Узник страсти - Хейер Джорджетт

– В таком случае тебе придется сказать ему, что твое присутствие необходимо здесь. Что за человек этот мистер Сопворти?

– Он очень недоверчивый, так говорит папа. Но и не ворчит на меня что зря. Хотя работать на него приходится как следует, иначе задаст взбучку, мало не покажется!

– Если это означает, что он порядочный человек, то мне, пожалуй, стоит с ним познакомиться. Я так понимаю, ты не опасаешься того, что он донесет на твоего отца, поэтому мы скажем ему: твоему отцу пришлось на несколько дней отлучиться и он оставил меня вместо себя. Я твой кузен, – пояснил капитан.

– А вот такую ерунду вы ему не всучите, – возразил Бен. – Он не дурак! Он сразу поймет, что вы знатный господин, это уж как пить дать!

– Да ну! – ухмыльнулся Джон.

– Как только вы раскроете варежку, он сразу вас раскусит! – заверил капитана Бен. – Потому что вы говорите, как знатный господин, и у вас полно всяких словечек, как у всех ваших.

– Я постараюсь не использовать их, – пообещал Джон.

– Да, но как насчет ваших шмоток и сапог тоже? – продолжал сомневаться Бен.

– Если ты о моей сорочке, то я куплю себе другую в Тайдсвелле и к ней простые башмаки. И нечего качать головой! Я уволился из армии, запомнишь? Кавалерист, третий драгунский гвардейский полк. Я был денщиком (это все равно что слуга) у офицера. Вот у него я и научился так странно разговаривать. Ты только запомни это, и нам все сойдет с рук!

Бен нерешительно посмотрел на Джона, однако вслух произнес:

– Как мне вас называть, господин?

– Зови меня Джек. Что мне необходимо, так это пристойные условия для Бу. Его нельзя держать в курятнике, и, сдается мне, «Синий кабан» ему вполне подойдет.

– А почему бы вам не поставить жеребца в стойло на ферме Хаггейта? – поинтересовался Бен, продолжая критиковать идеи капитана.

– Я бы это сделал, коль знал бы, где это, – отозвался Джон.

– Это совсем рядом, – пояснил Бен. – Фермер Хаггейт и мой папа – закадычные друзья. А если вы ему еще и деньжат подбросите, то он и сено для Бу вам даст, потому что у него тоже есть лошади. Целых две!

Такое предложение настолько понравилось Джону, что сразу после обеда он отправил Бена к фермеру Хаггейту. Сам он остался на посту, хотя открывать ворота ему пришлось лишь дважды. Что бы тут ни происходило в другие дни, но по воскресеньям дорогой явно почти никто не пользовался. В сундуке Джон нашел чистые простыни, после чего застелил постель. Потом он энергично поработал метлой, вычистил кухню, а затем сел к столу составлять перечень всего, что должно было сделать его существование в сторожке сносным. Размышления капитана над списком прервал властный возглас снаружи, призывающий его к воротам. Узнав голос, Джон не замедлил подняться со стула и выйти на зов.

Мисс Сторневей слегка улыбнулась ему со спины красивой лошади и произнесла:

– Итак, сэр, я приехала, чтобы выслушать вашу длинную историю, если вас не затруднит мне ее рассказать! Вам следует знать, что в окру́ге меня все зовут сквайром. Это должно послужить достаточным обстоятельством для оправдания моего любопытства!

– Вам не нужны оправдания, – ответил Джон, слегка приоткрыв ворота.

Она коснулась бока лошади каблуком и произнесла, проезжая мимо Джона:

– Вы собираетесь стребовать с меня оплату? Предупреждаю вас, что, если вы это сделаете, я пожалуюсь на вас! Я не намерена превышать расстояние в сто ярдов от ворот. Более того, вообще не намерена отъезжать от них!

– Это что, такое правило? – спросил Джон, подходя к голове ее лошади.

– Конечно! – Девушка переложила уздечку в правую руку, перенесла одну ногу через луку седла и соскользнула на землю. Оправляя складки своего поношенного платья для верховой езды, она подняла голову и взглянула на Джона. – О боже, вы и в самом деле гигант!

Он улыбнулся.

– Ну да! Вы уже сегодня говорили мне об этом!

Она рассмеялась, слегка покраснела и ответила:

– Я только сейчас осознала, насколько вы большой! Вам следует знать, что обычно я смотрю мужчинам в макушку.

Джон понимал, что она говорит правду. Ему мисс Сторневей не казалась слишком высокой, но было ясно, что она выше даже его сестры. Да и сложена гораздо лучше. Привязав лошадь девушки к стойке ворот, он сочувственно произнес:

– Это настоящее испытание, верно? Я это чувствую на себе, а сестра вообще говорит, что высокий рост – проклятье всей ее жизни. А вы всегда ездите верхом без сопровождения, мисс Сторневей?

Она уже успела расположиться на скамье возле сторожки, под доской, на которой большими черными буквами было написано: Эдвард Брин.

– Да, всегда! – ответила леди. – А вам это кажется неприличным? Я ведь не маленькая девочка, знаете ли!

– О нет! – очень серьезно ответил Джон, подходя к скамье и усаживаясь рядом. – Наоборот, не сочтите за дерзость, но мне это в вас нравится. С тех самых пор, как я вернулся домой, я только и думаю о том, что в Англии чересчур заботятся о приличиях.

Она, подняв брови, спросила:

– С тех пор, как вернулись домой?

– Да. Я ведь солдат. Точнее, был им.

– Вы воевали на Пиренейском полуострове?

Джон кивнул.

– Мой брат тоже там был, – порывисто произнесла мисс Сторневей. – Он погиб.

– Мне очень жаль, – сказал капитан. – Где?

– В Ла-Альбуэре. Он был в седьмом стрелковом полку.

– Вы должны им гордиться, – произнес Джон. – Я тоже был в Альбуэре. Я видел, как стрелки вступили в бой.

Она вздернула подбородок.

– Я им горжусь. Но он был наследником нашего дедушки, и… Да ладно уж! В каком полку вы служили?

– В третьем драгунском гвардейском полку.

– Как вас зовут?

– Джон Стейпл. Я велел Бену представить меня денщиком – слугой офицера. Видите ли, он заявил, что моя речь слишком хороша.

Мисс Сторневей, рассмеявшись, сказала:

– Он прав! Но как мне к вам обращаться?

– Для всех друзей я Джек.

– Но я не могу себе этого позволить!

– Если вы начнете называть меня капитаном Стейплом, вы тут же меня выдадите, – напомнил он ей. – Ведь я всего лишь привратник. Я не стану посягать на вашу территорию, мисс Нелл! Этого я делать не собираюсь, можете не волноваться!

– Вы определенно сумасшедший! – вздохнула она. – Скажите, как так вышло, что вы стали привратником?

– О, совершенно случайно! Я был в гостях у одного из своих кузенов. Бедняга – глава нашего рода и ужасный зануда! Это было так невыносимо, что я откланялся, рассыпаясь в извинениях, и решил отправиться в Лестершир с намерением навестить одного из своих друзей. Но на пустошах моя лошадь потеряла подкову. Я заблудился и попал в непогоду. Одним словом, к этим воротам я подъехал под проливным дождем и в полной темноте. Бен вышел, чтобы открыть мне. Это обстоятельство показалось мне странным. Более того, он явно чего-то боялся. Мальчик сказал, что его отец ушел в пятницу вечером и до сих пор не вернулся. Поэтому я решил: будет лучше, если переночую в сторожке вместе с ним.

– О, вы поступили благородно, – потеплевшим голосом произнесла Нелл.

– О нет! Ничуть! – возразил Джон. – Погода меня окончательно замучила, и я был рад крыше над головой. К тому же я любопытен. Я хочу знать, что случилось с Эдвардом Брином.

– Это действительно странно, – согласилась она, нахмурив брови. – Он грубоватый человек, но уже очень давно здесь работал. Он всегда был на месте. Однако не может быть, чтобы вы остались присматривать за воротами!

– Я здесь ненадолго! – заверил девушку Джон. – В этом занятии есть свои прелести, но думаю, очень скоро оно начнет навевать на меня смертельную тоску. Впрочем, пока я побуду здесь. Разумеется, если меня не разоблачат и не выгонят отсюда.

– Но ваши родные… и друзья! Они будут беспокоиться, не зная, что с вами случилось!

– О, они тревожиться не станут. Я уже проделывал подобные вещи.

– Вы когда-то следили за воротами? – воскликнула мисс Сторневей.

– Нет, не об этом речь. Я просто исчезал на неделю-другую. Не знаю, в чем тут дело, однако время от времени чувствую, что больше не в силах наблюдать за тем, как растет репа, и наносить визиты вежливости соседям, – извиняющимся тоном произнес он.