Сьюзен Филлипс - Любовь тебя настигнет
Она ничего не сказала. Она ждала.
Его грудь вздымалась от волнения.
— Я не люблю тебя, Люси. Ты меня слышишь? Я не люблю тебя.
Он хотела зажать уши руками, схватиться за живот, биться головой об стену. Вызывала отвращение его жестокая честность, но она не могла его за это винить после всего услышанного. Она собралась с духом.
— Очнись, Панда. Я бросила Теда Бодина. Ты правда думаешь, что из-за тебя и нашей летней интрижки я могу потерять сон?
Он не поморщился. Ничего не сказал. Просто посмотрел на нее своими холодными голубыми глазами.
Люси не могла больше это выносить. Она отвернулась, не позволяя себе идти слишком быстро. Свернула в коридор… Вышла на крыльцо… Она слепо шагнула в ночь, стараясь подавить в себе это страшное знание, которое так и рвалось наружу.
Она позволила себе влюбиться. Вопреки логике и здравому смыслу она всей душой полюбила этого эмоционально неразвитого мужчину, который не мог ответить ей взаимностью.
Она устроилась в катере, но не свернувшись калачиком в носу судна, как это сделал Тоби, а сидя с широко раскрытыми глазами, взбешенная, липкая и убитая горем.
Глава 25
Следующим утром он исчез вместе со своей машиной. Люси побрела в дом, бросила одежду в стиральную машину и приняла душ, но у нее раскалывалась голова, и даже после душа ей не полегчало.
Единственной вещью, которую она смогла надеть, оказался черный купальник, поверх него она натянула одну из футболок Панды. Она босиком бродила по пустому дому. Он забрал большую часть одежды, рабочие папки и кофейную кружку-термос, с которой любил расхаживать по утрам. На нее навалилось столько переживаний, каждое из которых было больнее предыдущего. Она жалела себя за испытания, которые выпали на ее долю, злилась на весь мир и на себя за то, что полюбила такого испорченного человека. А еще злилась на Панду.
Несмотря на свои слова, он все же каждым нежным прикосновением, каждым заинтересованным взглядом, каждой интимной улыбкой признавался ей в любви. Многим мужчинам приходилось переживать болезненные события, но это не означало, что они могут испариться в один прекрасный день.
Когда злилась, Люси чувствовала себя лучше, поэтому она упивалась своим горем. Она не могла позволить себе такое чувство, как жалость. Гораздо лучше превратить его во вражду. Беги, трус. Ты мне не нужен.
Она решила вернуться в дом в тот же день.
Несмотря на печаль, она не забыла свое обещание помочь Бри убрать следы вчерашнего погрома, но прежде чем она смогла добраться до соседей, позвонил Майк и сказал, что они с Тоби сами справятся и прекрасных дам до этого не допустят. Возражать Люси не стала.
Она подождала до полудня и только тогда отправилась за своими вещами. За кухонным столом она обнаружила Бри с мечтательным взглядом, а рядом с ней — такого же одурманенного любовью Майка. Раздражение от мужской щетины на шее подруги и поведение Майка, в котором чувствовалась нежность собственника, не оставляли сомнений в том, чем эти двое занимались накануне ночью, пока Тоби спал.
— Вы не можете уехать, — произнесла Бри, когда Люси сообщила о своих намерениях. — Я работаю над планом по спасению бизнеса, и вы понадобитесь мне больше, чем когда бы то ни было.
Майк постучал по большому блокноту, испещренному пометками, сделанными четким почерком Бри.
— Мы не хотим, чтобы вы сидели в этом большом доме в гордом одиночестве, — сказал он. — Мы будем беспокоиться за вас.
Но эти двое не могли отвести друг от друга глаз, чтобы нормально поговорить с ней, да и Тоби вел себя не лучше.
— Майк и Бри женятся! — объявил он едва ступив на порог кухни.
Бри улыбнулась.
— Успокойся, Тоби. Пока никто ни на ком не женится.
Взгляды, которыми обменялись Майк и Тоби, позволяли предположить, что у них на этот счет были другие мысли.
Люси не собиралась отравлять их счастье своим кислым видом. Она пообещала зайти завтра и помахала рукой на прощание.
Она продолжала лелеять свой гнев, но после пары дней одиноких прогулок и долгих поездок на велосипеде, которые утомляли ее недостаточно, чтобы восстановился сон, она поняла: нужно заняться чем-то еще. Наконец она открыла ноутбук, который оставил Панда, и взялась за работу. Сначала Люси не могла сосредоточиться, но постепенно сумела отвлечься, а ведь именно это и было ей нужно больше всего.
Быть может, виной всему была боль от расставания с Пандой, но она все чаще ловила себя на мысли, как сильно страдала в те первые четырнадцать лет, когда жила с биологической матерью — профессиональной тусовщицей.
— Люси, сегодня я иду на вечеринку. Дверь заперта.
— Я боюсь. Останься.
— Не веди себя как ребенок. Ты уже взрослая.
Но она не была взрослой, ей было всего восемь, и на последующие пару лет она приняла на себя роль единственного ответственного человека в их мрачном домохозяйстве.
— Люси, черт возьми! Где деньги, которые я спрятала в ящике?
— Я заплатила ими за аренду! Хочешь, чтобы нас выкинули на улицу?
Она всегда верила, что чувство ответственности появилось у нее после гибели Сэнди, когда ей пришлось самой заботиться о Трейси, но теперь поняла: оно появилось задолго до этого.
Люси писала до тех пор, пока у нее не затекли мышцы, но писать вечно она не могла, и, как только остановилась, на нее навалилась душевная боль. Тогда она разозлилась еще больше. И только в гневе она могла снова дышать полной грудью.
Панда с нетерпением ждал, когда приступит к новому проекту по организации охраны на киносъемках в Чикаго, но через два дня после начала заболел гриппом. Вместо того чтобы лежать в постели, как и предписывали врачи, он продолжал работать, несмотря на жар и озноб, и в итоге слег с пневмонией. Он и при этом продолжал работать, потому что лежать в постели и думать об одной только Люси Джорик для него было немыслимо.
Будь лучшим в том, что тебе удается… Это был прекрасный девиз, до тех пор пока Панда не встретил ее.
— Ты осел, — сказала ему Темпл, когда позвонила в очередной раз. — У тебя был шанс стать счастливым, а ты убежал. Теперь пытаешься себя уничтожить.
— Тот факт, что ты наладила личную жизнь, не означает, что все хотят того же, — парировал он, радуясь, что та его не видит.
Он получал больше заказов, чем мог выполнить, поэтому нанял на работу двух бывших полицейских. Одного он отправил на дело в Даллас, другого — нянчиться с актером-подростком в Лос-Анджелесе.
Темпл позвонила снова. Панда полез в карман за носовым платком, чтобы высморкаться, и успел начать разговор первым, прежде чем она напала на него с расспросами о Люси.
