Ориентирование (ЛП) - Станич К.М.

— Идёте, миссис Монтегю, — Черч берёт меня за руку и ведёт к месту, которое мы выбрали для церемонии. Это на одном из балконов, откуда открывается вид на горы, обрамлённые сумерками. Чего ещё я могла бы желать?

Росс призывает наших гостей занять свои места на складных стульях из розового дерева, которые Черч заказал специально для этого. Моника показывает мне большой палец, когда моя мама снова начинает плакать, уткнувшись лицом в грудь Йена. Он гладит её по спине, пока мой папа насмехается над ними, а Элизабет достаёт носовой платок, чтобы промокнуть глаза. Родители Спенсера и МакКарти, кажется, не совсем понимают, что происходит, но это нормально. Это не для них.

Это для нас.

Мы с парнями собираемся в круг, кладём руки в центр и переплетаем пальцы. Трудно сказать, где заканчивается один из нас и начинаются другие, и я чувствую, что краснею при мысли о продолжении этого момента позже, в спальне. О да. Эту массивную кровать сегодня перевезли из общежития и установили внизу; мне не терпится окрестить её. Я имею в виду, окрестить её ещё раз. И ещё раз. И ещё раз.

Росс прочищает горло, вздёргивая подбородок и держа руки сцепленными перед грудью.

— Леди, джентльмены и единороги, для меня большая честь приветствовать вас всех здесь сегодня, чтобы отпраздновать древнее кельтское искусство обручения, — Росс меняет свой голос так, словно выступает профессионально, небо темнеет с каждой минутой, пока мы не оказываемся под темно-синим небом и самыми красивыми серебряными звёздами. Он продолжает свою бессвязную речь о любви, гармонии и прочей чепухе, но я слушаю вполуха.

Я смотрю на Черча Монтегю и его аристократическую улыбку. Пытаюсь не рассмеяться, когда Спенсер Харгроув исподтишка закатывает глаза на претенциозную речь Росса. Я наслаждаюсь теплом руки Тобиаса МакКарти и близостью его тела справа от меня. Фантазирую о том, что это выражение лица Рейнджера Вудраффа могло бы означать для меня позже. И я люблю Мику МакКарти больше, чем когда-либо, потому что этот коварный ублюдок сдерживает слёзы и шмыгает носом.

Чёрт, я люблю этих парней.

— Принимаете ли вы все друг друга, навсегда? В этой жизни и — если вы того пожелаете — в следующей? — спрашивает Росс, и я слышу, как Арчи вздыхает. Моя мама начинает причитать, и Элизабет присоединяется к ней. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как они обнимаются сквозь слёзы. Я не ожидала большой драмы между ними. Приятно это знать.

Я поворачиваюсь обратно к своим мальчикам.

— Всегда и навечно, — соглашаюсь я, и они повторяют слова одно за другим, пока мы все это не произносим.

Росс выходит вперёд и начинает переплетать наши руки розовой верёвкой. Пока он делает это, я чувствую, как что-то меняется в воздухе. Я не уверена, что верю в судьбу, но если бы я верила, то вот оно, это дуновение ветра, которое взъерошивает мои волосы и треплет юбки. Я целую каждого из парней по очереди под вежливые аплодисменты нашей аудитории — или причитания мам, — а затем Черч и Рейнджер лукаво переглядываются.

— Может, разрежем торт? — предлагает Черч, и Рейнджер злобно ухмыляется.

— О, да. Я схожу за ним, — он уходит, когда наша небольшая толпа возвращается в главный внутренний дворик.

— Посмотри на себя, — говорит одна из сестёр Черча, я ещё не запомнила ни одного из их имён, кроме Жизель. Она обвивает рукой его шею, и он смотрит на неё с таким выражением чистого отвращения, но это полная чушь. Он любит свою семью почти так же сильно, как и меня. Хех. — Всегда добиваешься большего, да? Ребёнок в семье, явный любимец мамы и папы и первый, кто женился. Что же нам с тобой делать?

— Надеюсь, ты меня не задушишь, — бормочет Черч, притворяясь раздражённым, когда она отпускает его. Он выпрямляется и приглаживает руками волосы, в то время как все пять его сестёр окружают его, заключая в объятия. Его родители ждут, когда он сбежит от группы девушек, чтобы и они тоже могли обнять его.

Оглядевшись, я вижу, что родители Спенсера суетятся вокруг него. То же самое и с семьёй близнецов. Затем моя тётя обнимает меня.

— Ты сделала это, девочка, выиграла в чёртову лотерею. Я горжусь тобой, — бормочет она, целуя меня в обе щеки, прежде чем передать меня маме. Поскольку она не может перестать плакать, я быстро обнимаю её, прежде чем повернуться лицом к отцу.

Я прикусываю губу и переминаюсь с ноги на ногу, как будто мне снова шестнадцать, и я только начинаю учиться в Адамсоне.

— Я люблю тебя, Шарлотта, — говорит он мне, и это всё. Он притягивает меня в объятия, и я довольна. Потому что он может не соглашаться с тем, что я делаю, или не понимать того, что я делаю, но он рядом со мной. Поддерживает меня. Любит. Если бы я причиняла себе боль, возможно, он бы вмешался. Как бы то ни было, он знает, что я должна совершать свои собственные ошибки и упиваться собственными триумфами.

— Торт прибыл, — произносит Рейнджер, вкатывая серебряную тележку с великолепным шестиярусным тортом, покрытым розовыми розами. Сначала я думаю, что они настоящие, но когда я подхожу на шаг ближе, то понимаю, что он сделал их все из помадной массы. Чёрт возьми. Мои глаза наполняются слезами, когда я смотрю на верхний ярус. На его поверхности изображены пять фигурок жениха и одна невеста.

— Это прекрасно, — шепчу я, когда наши друзья собираются вокруг, чтобы сфотографироваться. Марни и её парни стоят в стороне, но Миранда рядом с Моникой, Россом и Эндрю. Я уверена, что все они планируют наводнить социальные сети работами Рейнджера, что я всем сердцем одобряю.

— Последний шанс, Чак Карсон, — шепчет Рейнджер мне на ухо, и я вся дрожу. Я уже думаю, как мне избавиться от своих гостей, чтобы мы могли провести нашу первую брачную ночь.

— Последний шанс для чего? — спрашиваю я, когда Спенсер подходит с другой стороны от меня.

— Бежать, — поддразнивает он, и я закатываю глаза.

— Вы, парни, застряли со мной навсегда. Мы вечная команда, помните? Сколько раз я должна это повторять?

— Говори это до посинения, — мурлычет Черч. — Мне очень нравится это слышать, — он бросает взгляд на близнецов, и они оба поворачиваются ко мне.

— Истортить её? — спрашивает Тобиас, и Мика улыбается.

— Истортить.

Все пятеро парней хватают этот шедевр выпечки… а потом вываливают его прямо мне на голову.

Слава грёбаному Богу, что Рейнджер приготовил два.

Мы едим торт; веселимся так, словно это первый день нашей жизни; мы удаляемся в спальню.

А после этого… что ж, посмотрим, что произойдёт после этого, не так ли?

Глава 15

Марни Рид — первокурсница Борнстедского университета

Я не знаю, что ждёт меня в будущем. Всю свою жизнь я осмеливалась мечтать. Я осмелилась получить стипендию, осмелилась поступить в Подготовительную Академию Бёрберри. Осмелилась остаться несмотря на все угрозы и насилие, все издевательства. Я осмелилась бороться за своё место в университете Борнстеда.

И знаете что?

Тристан облажался, но для нас это ещё не конец.

Потому что я люблю его. Потому что знаю, что он делал то, что считал правильным, чтобы защитить меня. Мы поговорим об этом, но не сегодня вечером. Потому что сегодня вечер Шарлотты. Мы остаёмся на десерт, на очаровательную сцену с тортом, на танцы и светскую беседу, на пожелания спокойной ночи и прощания. Мы с парнями остаемся ещё долго после того, как все остальные ушли, и Шарлотта исчезла внутри со своими парнями.

В конце концов я рассказала Рейнджеру Вудраффу о пари; я чувствовала, что он имеет право знать. Если Шарлотта захочет продолжить обсуждение этого вопроса со мной или парнями, я пойму это. Если она расстроена и больше не хочет дружить, я тоже это пойму.

Я достаю из холодильника последнюю бутылку чая со льдом, намереваясь собрать парней и уйти, когда выбегает Шарлотта. На ней всё ещё свадебное платье. Оно довольно хорошо очищено, на бисерных мотивах осталось совсем немного глазури.