Дженет Таннер - Дочь роскоши
– Боюсь, что да. Но если мы хотим извлечь из этого пользу, нам надо думать. – Глаза Бернара горели от энтузиазма. Он похлопал по бумажной папке. – Здесь у меня различные предложения от агентов по недвижимости. «Саммертон», разумеется, среди них. Вы можете посмотреть сведения и о других зданиях, которые, как я думаю, тоже могут быть подходящи. Я хочу, чтобы вы все взглянули на это.
– Минутку, Бернар, – сказал Ники. – Мне все это кажется сухим и отвлеченным, и как-то все равно. Но ты ведь говоришь о доме моей матери. Она, может быть, не совсем в здравом уме, но все равно нет причины пренебрегать ею.
– А я не пренебрегаю ею. Лоле, как и всем нам, будет так же выгодно, если я подниму нас на другой уровень.
– Но если мы потерпим крах, то с бизнесом будет закончено и у нас даже не будет крыши над головой?
– Мы не потерпим крах, – отрезал Бернар.
– Почему ты так в этом уверен?
– Не знаю. Просто уверен. – Бернар горел рвением, которое в то же время внушало доверие. – В любом случае, что касается дома, я собираюсь принимать это как мое собственное решение. У нас с Софией растущая семья, нам нужен дом, который мы сможем назвать своим. Катрин, конечно же, мы с радостью предложим жить у нас, хотя, боюсь, она скоро отправится в колледж, а потом выйдет замуж. И, конечно, приглашение распространяется и на тебя, Ники. Ники кивнул.
– Спасибо, Бернар, это любезно с твоей стороны, но я думаю, что мне лучше остаться здесь, так и для тебя будет лучше. Лифт и широкие двери удобны для моего кресла. А маленький дом – нет. И я буду под рукой в зимние месяцы, вроде смотрителя, живущего здесь.
Бернар тоже кивнул.
– Согласен с твоей точкой зрения. Но, надеюсь, нам не понадобится зимний смотритель. Я намерен создать образ Джерси как круглогодичного курорта. Разумеется, отпускники приезжать не будут – по крайней мере те, кто поклоняется солнцу, – но могут наведываться бизнесмены. Какое место может быть лучше для конференции, чем Джерси, когда, например, Британия находится в судорогах скучного ноября или февраля?
– Боже правый, Бернар, у тебя такие высокопарные идеи!
Бернар улыбнулся.
– Я всегда верил в то, что смогу взять большую высоту, София, и вот теперь должен доказать это в деле. А теперь я выложу все детали, чтобы вы смогли с ними ознакомиться. Если мы придем к соглашению, я напишу Полю, расскажу ему о наших планах и попрошу его благословения.
– Я думаю, Поль не будет возражать ни против одного, ни против другого варианта, – сказала София. – С одной стороны, я думаю, ты прав. Я не слишком много значения придаю мыслям обо всем этом перевороте, но думаю, что именно в этом и не права. В сущности, я за движение вперед и за попытку добиться настоящего успеха.
– Я согласен. – Ники подъехал вперед и протянул руку к папке, в которой находилось описание владений – Снимаю перед тобой шляпу, Бернар, ты сделал гораздо больше, чем я смог бы сделать, если бы был здоров. Двигайся вперед, говорю тебе. Сделай предложение о покупке другого отеля и используй все деньги, которые понадобятся для этого. Я с тобой.
– Катрин?
– О да.
– Тогда вот что, – сказала София. – Семьдесят пять процентов за твои планы, а остальные двадцать пять – почти наверняка. А теперь мне надо идти. Луи скоро проснется, и, по-моему, плачет Робин.
Она встала, поспешила наверх в большую солнечную комнату, которая служила детской.
Как все изменилось! – подумала она, а вместе с этим и Бернар. В эти дни он оказался таким решительным и властным, что трудно было представить себе тихого и даже застенчивого молодого человека, которым он когда-то был. Но, видимо, сила и амбиции всегда скрываются под нерешительными манерами. Как раз это она не могла в нем разглядеть до той самой ночи, когда он выдвинул ультиматум, который раз и навсегда изменил соотношение сил между ними.
София улыбнулась про себя. Это пошло тебе на пользу, Бернар, подумала она. И душу ее согрело тепло от любви и гордости.
То лето было самым хлопотным на памяти Софии. Она проследила, чтобы все их имущество погрузили в коробки из-под чая, весной вычистили и привели в порядок новый дом, в который они переезжали. Потом рассматривала предложения декоратора по внутренней отделке в помещении, вопросы цветового решения «Саммертона», который Бернару удалось купить и который он собирался переименовать в «Бельвиль», болтала с гостями и заботилась о сотне всевозможных дел по хозяйству с тремя «младенцами» на руках, как она называла Луи, Робина и свою мать, и удивлялась, как это Лола могла содержать постоялый двор с четырьмя маленькими детьми, путавшимися у нее под ногами.
Теперь, глядя на Лолу, невозможно было поверить, что она была столь сильной движущей силой. Ее прилизанные волосы стали сизо-серого цвета, а суровая прическа не скрывала худобу когда-то красивого лица. Она набрала немного веса, который потеряла в концентрационном лагере, но он, казалось, распределился неправильно – живот ее выпячивался гораздо больше, чем грудь, а прежнее крепкое здоровье ей так и не удалось восстановить. Похоже, каждая бактерия стремилась найти ее, она постоянно простужалась, болела гриппом, который часто переходил в бронхит и даже как-то раз в пневмонию. София думала, что она ее теряет, но Лола как-то справилась. Но более тревожным было то, что случилось с ее рассудком: иногда сознание ее было совершенно ясным, но временами она словно забывала, что Шарль мертв, и расстроено бродила по дому и искала его. Однажды София нашла ее в саду в одной ночной рубашке и когда попыталась убедить ее войти в дом, Лола начала ругаться:
– Мне надо найти твоего отца! Тебе что, до него нет дела? Как ты можешь так к этому относиться, София? Я не так тебя воспитывала! Да, если бы Поль был здесь, все было бы по-другому. Поль бы убедился, что с его отцом все в порядке…
– Да, мама, знаю, но его здесь нет, – София понимала, что с ней лучше не спорить. Она также понимала, что все ее поступки не устраивали Поля. Но что делать! Она была рада, что по крайней мере могла что-нибудь сделать для своей матери. Вот если бы у нее была возможность сделать то же самое для отца!
Новый дом, который они покупали, был рядом с домом Сюзан Феро, и когда у нее выдавалась свободная минутка, они виделись, чтобы немного поболтать. Иногда Сюзан заходила к ней, и незаметно они с Софией крепко одружились. И поскольку Молли была всего на несколько месяцев старше Робина, у них всегда находились темы для разговоров.
– Как тебе повезло, что у тебя девочка, – призналась София, глядя на Молли, такую кругленькую и прелестную, всегда бело-розовую, чистенькую, одетую в дымчатое платьице и панаму с оборочками. – Я, конечно, не променяла бы Робина, но мне так бы хотелось иметь девочку! С ними так мало хлопот по сравнению с мальчиками, ведь правда?
