Луиза Пеннингтон - Грехи ангелов
— Я тебя люблю? Да ты мне даже не нравишься! Меня всегда бесили сентиментальные барышни вроде тебя. И самое смешное, что ты сама этого не понимаешь. — Дрю наклонился прямо к ее лицу и, едва двигая губами, раздельно произнес: — Скажу тебе больше. Меня от тебя тошнит. Поняла? Меня просто наизнанку выворачивает от одного твоего вида. — Он выплескивал на нее всю ненависть и раздражение, которые накопились в нем за все эти месяцы. — Когда я просыпаюсь ночью и вижу рядом тебя, меня тянет блевать!
Он не лгал. Просыпаясь после своих ночных кошмаров, он видел перед собой Роуз, а не Анжелу. И Роуз никогда не станет для него Анжелой…
— Я просыпаюсь в этой поганой комнатенке и вижу этих гребаных плюшевых медведей. — Он ткнул в нее указательным пальцем. — Как будто ты сопливая девчонка, которой еще надо сидеть на горшке!
У него самого никогда не было ни плюшевых мишек, ни игрушечной железной дороги, ни маленьких детских автомобилей с педалями. У него вообще ни хрена не было.
Дрю заморгал и вдруг почувствовал, как и у него по щекам покатились слезы. Он отвернулся к стене и сжал кулаки.
Белая как мел, Роуз сидела на кровати, едва понимая, что происходит.
— Не уходи, Дрю… — в отчаянии шептала она. — Мы что-нибудь придумаем… Все образуется…
Но он не отвечал, и его молчание убивало ее.
— Я постараюсь не действовать тебе на нервы! — взмолилась Роуз. — Я обещаю тебе!
— Ты мне не нужна! — завопил Дрю, круто развернувшись. — И никогда не была нужна!
По ее телу пробежала дрожь, и она замерла в ужасе. Ей показалось, что закачались стены.
— Смотри на меня, Роуз, — прошипел он. — Следи за моими губами! Я говорю тебе: я тебя не хочу! Я хочу другую женщину. Ее зовут Анжела. Она американка. И ты даже мизинца ее не стоишь!
Дрю отошел от нее и захлопнул чемодан. Его пиджак висел на спинке стула. Он снял его и поспешно сунул руки в рукава. Затем взял чемодан и молча прошел мимо Роуз.
Она слушала его удаляющиеся шаги. Вот он вышел в гостиную, стал спускаться по железной винтовой лесенке, и его чемодан бился об узкие перила. С ее губ слетел отчаянный стон. Она вскочила и бросилась вслед за ним.
— Дрю!.. — всхлипывала она. — Дрю!..
Роуз в панике добежала до лестницы и тут услышала, как он громко хлопнул за собой входной дверью. Потеряв голову, она сбежала по винтовой лесенке вниз и выскочила на серую мокрую улицу. В один миг рухнули все ее мечты.
Ричард снова перечитал письмо, и его сердце радостно забилось. Он бережно сложил его и, тщательно разгладив, положил прямо перед тарелкой Люси. На соседнюю тарелку он положил алую розу, которая так великолепно контрастировала с белоснежной скатертью и замечательно гармонировала с зелеными свечами, которые он отыскал в одном из ящиков кухонного шкафа.
Он немного отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой, а потом взглянул на часы. Люси можно было ожидать с минуты на минуту. Тихонько присвистнув, он повернулся к магнитофону и стопкам кассет рядом. Он пробежал пальцем по кассетам, чтобы отыскать альбом, соответствовавший настроению и ситуации. Нечто романтическое и мажорное. Трагическим он и так был сыт по горло. Обычно он предоставлял выбор музыки Люси, но сейчас был особый момент, и он хотел сам все подготовить к ее приходу.
Кажется, сто лет прошло с тех пор, когда он мог сообщить ей какие-то хорошие новости. Причем действительно хорошие новости. Скрестив ноги, он уселся на полу и, откинув голову на подлокотник кресла, мечтательно уставился в потолок. Впрочем, ничего, кроме отвращения, созерцание их пожелтевшего и потрескавшегося потолка не могло вызвать, и он стал мечтать о переезде на новую квартиру. Далеко заходить в своих мечтах он все-таки не отважился, поскольку ему все еще не верилось, что и ему наконец улыбнулась удача.
Ричард протяжно вздохнул и вернулся к выбору музыки. В конце концов он остановился на подборке вокальной классики в исполнении Паваротти. «О мое солнце» как нельзя лучше соответствовало его сегодняшнему состоянию. Правда, Люси обычно начинала хихикать, когда слышала эту вещь. Как только он вставил кассету и включил магнитофон, щелкнул замок входной двери и в комнату вошла разрумянившаяся и прекрасная, как никогда, Люси.
— Ты никогда не отгадаешь, что я тебе сейчас скажу! — воскликнула она с порога.
Ричард замотал головой.
— Ты же знаешь, что я очень недогадлив, — усмехнулся он.
Люси набрала в легкие побольше воздуха.
— Я играю на премьере!
— Потрясающе!.. Но почему так получилось? — Он подошел к ней и, поцеловав в холодные губы, стал помогать развязывать шарф. — Ну же, девочка, скорее рассказывай!
Его собственные новости могут немного и подождать.
— Я, конечно, не хотела такого развития событий, да, видно, так уж было суждено…
— Снова неприятности с Роуз?
Люси кивнула и сбросила пальто.
— У нее нервный срыв. Наркотики, и все такое… — Люси подошла к накрытому столу и налила себе немного вина. — Никто толком не знает, в чем дело.
— Ну, все к тому и шло.
— Если бы ты знал, какой шум поднялся!
— Могу себе представить, что у вас был за денек.
— С утра вообще-то все шло, как обычно. Но потом — как гром среди ясного неба!.. — Она сделала большой глоток вина. — Утром меня снимали для рекламы, и Джеки давала интервью, рассказывала о спектакле. Потом была примерка костюмов. Ну а потом я поступила в распоряжение Альдо и Макса.
— Ты ведь симпатизируешь Альдо?
— Да, он очень милый.
— Не то, что тот, другой, ядовитый прыщ.
— Справедливости ради нужно признать, что за последнее время он очень переменился. Кажется, он пересмотрел свои взгляды на жизнь. По крайней мере стал гораздо человечнее.
— Думаю, он просто не смог устоять перед тобой, моя милая!
В ее взгляде промелькнула какая-то тень. Ричард и сам не понимал, как он был близок к истине. Она положила ему руки на плечи и вздохнула.
— Я прав?
Люси кивнула.
— Ты будешь смотреться на сцене великолепно!
— А ты знаешь, что в последней сцене я буду появляться в чем мать родила?
— А что в этом такого? Ведь мертвую Монро действительно обнаружили обнаженной. Такова историческая правда. Десятки ее биографов это засвидетельствовали. Разве тебя это беспокоит?
— А тебя, значит, нет?
— Ну, раз это необходимо по ходу спектакля, а кроме того, не противоречит истине… — многозначительно начал Ричард, но потом не выдержал и улыбнулся.
— Вообще-то я буду немного прикрыта, — сказала она. — Так что это совсем не так шокирующе, как кажется на первый взгляд. — Люси приподняла голову и взглянула на Ричарда. — Я буду лежать в той же позе, что и она. Поперек постели, на животе, голова повернута набок, глаза закрыты. Правая рука сжимает телефонную трубку.
