рука больно сжимала плечо, не позволяя отстраниться.
Сдавленный крик удовольствия эхом прокатился по салону. Жасмин поняла, что кричала она сама. Ее тело охватил непроизвольный трепет: желание становилось нестерпимым и требовало разрядки.
Страстный, жадный поцелуй говорил больше, чем все слова и поступки. В этот момент Жасмин показалось, что она наконец нашла того Дмитрия, которого искала и ждала все эти годы.
Поцелуй Жасмин, как горючее, добавленное в огонь, разжег в Дмитрии такую страсть, что у него пересохло во рту. Когда она лизнула его губы, эрекция возникла мгновенно. Никогда ни с одной женщиной он не испытывал ничего подобного.
Однако больше всего его потрясло выражение беззащитности, которое она не сумела спрятать. В глазах мелькнула та же тоска одиночества, которую он узнавал в своем отражении в зеркале. Жасмин всегда действовала на него умиротворяюще. Похоже, с возрастом этот эффект приобрел новое качество, превратившись в сексуальный голод. Вместо скуки и безразличия, которые он не мог побороть, она разжигала в нем бушующий огонь.
Она отличалась от всех. Секс с Жасмин мог бы утолить мучительную жажду и запомниться на всю жизнь. Она единственная понимала его, знала, каков он в реальности. Ее не обмануло притворство, желание спрятаться за маской обаятельного плейбоя. Жасмин отдалась бы ему без остатка – Дмитрий видел, каким нежным становится ее взгляд, как дрожат губы, когда он рядом.
«А что будет потом, Дмитрий?» – прозвучал в его голове голос Ставроса. Кажется, за прошедшие годы старый друг стал его совестью: твердый, бескомпромиссный тон, как ушат воды, охладил его похоть.
Черные нежные глаза Жасмин смотрели на него вопросительно. Сколько раз в прошлом этот взгляд усмирял его ярость. Только сейчас в нем полыхало сексуальное желание.
Презирая себя, Дмитрий отшатнулся, понимая, что уже бессилен воздвигнуть между ними преграду.
– Что это ты придумала? – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Джес не сумела скрыть разочарование. Обида и стыд погасили вспышку страсти. Дрожащими пальцами она прикоснулась к горящим губам: ей никогда не забыть его поцелуя.
– Предлагаю себя. Хочу сказать… – слова давались ей с трудом, – возьми то, за что ты заплатил.
Жасмин увидела, как твердо сжались челюсти. Дмитрий на секунду прикрыл глаза – потрясенный ее словами, он пытался вернуть самообладание. Ни при каких обстоятельствах он не позволял себе утратить контроль над чувствами.
Резко, демонстративно Дмитрий отпрянул от нее, как от прокаженной, усугубив ее обиду.
– Что за сокровище ты готова предложить, дорогая? Мне до сих пор непонятно, за что именно Ной запросил такую астрономическую сумму. И что привлекало конкурента, который пытался перекупить тебя?
Казалось, воздух вокруг них раскалился и готов рассыпаться искрами. Джес понимала, что отступать уже поздно.
– Вероятно, секс с… – Слова замерли на губах, когда его глаза предупреждающе сверкнули, словно сгусток мощной энергии рвался наружу.
– Хорошо подумай, Джес, прежде чем скажешь.
«Если позволить ему запугать себя, – решила Жасмин, – он будет пользоваться этим всегда». В этот момент они сошлись в психологическом поединке. Она ничего не могла противопоставить Дмитрию, но не желала уступать.
– Возьми мою девственность и будем считать, что мы в расчете. Давай покончим с этой невыносимой ситуацией.
– Ты готова продать себя в счет долга?..
В ярости Жасмин с размаху ударила его по лицу.
– Не смей говорить так, иначе я по-настоящему проткну тебя ножом.
Щека загорелась под ее ладонью. Медленно, сдерживая себя из последних сил, Дмитрий отвел ее руку:
– Что же тогда означает твое предложение, Джес?
Она отвернулась, собираясь с мыслями. Губы все еще хранили его вкус, а кожу пощипывало от прикосновения сильных пальцев. Что означал его поцелуй? Неужели мужчина инстинктивно отвечает на поцелуй, если женщина предлагает себя? Чем Дмитрий отличается от похотливых завсегдатаев ночного клуба, которых возбуждало скольжение обнаженного тела по шесту на сцене? Жасмин почувствовала приступ тошноты. Однако в поцелуе Дмитрия было столько личного. Он как будто подарил ей частицу себя…
Как трагично, что она мало знала его! Впрочем, с Дмитрием это почти не имело значения. Прошла неделя со дня ее спасения, и Жасмин провела ее рядом с ним, но он продолжал оставаться загадкой.
– Я готова переспать с тобой один раз, только чтобы рассчитаться. – Жасмин старалась говорить ровно, чтобы не выдать себя. – Я не буду твоей любовницей.
– С чего ты взяла, что годишься на роль моей любовницы, дорогая? Ты мне не подходишь, так что спи спокойно.
В этот момент Жасмин пожалела, что не видит изумленного выражения своего лица в зеркальной поверхности монитора над креслом. Она не годилась для многих вещей, но для этого…
– То есть как?
– Ты не мой тип.
– Мне казалось, тебя устроит любая дамочка с сиськами.
Дмитрий недвусмысленно уставился на ее грудь, словно предлагая расстегнуть рубашку.
Жасмин залилась краской и непроизвольно прикрылась руками. Она знала, как стереть ухмылку с его лица, и секунду боролась с искушением, но… у нее пересохло во рту от одной только грешной мысли.
– Откуда ты знаешь о моих предпочтениях, Жасмин? – спросил Дмитрий спокойно и ласково, будто они говорили о погоде.
– Желтая пресса захлебывается от твоих «мужских подвигов», как они это называют. Оргии и тусовки на яхте, гонки на мотоциклах, боксерские поединки с другими мужиками с целью доказать, у кого член больше…
Его смех гулко отозвался в салоне. Жасмин сердито уставилась на него: неприлично мужчине быть таким неотразимым…
– Желтая пресса процветает за счет распутной жизни таких, как ты.
– Или таких, как ты, Джес, готовых тратить на светские сплетни тяжелым трудом заработанные деньги.
Она попалась, и оба знали об этом.
– Так расскажи мне о своих стандартах. Хотелось бы услышать, каков процесс отбора, который самый наглый, самоуверенный и ненасытный плейбой изобрел для женщин…
– Прежде всего они должны быть порочными, сексуальными и опытными. Предпочитаю стильных, умных, уверенных в себе в постели и вне ее.
