Ирина Степановская - Вслед за Ремарком
Ей показалось, она сейчас упадет. Сознательно она разжала пальцы. Раздался звон стекла, по полу растеклась желтоватая лужа.
– Ты что? Тебе плохо? – Роберт бросился к ней, схватил ее за плечи.
– Голова закружилась…
– Сейчас, сейчас! – Он поднял ее на руки, бережно уложил на диван. – У тебя есть какие-нибудь капли?
– Уже прошло.
– Правда? – Он заглянул ей в глаза. – Ну, ты пока полежи! – Он посидел немного рядом с ней, потом вышел в коридор, стал, отвернувшись, разговаривать с кем-то по мобильнику. – Чтобы тебя не тревожить. Лежи! – объяснил он. – Михалыч будет нас ждать в гараже.
– Отлично.
Она встала и веником стала собирать осколки. Роберт спросил:
– У тебя есть ключ? Дай я пока схожу за газетой.
И пока она влажной тряпкой вытирала пол, он комментировал ей новости с первой полосы. Нина выжала тряпку, оделась, и они молча вышли из дома.
– Эй, ничего не случилось? – спросил он по дороге к автобусной остановке.
– Ничего, – ответила она и остановила маршрутку.
– Я думал, мы пройдемся пешком? – вопросительно посмотрел он на нее.
– Нехорошо заставлять друзей ждать.
Свободные места в маршрутке были не рядом. Доехали они очень быстро, но разговаривать им не пришлось.
Михалыч их уже ждал. Рядом с их желтой учебной машиной стоял огромный бумажный пакет, а рядом крутился коричневый пес и жадно собирал какие-то светлые комочки со снега.
– Что он ест? – после приветствия спросила у Михалыча Нина, снова почувствовав угрызения совести, что не подумала про голодную собаку.
– Пельмени. Самого лучшего качества! – даже с какой-то гордостью указал на кулек Михалыч. – Покупаю прямо на фабрике. У меня там знакомые работают. Пельмени – высший сорт. В этой партии – только для своих. Галка говорит, что лучше домашних!
Нина села на заднее сиденье. Роберт посмотрел на нее, выбирая, где ему сесть. В этот момент Михалыч что-то спросил у него, и Нина услышала хлопок двери. Роберт сел с Михалычем впереди.
«Вот они, мужчины, – подумала она. – Он уже не боится оставить меня одну».
Она повязала на голову синий шарф. Они поехали. По дороге Роберт заходил в какой-то магазин, затаривался вином, сыром, зеленью. В машине было тепло, она задремала, и ей привиделось, как они с Кириллом летом возвращались из Ярославля. Она тоже тогда спала на заднем сиденье в своем синем шарфе, только машина была шире и на сиденье вполне помещались ее согнутые ноги. Здесь же, в «Жигулях», ей сдавило колени так, что при всем желании она просто не могла бы улечься.
Володю было не узнать. Он выглядел хорошо, и пушистый хвост из волос весело болтался у него за спиной в такт его быстрым движениям. В небольшом домике было чисто прибрано – вытерта пыль, вымыты полы. К приезду гостей на лампочку под потолком была надета новая плетеная люстра. Михалыч тут же стал возиться с водой для пельменей на кухне, Ленц накрывал на стол, Роберт сновал с мелкими поручениями от одного из них к другому, Нина сидела на старом диване и смотрела в окно. Двор был плотно занесен снегом, но дорожки аккуратно разметены, между двух столбов на веревке, как праздничные флажки, плескались на ветру разноцветные полотенца. Напротив окна красовалась невысокая елка. Фруктовые деревья стояли рядами поодаль, три березки, растущие кучкой, по сравнению с веселой зеленью елки казались слишком тонкими.
«Что-то я не помню, росла ли она здесь и в прошлый раз? – подумала Нина. – Или кто-то просто воткнул сюда срубленное деревце к Новому году?»
Вот Роберт спустился в подвал и достал оттуда несколько банок солений. Подмигнув весело Нине, он щелкнул ногтем по одной из них, в которой рдели небольшие овальные помидоры. Они выглядели как мячи для бейсбола – тугие, полные, с натянутой кожурой. Нина подняла кверху большой палец в знак восхищения, Роберт улыбнулся ей широко, побежал с соленьями к столу, не заметив ее настроения.
«Ну почему, почему все зависит от каких-то пустяков, мелочей? Ну дались ему эти помидоры! Ну кто тянул меня за язык их предлагать? Несущественные детали способны испортить праздник! Немедленно надо перестать думать об этом!» Но она не могла перестать думать.
Может, наоборот, в мелочах проявляются отношения между людьми? В данном случае его замечание означало – женщина должна безупречно справляться с хозяйством. То есть пусть она будет умница и красавица, владеет пятью иностранными языками или математическими формулами, которые ему и не снились, пусть она пишет стихи или рисует картины, на все плевать – помидоры у нее должны быть безупречны! Так думал Кирилл, и так думает Роберт. И никакое соотношение звезд на небе не может изменить положение вещей.
Ей захотелось встать и уйти. Но, как уже было много раз в ее жизни, она осталась на месте, потому что была не самостоятельна в своих поступках – то не было машины, то не было денег, то еще чего-нибудь не было.
Большой котел тем временем закипел. Михалыч священнодействовал над ним с дуршлагом и лавровым листом. Роберт приплясывал от нетерпения и веселился в ожидании угощения. Ленц в последний раз прохаживался тряпкой по разнокалиберным стульям, проверяя, не осталось ли где случайной пылинки. С одного из них, Нина заметила, он убрал высокую стопку толстенных книг – об истории мирового революционного движения, об истоках либерализма в России. «Вот куда его потянуло!» – подумала Нина. Время от времени он пристально взглядывал на нее, пытаясь понять, отчего она сидит на диване отчужденная и холодная, будто покрытая льдом. Но Нина неизменно ему улыбалась, показывая, что с ней все в порядке и она не требует ни от кого никакой дополнительной заботы. Улучив момент, Ленц все-таки подсел рядом с ней и протянул небольшой бумажный пакетик.
– Я устроился на денежную работу, – сказал он. – Здесь половина суммы, которую вы мне так любезно ссудили. Только, прошу, не отдавайте ее вон тому неудачнику и забулдыге, облизывающемуся около кастрюли. – Он показал на Роберта.
Роберт с огромным блюдом дымящихся пельменей появился перед ними. За ним шел довольный Михалыч, снимая на ходу полосатый фартук.
«А ведь Михалыч женат, – подумала Нина. – И очень любит по каждому поводу цитировать свою Галку. Но вместе с тем, пока он развлекается с друзьями, она работает, ведет хозяйство, опекает детей…»
Пригласили к столу. Пельмени были действительно очень вкусны, но у Нины не было аппетита. Она старалась выглядеть веселой, но больше всего ей хотелось остаться одной, лечь в постель, зарыться головой в подушку. Все-все было теперь здесь совсем не так, как в прошлый раз. Мужчины ели и выпивали, нахваливали еду и новую работу Ленца. Провозгласили тост и в честь нее, Нины, и Роберт сильно прижал ее к себе, но она только вежливо улыбнулась в ответ. Потом Роберт фотографировал всех своим крошечным фотоаппаратом и в доме, и во дворе возле желтой машины, потом мужчины ушли готовить чай, а она ждала. Ждала с огромным нетерпением, когда же закончится этот день и она снова окажется у себя, в своей собственной квартире,
