Kim Pritekel - Первая
Я набросила на плечи пальто и подхватила ключи. Вот и всё, я была готова отправиться к Ричарду. Мне не хотелось ехать, но я обещала. Неделей раньше мы провели жеребьевку и определили имена тех, кому должны были купить подарок. Мне досталась Энн - подруга Ричарда. Я знала, что она сходила с ума по Def Leppard, поэтому купила ей кассету с последним альбом, который они только что выпустили. С ключами и пакетом в руках, я двинулась к джипу. Стояла холодная погода, декабрь вступил в полную силу, и предыдущие выходные были отмечены довольно противным снегопадом. Дух праздника витал в воздухе, повсюду в кампусе и в городе были развешаны праздничные гирлянды. Я невольно улыбнулась, когда увидела, как на углу улицы Санта-Клаус разговаривает с маленькой девочкой. Ему пришлось нагнуться и встать на колени, чтобы его большое грузное тело оказалось на одном уровне с её глазами. Она широко улыбалась большому и веселому другу. Из колонок в моей машине неслась старая праздничная песня в исполнении Элвиса, так что я не смогла удержаться и начала подпевать, постукивая ладонью по холодному рулю. Я по-настоящему любила этот праздник и не могла дождаться, когда вернусь домой, где вместе с мамой отправилась бы совершать по Денверу наш ежегодный рождественский шопинг. Мне хотелось, чтобы семестр закончился как можно скорей.
Подъехав к дому, где жил Ричард, я заперла джип и, поднявшись на пару лестничных пролетов, постучала в дверь, а после того как она распахнулась, уставилась на Ричарда. Он усмехнулся.
"Счастливого Рождества!" - сказал он, втащил меня в квартиру и сжал в объятиях.
"Хм, и тебя тоже с Рождеством!" - ответила я, удивляясь его непосредственности. Я направилась к четырехфутовой елке, которая стояла в углу комнаты на столе, и оставила под ней свой подарок рядом с другими.
"Ты не хочешь снять пальто, Эмили". Я обернулась и увидела Энн, стоящую позади меня с чьей-то курткой, переброшенной через руку. Я скинула пальто и протянула его ей. Она исчезла в конце коридора. Я повернулась, чтобы рассмотреть тех, кто уже находился в комнате. Сам Ричард, Лэни и ее парень, наши друзья Таня и Лорен. У окна в кресле сидела Бет. Я замерла, глядя на неё, вот уж кого я точно не ожидала увидеть здесь. Странно, Лэни не упоминала о Бет, хотя с чего бы ей делать это?
* * *
Повалил густой пушистый снег. Такой, когда хочется смотреть вверх и, высунув язык, ловить крошечные тающие снежинки. Я аккуратно обходила могилы, стараясь не наступать на них. Это было то, за что Бет не раз ругала меня. "Ты не должна наступать на них, Эм! Не будь невеждой!"
Впереди я увидела зеленый брезент, натянутый над могилой, для немногих ближайших родственников Бет были установлены несколько стульев. Ребекка шла рядом со мной, ничего не говоря и не пытаясь прикоснуться. Я знала, что должна извиниться и объясниться с ней, но это будет позже. Не сейчас. Мои родители и Билли тащились в хвосте нашей маленькой процессии.
Мы стояли под навесом. Нора Сэйерс сидела впереди по центру, возле неё с левого бока сидел Джим с женой, справа - блондинка, которую я не знала. Моника и Конни подошли ко мне, Моника сжала мои пальцы. Глубоко вздохнув, я посмотрела прямо перед собой. Гроб был красивый - белый с серебряными ручками и великолепной отделкой. На нем лежали цветы всевозможных видов и расцветок. Я задалась вопросом, где они нашли такие прекрасные цветы в это время года? Должно быть, они стоили кучу денег. Священник подошел к противоположной от нас стороне гроба, открыл большую книгу, затем протянул руку, поправил очки и начал говорить.
* * *
Меня никогда не перестанет удивлять то, как запросто Бет может появляться и исчезать из моей жизни в самые странные и зачастую в очень неподходящие моменты. Сидя в кресле, она посмотрела на меня и улыбнулась.
"Счастливого Рождества, Эм!" - сказала она. Я кивнула. "Счастливого Рождества", - и отправилась на кухню, где Ричард и Энн раскладывали на подносах закуски: крекеры с сыром, печенье с яркой цветной глазурью, сделанное в виде глупых лиц Санты или снеговиков. "Помочь?" - поинтересовалась я, прислонившись к барной стойке. Ричард оглянулся на меня через плечо.
"Да. Приготовь напитки", - сказал он, кивнув головой в сторону холодильника. Я подошла к нему и начала вынимать банки с газировкой, хватая сразу столько, сколько смогла удержать в руках, а затем, прижав сначала их к своей груди, поставила на стол.
"Тебе помочь?" Подняв глаза, я увидела Бет, стоящую рядом со мной, уперев руку в бедро. Я оценила ее нарядный рождественский свитер, черные вельветовые брюки и бейсболку Бронкос на голове. И, не сдержавшись, хмыкнула.
"Ты хоть представляешь себе, что выглядишь как попугай?" - усмехнулась я, разглядывая красно-зеленый свитер и сине-оранжевую кепку. Она окинула саму себя взглядом и усмехнулась.
"Эй, меня, как истинного несгибаемого болельщика, это вообще не волнует. Они в финале, так что мне приходится поддерживать своих парней. Представляешь, Элвей впервые возьмёт суперкубок!"
"Они еще не взяли его, Бет", - указала я, вручая ей стаканы, чтобы она положила в них лед.
"Так возьмут. Запомни мои слова!"
"Угу", - произнесла я, сознательно пытаясь подчеркнуть отсутствие какого-либо интереса. Эта тема была камнем преткновения между нами вот уже в течение многих лет.
После того как было съедено много печенья и выпито немало фужеров молочно-яичного коктейля с коньяком, мы все разместились на полу в гостиной, готовясь поиграть в Совесть.
"Ладно. Думаю, для игры нам вполне подойдет это", - объявил Ричард, поднимая пустую бутылку из-под текилы. "Пара оборотов бутылки, а дальше идет выбор между правдой или выпивкой. Тот, кто вращает бутылку, становится совестью человека, на которого она укажет. Вы можете задать этому человеку любой вопрос, какой пожелаете, и у него есть выбор: либо честно ответить, - тут он обвел всех присутствующих пристальным взглядом, - либо выпить".
* * *
Я не слышала ничего из того, что произносил священник, я смотрела на камень, стоящий вблизи гроба:
Элизабет Сэйерс
23 октября 1967
12 октября 2001
Жизнь ее была неотделима от любви.
Все мои мысли были сосредоточены на этих нескольких строчках. Мой мозг отвергал их, даже отдаленно отказываясь принять их реальность и посчитать все это свершившимся фактом. Я посмотрела на Нору, на то, как та сидела, укутанная в одеяло, предоставленное похоронным бюро. Каждую минуту ее рука приподнималась к носу, белая салфетка, в которую она вцепилась, становится все более и более мокрой, с небольшими черными отметинами от размытой слезами туши. Джим сидел с сухими глазами. Он выглядел так, будто или совершенно ничего не чувствовал, или же просто онемел.
