Людмила Молчанова - Научи меня
Фраза про пару недель прочно засела в мозгу, грызя и без того нервную и взвинченную девушку. А комментарий Кирилла ее лишь раззадорил.
- Сиди и смотри мультики!
- А что ты на меня кричишь? - обиженно насупился ребенок. - Я просто спросил!
- Спросил он...Нечего спрашивать.
Не в силах усидеть на месте, Катя вскочила и подошла к двери. Уже пожалела, что пару минут назад так яростно ей хлопнула. Могла оставить приоткрытой и послушать, что они там говорят. Ухом прислонилась к лакированному дереву и...ничего. Что они делают, интересно? А ведь Юлия с луженой глоткой, могла и погромче бы говорить.
А потом Катя сразу в момент разозлилась и вспыхнула. Что она вообще делает? Прячется и подслушивает как какая-то последняя приживалка? Конечно, на ум приходило другое слово, но даже в мыслях оно ей не нравилось. Но в конце концов! Она здесь живет, не на птичьих правах, а на равных - и она, и Кирилл. Это их дом, причем и по закону тоже. И что, она как трусиха будет прятаться и отсиживаться, подслушивая под дверью?
Резко распахнула дверь. Миша и Юля, стоявшие рядом, о чем-то напряженно спорили, правда, на пониженных тонах. Блондинка выглядела успокоившейся, снова в руки себя взяла и, увидев Катю, только невозмутимо застыла. Ни неприязни, ни неудобства - теперь эта Юля напоминала себя в их первую встречу. Все по ее плану, все идет как надо.
Ни слова не говоря, Катерина прошла мимо них. Мишка еще пару минут о чем-то с Юлей переговаривался, потом Катя услышала, как входная дверь хлопнула, и мужчина через секунду уже на кухне оказался.
Она от него отвернулась, загрузила посуду в посудомоечную машину, чайник включила и убрала хлеб. Мишка маялся за ее спиной неприкаянной тенью и жалостливо вздыхал. Разговор заводить не спешил.
- Кать, - все-таки осторожно начал Подольский. - Катя, я все могу объяснить.
На свое горе он попробовал ее успокоить, положив тяжелую руку на плечо. Девушка с брезгливостью передернула плечами и сбросила с себя наглую конечность.
- Руки убрал.
- Ну что ты так разошлась? Я с ней...
- Не спал? - с радостью подсказала Катя.
Миша запнулся на полуслове.
- В последнее время нет. Ну, как мы с тобой жить начали.
- Какие тогда пару недель, Миш? Если ты с ней не виделся, то почему она на меня так смотрела, будто я воровка, которая к ней в дом забралась? Не расскажешь?
Ему хватило ума и такта смутиться.
- Что ты придумываешь? Какая воровка? Юля просто...не ожидала.
- Не ожидала? Ты знаешь, родной мой, я тоже не ожидала! Представь себе! Неожиданно, правда?
- Зачем ты так? Я ее давно не видел, поэтому ничего ей не сказал.
- Давно не видел, - едко ухмыльнулась девушка и шлепнула Мишку по руке полотенцем, когда увидела, как он снова собирается ее облапать. - Что, за эти два месяца ты ее не видел ни разу? Не смеши меня! - не дав ему раскрыть рот, отрезала Катя. - Она на дуру не похожа, чтобы вот так вот к давнему знакомому мужику приходить и истерики закатывать.
- Я ее за это время только один раз и видел, - проскрежетал Подольский, потемнев лицом. Катерина не знала, чего он от нее ждал, но явно не такого разбора полетов.
Она и в юности никогда подобного для себя не хотела и мириться с изменами не желала. Не могла Катя простить этого, и отмазки, которые парни так любили, - "по пьяни", "накатило" и самая интересная, правда, от их родителей, "мальчик перебесится" - ее не устраивали. Сейчас, тем более, она так жить не намерена. И разные Юли, Светы и Анечки ее не устраивают. Уж что-то - это терпеть не будет.
- Зато какой раз плодотворный вышел. Да, Мишенька? - от ее приторно-ласкового выражения Подольский скривился так, словно у него заныли все зубы разом. - Иначе что она тут так истерила?
- Да пойми ты, я с ней только раз встретился! Она сначала в Москву укатила, а потом приехала, когда мы с тобой поссорились. Я пьяный в хлам был... - Катя похолодела и замерла, онемевшими пальцами вцепившись в полотенчик, - и она сама сюда приехала. Ее я такой не устроил. Я ей денег дал, чтобы отстала, и она уехала отдыхать. И вот сейчас вернулась.
Вот то ли плакать, то ли с облегчением вздыхать. Денег он ей дал. А больше ничего не дал? Видите ли, пьяный был. Зачем вообще было напиваться до такого состояния? Дурак великовозрастный. Хотя, чего скрывать, стало немного спокойнее.
- Ты что, всю неделю пил?
- Немного.
- Увижу еще раз, - больно ткнула Мишку в грудь, - разговаривать перестану.
Он сразу заулыбался, явно обрадованный тем, что Катя так быстро остыла. Не на ту напал. У нее будет холодная и продуманная месть.
- Понял.
- И зачем она сейчас тогда приехала? - вернулась к баранам Катерина. Подольский резко поскучнел.
- Кать, прекрати. Я ей все сказал. Больше Юлька здесь не появится.
Катя изогнула бровь.
- Только здесь? Как интересно!
- Что ты за человек? Вообще не появится. Так понятней?
- Не кричи на меня, - она выключила чайник и потянулась к своей кружке. - И руки убери. Я все чувствую.
- Ты меня простила? - Миша наклонился вперед, облокотился на стол по обе стороны от нее, и жарко зашептал в ухо. - Честное слово, Катюш, кто же знал, что все так некрасиво выйдет? Не злись. Я не такой. Я никогда так не поступлю.
Навалился на нее, да что уж, почти лег и оправдывается. Что за человек. Еще и покусывать начал заднюю часть шеи, неприкрытую волосами. Изверг. Знает же, как это на Катю действует, но все равно делает.
- Я сейчас кипяток разолью, - из последних сил предупредила девушка. Миша с неохотой отстранился.
- Ты больше не злишься?
- Не злюсь.
- Правда?
- Да. Отойди, в конце концов.
Катя быстро себе чай сделала, вытащила одну профитроль, надежно спрятанную на верхней полке, и направилась в гостиную. Кирилл некоторое время назад проскакал в свою комнату, где ему было интереснее и уютнее - телевизор у него там был свой.
- Ты куда? - Миша навострил уши и без особого удовольствия наблюдал за ее уходом.
- В зал.
- А я?
- Что ты?
- Ты меня вот так одного оставишь? Я тоже, может, хочу чая с пирожными.
- Чай сам сделаешь. Найти где - знаешь. Пирожные на верхней полке, можешь взять одно. Я проверю - у меня все посчитано.
В общем, весь день Катя его удачно избегала и игнорировала. Миша в комнату заходил - она выходила по каким-то несомненно важным делам и уже не возвращалась. Подольский, конечно, к таким молчаливым бойкотам не привык, но терпел, справедливо осознавая свою вину. И поделом ему, поганцу такому. В следующий раз он как следует подумает. Во всяком случае, Катерина на это надеялась. Но сдаваться на милость умоляющего и извиняющегося взгляда, каким одаривал ее Мишка в течение всего дня, она не собиралась.
