Прости за любовь (СИ) - Джолос Анна

Леван сообщил отцу о том, что я не хочу выходить за него замуж. Показал фотографию. Явился с Анзором в Красоморск, чтобы насильно забрать меня в Москву.

Погоня. ДТП.

Да. Точно. Я вспомнила. Аля Третьякова однозначно была на той вечеринке, организованной по случаю дня рождения Горького…

— Между ними возникла кратковременная связь. Леопардовый утверждает, что она, мол, капитально промыла ему мозги и убедила в том, что нужно отомстить мне. За срок. За невесту. За отжатый бизнес.

— Господи…

Всё это просто не укладывается в голове, хоть и очевидно, что пазлы наконец собрались в единую картинку.

Моё пребывание в больнице длится две недели. Врачи ежедневно мониторят состояние правого лёгкого и делают всё возможное для того, чтобы процесс восстановления прошёл как можно быстрее.

— Ого! — Сонька таращится на цветы, количество которых всё это время растёт в геометрической прогрессии. — Да у тебя тут уже целая оранжерея!

— Твой брат упрямо продолжает приносить их каждый день, — развожу руками. — Просила угомониться, но нет…

— Это так мило, — улыбается Полинка, наклоняясь к одной из корзинок.

— А мы тебе ежевику с малиной принесли.

— Спасибо.

— И мама передала куриные котлеты с пюре.

Дарина Александровна меня закормила. Они с Яном Игоревичем постоянно приносят что-нибудь вкусное, домашнее.

— Я такими темпами в свою одежду перестану влезать.

— Да прям. Ты всё ещё худая. Вроде, — в своём стиле успокаивает София.

— Вроде, — повторяю, вздыхая. — Хорошо хоть свадебное платье не успели купить. Не поместилась бы в него, наверное.

Девчонка смеётся, протягивая мне большой прозрачный стакан с крупной малиной.

— Как дела, Сонь?

— Фигово, — она разувается и забирается с ногами на постель. — Классуха маме позвонила.

— Так каникулы же. Зачем?

— Эта крысятина любезно напомнила предкам по поводу моего перехода в другую школу. Сказала, мол, директор на этом прям настаивает и родители одноклассников.

— Они не имеют права требовать подобное, — надкусывая яблоко, говорит Полина.

— И тем не менее, вечером дома состоялся родительский совет, на котором было принято окончательное решение отдать меня в кадетский корпус, — недовольно рассказывает девчонка.

Не удивлена. Насколько знаю, разговоры об этом ведутся уже давно.

— Ты ведь понимаешь, что всё к этому шло.

Полагаю, и школьный коллектив, и семья просто устали от бесконечных выходок Софии.

— Её послушать, так я бультерьер, который держит в страхе всю школу.

— Думаю, педсостав просто решил развести вас с Ярославом по разным зданиям, ибо школа не выдерживает ваш «дуэт».

«Эти войны уже за гранью» — обронила как-то Дарина Александровна.

— Вот пусть он и уходит! Почему я должна? Не хочу быть проигравшей!

— Вы когда-нибудь пытались жить мирно и не делить территорию? — задумчиво спрашивает Филя.

— С таким придурком перемирие невозможно!

— А ты пробовала?

— Вот ещё! — фыркает пренебрежительно Сонька. — Этот идиот столько гадостей мне сделал, что и десяти лет мести не хватит!

— Ну, гадости вы поочередно исполняете, — вставляю небольшую ремарку. — И твои, кстати, не уступают по жести.

— Сам виноват. Он это начал!

— Вот скажи, как можно было подкрасться и отстричь мальчишке кусок чёлки?

Хохочет довольная, мотыляя ногами.

— Моя месть за жвачку на косе. Нефиг было спать. Расслабился. А враг-то не дремлет!

— Это кошмар, Сонь, — осуждающе качаю головой.

— Зато ему нечего было потом перекидывать направо-налево. А то ходил, понимаешь ли, перед девчонками строил из себя кинозвезду.

— Новая стрижка идёт ему не меньше.

— Вообще не идёт!

— Получается тебе не нравится повышенное внимание девочек к Ярославу, — цепляется за интересную мысль Полина. — Ревностно к этому относишься?

— Чего? Ревностно? — скулы Софии показательно краснеют. — Да я просто пытаюсь раскрыть этим глупым курицам глаза. Шмелёва вон даже целовалась с ним, представляете? Фу, как можно было? Он же… Чудовище!

— Вообще неправда, Сонь. Если абстрагироваться от ваших взаимоотношений, Ярик — самый симпатичный мальчик в классе.

— Ты с дубу рухнула, Тата? — кривится и пучеглазится одновременно. — Ничего симпатичного в нём нет, — отрезает категорично.

— Я не соглашусь с тобой, извини.

— Мне Ярослав тоже внешне нравится.

— Пф-ф. Да вы сговорились, что ли?

— Ненависть ненавистью, но не отрицай очевидное. Он вырастет настоящим красавчиком.

— Он не вырастет, если ещё хоть раз что-то мне сделает!

— На субботнике майском что не поделили?

— Грабли! Я этими граблями ему как дала потом по спиняке!

— Это очень опасно. Ты могла поранить его.

— Я и поранила, — невозмутимо отбивает рикошетом. — Он же мне на голову мусорный пакет натянул! Вот и получил.

— А перед пакетом что было?

— Что? — невозмутимо хлопает ресницами. — Ну каштаном в лоб попала, подумаешь? Так он первый кидаться ими начал!

Н-да… Тяжёлый случай.

— Бедный парень. Травма на травме, — вздыхает Филатова.

— Это он-то бедный? Ты на меня посмотри! Вот я коленку сбила до мяса, когда убегала от него, — задирает левую штанину. — Вот след от гвоздя, — снимает носок и демонстрирует нам пятку. — Проткнула, когда гналась за ним по заброшке.

— Что ты делала на заброшке? — уточняю, нахмурившись.

— Мы с ребятами играли в казаки-разбойники, — отмахивается она беззаботно. — Мм. А вот у меня шрам от пореза на локте. Мы тогда, толкаясь, дверное стекло в холле случайно выбили.

— Вам реально противопоказано находиться рядом друг с другом.

— Это физические травмы. Про моральные и психологические вообще молчу! — заряжает возмущённо.

Полина еле сдерживает улыбку.

— Может оно и к лучшему, что я перейду, — рассуждает Сонька вслух. — Не нужно будет каждое утро наблюдать его рожу. Счастье-то какое!

— Ещё скучать по нему начнёшь.

— Да не бывать этому никогда! Перекрещусь и забуду! — обещает она.

(Мы тогда сделали вид, что поверили.

Да и кто мог предположить, что эти двое по итогу оба окажутся в кадетке).

— Пойду чипсы куплю в автомате, — Сонька спрыгивает на пол и, обувшись, ретируется из палаты.

У меня вибрирует телефон.

— Алло, пап.

Радуюсь, что он снова позвонил.

— Как ты? — интересуется сухо.

— Я в порядке.

— Ещё не выписали?

— Послезавтра.

— Ясно.

— А твои как дела? Врач осмотрел тебя?

Сильный кашель в прошлый раз очень меня насторожил.

— Нет.

— Почему? Вдруг это какое-то серьёзное заболевание?

— Выйду — проверюсь. Ладно, мне пора. Поправляйся.

— Пап…

К сожалению, он в эту секунду отключается.

Скупым и прохладным вышел наш диалог.

— Не успела пригласить на свадьбу, — бормочу расстроенно, глядя на потухший экран.

— Ты всё ещё рассчитываешь на то, что он примет приглашение? — осторожно спрашивает Поля.

— Даже если нет, озвучить дату я должна.

К тому моменту отец будет на свободе и мне, наверное, хотелось бы видеть его на своей свадьбе.

— Ну, до пятнадцатого сентября ещё есть время. Может, он свыкнется с мыслью, что ты выходишь замуж не за грузина.

Пожимаю плечом.

— Расскажешь про звонок Вебер? — усаживается рядышком и ставит передо мной пластиковый контейнер с ежевикой. — Извини, но мне дико любопытно узнать, о чём вы говорили.

— Да особо нечего рассказывать, Полин. Она спросила о моём самочувствии. Обменялись парой фраз и всё.

— Нет, ну ты представляешь, она уже во второй раз предрекла страшное происшествие, связанное с вами! Она ведьма, говорю тебе.

— Я никогда особо не верила в эти её расклады, но жизнь показывает, что стоило бы.

— Дозвонись мы тебе в тот вечер, ты, возможно, не пострадала бы.

Да. Удивительное дело, но Илона спешила предупредить нас об опасности.