Джин Стоун - Такая разная любовь
«Это удается не мне, а пластической хирургии», — захотелось ответить ей, но она только улыбнулась. Откуда у него эта хромота, интересно? Может быть, он побывал в автомобильной аварии? На войне? «Боже, — подумала она, — когда мы расставались, Вьетнам был еще в самом разгаре».
— Ты прихрамываешь, — вырвалось у нее.
Джей улыбнулся.
— Увы, с героическими подвигами это никак не связано, — сказал он. — Во время войны в Персидском заливе я делал один «живой» репортаж, а дело было ночью. Я шел спиной, глядя в камеру… ну и споткнулся о треногу. Свалился с крыши дома. Сломал ногу.
— Свалился с крыши?!
Он рассмеялся. Он очень мягко, красиво смеялся. Как и раньше.
— Дом был одноэтажный. Когда падал, зацепил провод и камера погасла. А весь мир решил, что нас накрыло ракетой. Прямое попадание.
— Тебе было больно…
Алисса сама не поверила своим ушам. Неужели это она сказала? Неужели первая в Атланте светская леди, хозяйка торжественных собраний, могла ляпнуть подобную глупость? «Тебе было больно…»
О Боже!
Джей пожал плечами:
— Да. Гипс наложили только через два дня. Отсюда и хромота.
Она представила себе его лежащим на земле. В юности его сбросило с лошади и он сломал ключицу. Тогда он не позволил вызвать ему «Скорую помощь» и вместо этого попросил, чтобы Алисса сама отвезла его в больницу. Даже когда ему было очень больно, Джей не любил оказываться в центре всеобщего внимания и не любил, когда из-за него устраивали шум.
Появился официант. Джей заказал себе содовую и «Перье» для Алиссы. Она бы все отдала в ту минуту за стакан вина. Впрочем, что такое вино без сигареты? А у нее были подозрения, что Джей и курить тоже бросил. Она быстро обвела взглядом зал и поняла, что курят все, кроме них. И плевать всем на декреты.
— Да, — проговорил он, — ты и в самом деле потрясающе выглядишь. — Он снова рассмеялся. Тепло, срывавшееся с его губ вместе со словами, проникало к ней под платье, доставая до груди. — Розовый цвет. Он всегда тебе был очень к лицу. Помнишь танцульки в кантри-клубе? В тот вечер ты тоже надела розовое.
Еще бы она не помнила! Только платье тогда было не просто розовым, а розовато-оранжевым. Он купил ей белых орхидей, которые она подвязала к запястью розовой ленточкой. Тогда Алиссе было шестнадцать. После дискотеки они в машине занимались любовью. Он очень быстро кончил. Сработал известный подростковый рефлекс шестидесятых: «Только бы не подзалететь!» Сперма брызнула ей на платье, которое она выбросила после того вечера, опасаясь, что на него наткнется тетушка Хельма.
— Неужели ты помнишь тот вечер? — ровным голосом спросила она.
— А как же! Ведь тогда мой старик впервые доверил мне руль своего «роллса». Мне как раз исполнилось восемнадцать. Помнишь?
Алисса помнила другое.
— Я подумала сейчас не об этом, — сказала она.
— Понимаю, — ответил Джей. — Я тоже.
Официант принес им содовую и «Перье». Джей откинулся на спинку стула и улыбнулся.
— Боже, даже не верится, что все это с нами было! Мы были детьми, черт возьми, но тогда я чаше надевал смокинг, чем джинсы.
— Мне всегда нравился твой смокинг.
— А я его терпеть не мог. Помнишь Фреда Картера? Он все еще фляжку носил на шее. — Он расстегнул куртку на груди и покачался, напомнив ей о том, как смешно болталась фляжка на груди у Фреда Картера.
Но Алисса смотрела не на его грудь, а на талию, которая показалась ей очень стройной, крепкой и невыносимо сексуальной. Ей не хотелось говорить о прошлом. Ей хотелось говорить только о сегодняшнем вечере. И о завтрашнем.
— Несколько лет назад Фреда Картера убили, — сказала Алисса.
Джей мгновенно выпрямился на своем стуле:
— Черт, я не знал. Впрочем, меня это не удивляет.
— В Атланте это никого не удивило.
— Боже… — пробормотал Джей, сделав большой глоток. — Атланта… Сколько я уже там не был!.. Как мать умерла…
Родители Джея были намного старше родителей других его сверстников. Вскоре после того как Джей и Алисса убежали в Сан-Франциско, его отец умер. В то время ему было уже далеко за семьдесят. А мать Джея, насколько Алисса помнила, умерла уже больше десяти лет назад. Тогда бывший президент ЖФА еще послала сочувственную телеграмму.
— Кстати, — вновь заговорил Джей, прервав ее мысли, — как обстоят дела у Хэнка Бенсона? Помнишь, как он однажды въехал в город на одной из отцовских лошадей для поло?
Хэнк гулял с Лю-Анн Палмер. Об этой девочке тетушка Хельма говорила, что она «не пара» Алиссе.
— Хэнк Бенсон сейчас судья, — сказала она. — Он женился на Лю-Анн.
Ей захотелось спросить, почему он сам до сих пор не женился.
— Шутишь?! Старина Хэнк судья! — Он рассмеялся. — Вот это да! Никогда не думал, что он станет бюрократом.
Алисса тоже рассмеялась, но только потому, что в этом месте нужно было смеяться. На самом деле ей хотелось говорить о нем, слушать о себе, о них двоих. Ей не хотелось погружаться в прошлое, но как-то все не удавалось замять эту тему.
Джей предавался воспоминаниям в течение почти трех часов. Алисса кивала, смеялась и время от времени вставляла реплики. «Главное, — успокаивала она себя, — что он не скучает. Ему нравится быть со мной».
Они поговорили об Атланте, о старых друзьях, об их семьях. Но не вспоминали о том, как жили вместе, когда сбежали в Сан-Франциско.
Вскоре Алисса заметила, что зал пустеет. Вечер подходил к концу. Джей оглянулся, словно опомнившись.
— Рад был повидаться, Алисса, — сказал он. — Позвони, если снова нагрянешь в Лос-Анджелес.
Внутреннее напряжение обручем сковало все ее тело. И это все? «Рад был повидаться, Алисса»?.. Он что, прогоняет ее, что ли?
— Я надеялась, что мы продолжим наш разговор, — проговорила она.
Он поднялся из-за стола.
— Увы, завтра рано вставать, — сказал он с улыбкой. — Улетаю в Сан-Франциско.
Мысли ее лихорадочно заметались.
— В Сан-Франциско? А у меня завтра никаких дел. Я с удовольствием полетела бы туда с тобой. — Она улыбнулась, пытаясь как-то унять свое волнение. — Особенно в Сан-Франциско. Особенно с тобой.
Он рассмеялся:
— Ты права.
Он сунул пальцы за пояс джинсов. Со своего места Алиссе нужно было лишь чуть-чуть наклониться вперед, чтобы коснуться его губами. Она могла дунуть и он почувствовал бы ее дыхание. Сердце на мгновение сбилось с ритма, когда она представила себе маленькую родинку в форме землянички, которая скрывалась у него в волосах в самом интимном месте. Она вспомнила, как любила прикасаться к нему, лизать, сосать… А он всегда говорил, что раньше никогда не думал, что девушка будет его трогать ТАМ. Алисса была его первой девушкой.