Кэрри Адамс - Крестная мамочка
Франческа пыталась подбодрить меня, и на время способ подействовал, но почему-то последнее замечание заставило задуматься. Перспективы не радовали. Мы заспешили к дому.
— Ты слышала про Кору? — спросила я.
— Бедняжка Билли. Я заезжала в больницу, передала кексы. Билли сама позвонила нам и все рассказала.
— Я опять наломала дров.
— Да?
— Мы поссорились. Разве она не говорила?
— Нет. Только сказала, что перенервничала из-за Коры.
Я перевела взгляд на коляску. На два личика, круглых, как маленькие луны. У меня появилась новая лакмусовая бумажка. Прошли времена бурь в стакане и слонов, сделанных из мух. Поразительно, как много лишнего обнаружилось в жизни.
— Я приехала в больницу и накричала на нее из-за Кристофа.
— Нашла время.
— М-м-м? — Я потащила коляску на крыльцо.
— Помочь тебе?
— Ничего, я к этой колымаге уже приспособилась.
— А что стряслось с Билли?
Я изложила версию без прикрас и купюр. Одновременно вынула малышей, отдала Томми Франческе и последовала за ней вместе с Бобби.
— Честное слово, Билли об этом даже не обмолвилась. Только волновалась за тебя, как и все мы. Про Хэлен и Нейла она знает. Так что забудь об этой дурацкой ссоре. — Фран заглянула в личико Томми. — Эта катастрофа все расставила по местам.
Она была права.
Мы благополучно разместили близнецов в одинаковых стульчиках-качалках. Я больше не путалась в сбруе, похожей на новейшую разработку НАСА, — оказалось, полезно по двадцать раз на дню застегивать и расстегивать ее. Теперь предстояло приготовить бутылочки. Семь ложек на семь унций воды. Повторить. Взболтать, повторить, — и готово, обед на две персоны.
— А малыши как? — спросила Франческа, развлекавшая мальчишек, пока я возилась с ложками и бутылочками.
— Капризничают. Должно быть, чувствуют, что мама не вернется. Больно даже думать об этом. Правда, Томми стал лучше набирать вес на козьем молоке, его не тошнит, аппетит прекрасный. Он постоянно просится на ручки. А Бобби все время оглядывается, будто что-то потерял, — знаешь, как бывает, когда входишь в комнату, забываешь, зачем пришел, озираешься, но никак не можешь вспомнить? Вот и у Бобби такое же выражение. Иногда он так похож на Хэлен, даже жутковато становится. Только цвет кожи другой. Оба просто прелесть, а щечки такие нежные!
Франческа ответила мне странным взглядом.
— Что такое?
— Слышала бы ты себя сейчас.
Я сконфузилась. Наверное, смущение нарисовалось у меня на лице.
— Да нет, ничего страшного, просто на всякий случай будь осторожна.
— Почему?
— Смотри не привяжись к ним.
— К близнецам? Не будет этого. Строго между нами… — я понизила голос, — они мне раньше вообще не нравились.
— Так это когда было.
Я протянула бутылочку Франческе, мы взяли по мальчишке и сели на диван.
— Чаще всего их кормит Роуз, но не хочу ее нагружать — ей ведь уже за пятьдесят.
— А где она?
— У нас все расписано: утром с детьми Роуз, днем — я, а она возвращается к вечернему купанию. Очень эффективная система.
Я сверилась с часами. Сама не ожидала от себя таких признаний. Еще недавно я совсем потеряла ориентацию во времени и пространстве. С близнецами часы иногда пролетали как минуты, а иногда тянулись, выматывая душу.
— Мы с Роуз — слаженная команда.
— Тесса…
Я смотрела на Бобби, он не сводил с меня огромных глазищ и сосал так жадно, что я невольно заулыбалась.
— Мне здесь нравится, Фран. С близнецами скучать некогда. Трагедия трагедией, а в одиннадцать часов мальчишкам вынь да положь кормежку. Вот и приходится брать себя в руки. Заботам я только рада, но терпеть не могу вечера, когда близнецы засыпают. Свободного времени для раздумий становится слишком много — конечно, если не стирать, не стерилизовать бутылочки, не менять постельное белье. Мне все кажется, если я буду заниматься делом, то наконец почувствую вкус настоящей жизни.
Близнецы и вправду капризничали, не любили оставаться одни, хотели видеть меня рядом. Меня, а не Роуз. Меня. Они улыбались, стоило мне взглянуть на них. Я не могла наглядеться на эти широкие, слюнявые, беззубые улыбки. Не дети, а пожиратели времени. Франческа права, конечно: я попалась на крючок, привязанный к леске с грузилом. Всего за три дня. И Саша тоже была права: родителями не рождаются, а становятся.
— Кажется, у Томми лезут зубки… — неизвестно к чему сказала я. — Сразу два, внизу справа.
— Тесса, что будет дальше с близнецами?
«Найди счастливую семью».
— Не знаю. Хэлен просила меня решить этот вопрос.
— Тогда принимай решение. Нельзя им болтаться между землей и небом.
А почему нет? Мне нравилось это подвешенное состояние. Рядом с детьми боль утихала.
— Все решения — только после похорон.
— В четверг, двадцать восьмого?
— Не знаю. Похороны устраивает Маргерит.
— Да, я читала. Не волнуйся, мы придем.
— Где читала?
— В «Таймс», вчера. Обоих похоронят на кладбище Сент-Джонс.
Я чертыхнулась и тут же извинилась перед близнецами, которые вопросительно уставились на меня.
— Но ведь тело еще на экспертизе, — прошептала я.
— Я точно запомнила. — Франческа приложила Томми к плечу.
— Лучше посади его на колено и наклони вперед, — посоветовала я. Франческа улыбнулась. — Маргерит, само собой, требует мальчишек; уже предъявила на них права. В любом случае придется повоевать, но этой ведьме они не достанутся. Она не соизволила даже сообщить мне о похоронах, — кстати, Хэлен не хотела, чтобы ее хоронили на кладбище, а тем более рядом с этим гадом, — выпалила я. Бобби озабоченно нахмурился. — Ой, извини, маленький, лучше не слушай…
— Знаешь, о чем я думаю?
Что из меня получится идеальная мать? Я выжидательно смотрела на Франческу.
— Что лучший выход — Клаудиа и Эл. Ведь Клаудиа — тоже их крестная. Они пытались обзавестись детьми, значит, они к этому готовы. У них чудесный дом, Клаудиа будет прекрасной матерью, а Эл… ну, Эл просто ангел. Они хотят детей, а близнецам нужны родители. Получится счастливая семья.
«От тебя требуется только найти им счастливую семью».
Она говорила о семье, а не о родителях.
— Кажется, Клаудиа решила поставить на детях крест… — с сомнением заговорила я, но по выражению лица Франчески поняла, что не убедила ее. Девять лет бесплодных попыток не забываются за пару недель в сингапурском СПА, даже если там делают бесподобный массаж.
— Сама посуди, Тесса: если тебе предстоит битва с матерью Хэлен, придется предложить ей реалистичную альтернативу.
