Пэппер Винтерс - Разрушенные (ЛП)
— Он успел сделать одно прикосновение, прежде чем я воткнула нож ему в пах. Это был чистая удача, что я попала в бедренную артерию. Он потерял слишком много крови, прежде чем приехала скорая.
Руки Зел не прекращали свои неумолимые поглаживания. Ее прикосновения взрывали мою голову от потребности и желаний, в то время пока я пытался сконцентрироваться на ее истории. Мое тело искрилось чувствительностью. Щекочущее чувство от того, как ее тело было надо мной — сводило меня с ума.
— Второй раз я убила, когда мне исполнилось двадцать один. Я перерезала горло мужчине, который пытался изнасиловать Клу. Я даже не думала. Я не была нечувствительной к боли людей — я избегала ее, как только могла, — но видеть, как он причиняет боль кому-то, кто в два раз меньше его, я перестала думать и среагировала. Я никогда не жалела, что спасла ее. Она спасла меня в ответ.
Ее голос затих, когда она наклонилась вперед, потирая меня руками, заполняя ароматом ландыша. Каждая часть моего тела изнывала от борьбы и невидимой войны, ожидание усиливало мои чувства, пока я мог сосредоточиться только на повышенном сердцебиении и чудовищном любопытстве к жизни женщины надо мной.
Передвинувшись вперед, Зел взобралась на мое тело выше, пока не села на пятках над моими ребрами. Ее руки гладили мои лопатки, потирая с нежным давлением.
То, что я слушал ее, помогало мне оставаться в здравом уме, в то время как тишина снова засасывала меня в темноту. Моя головная боль выходила из-под контроля, и я сделал единственное, чтобы избежать падения в яму. Чтобы избежать подчинения и того, чтобы ранить ее.
Я закончил с тем, чтобы быть у нее под контролем. Теперь мой черед.
Одним резким движением я переместил Зел с моей спины и перевернулся. Ремень на моих запястьях не был неминуемой преградой, но мне было все равно. Я лег на ее тело, прижимая ее под собой.
Ее глаза расширились, и паника отразилась на лице.
— Не беспокойся, я не причиню тебе боль. Я все еще под контролем.
Едва.
Я хотел лизать, кусать и щипать. Я хотел провести руками по ее телу и касаться его так же, как она прикасалась ко мне. Мне нужно было погрузиться глубоко в нее, чтобы игнорировать сильное желание и более интенсивные приказы.
Она пыталась приучить мое тело к более нежным прикосновениям — перепрограммировать мой мозг с двадцатилетним обучением одним сеансом массажа. Я не хотел разбивать ее надежду. Она помогла, но недостаточно. Единственное, что удерживало меня от того, чтобы убить ее, была крошечная, единственная оставшаяся ниточка моего самоконтроля.
Я гордился своей силой, но и одновременно был разочарован.
В конечном итоге я сломаюсь. И я не хочу, чтобы она прикасалась ко мне, когда это произойдет.
Я проверил запястья, морщась, когда кожа врезалась в мою плоть. Зел так прочно меня связала, что оставались синяки.
— Отпусти меня. Нам нужно закончить, — приказала она.
Вместо того чтобы подчиниться, я обернул свои связанные запястья вокруг нее и изогнул спину, нежно толкаясь, в поисках ее.
Я застонал, когда нашел ее влажное тепло.
— Ты прикасалась ко мне, и я подчинился, но теперь мне нужно трахнуть тебя. Не отказывай мне, Зел.
Ее задница пошевелилась, пытаясь вытеснить меня. Ее грудь вздымалась и опускалась у моей груди, когда я продвинулся глубже между складочек ее киски.
— Но это не сработало. Я надеялась исправить тебя. Я не закончила. — Ее глаза искали мои, даже когда она раздвинула ноги, давая мне пространство, чтобы погрузиться между ними.
Мои глаза закрылись, когда я прижался к ее теплу. Глубже и глубже. Я задрожал, когда ее киска приняла меня.
— Это сработало достаточно. — Открыв глаза, я улыбнулся. — Ты должна мне награду за то, что я вел себя хорошо.
Она фыркнула.
— Вел себя хорошо, ты это имеешь в виду, не убил меня.
— В точности. — Я опустил голову, чтобы поцеловать ее. Ее рот открылся, язык встретился с моим, и мы начали двигаться. Уткнувшись локтями в матрас по обе стороны от ее лица, я вбивался сильнее и одержимее, претендуя на нее медленно, не спеша.
Ее руки опустились на мою задницу. Мгновенно головная боль затопила меня, почти одерживая верх над моим контролем. Мое тело замерло, пока я фокусировался на том, какая она нежная, какая хрупкая, и как я не хочу убить ее.
— Нет, — прошептал я. — Перестань трогать меня.
Мгновенно ее руки опустились.
Отклонившись назад, смотря в ее глаза, я сказал:
— Я дам тебе свое слово, что не причиню тебе боль, но мне правда нужно трахнуть тебя, Хейзел. Дай мне свои руки, — я толкнулся вперед.
Она подняла руки над головой, позволяя мне захватить ее запястья в плен моих пальцев. В момент, когда ее руки были закреплены, я сломал один барьер в своей голове. Я вонзился в нее, укрощая ничтожный привкус насилия.
Она закричал от грубых толчков, задыхаясь, когда я погружался в нее. Мое сердце барабанило от злости условного рефлекса, борющегося с сексуальной потребностью.
Ее ноги приподнялись, обхватывая меня за бедра, притягивая меня глубже.
Я зарычал, когда свежая вспышка желания промчалась по моей крови, почти забирая меня из реальности. Но я сдержался. Сфокусировался. Сконцентрировался. Я никогда не вернусь к призраку.
— Боже, ты ощущаешься так хорошо. Такая узкая. Такая идеальная. — Я качнулся жестче, заполняя ее всем, что у меня было. Она была моей, и я хотел пометить ее, чтобы доказать это.
Выпустив ее запястья, я опустил руки и засунул палец ей в рот.
— Соси его, — приказал я.
Ее глаза вспыхнули, а губы обхватили меня, вбирая в рот. Влажность и тепло сводили меня с ума. Я толкался сильнее и сильнее.
— Ты чувствуешь меня? — зарычал я, мне нравился искрящийся оргазм, зарождающийся в моих яйцах.
Она кивнула, всосав мой палец, прикусив его острыми маленькими зубками. Мышцы ее ног сокращались вокруг моих бедер.
— Ты на вкус как металл и сигареты. Ты чувствуешься чертовски восхитительно, Фокс.
Я застонал. Я не мог больше сдерживаться.
Искрящееся освобождение взорвалось в моем животе, и я кончил, заполняя ее всем, что осталось во мне.
Она напряглась подо мной, запрокинув голову назад, когда ее внутренние мышцы сокращались, сжимая мой ствол с восхитительной силой.
Ее тело, из натянутого как струна, превратилось в мягкое и податливое, и небольшая улыбка тронула ее губы.
Проклиная головную боль и все еще настойчивый условный рефлекс, я поцеловал Зел в кончик носа.
— Как мне заставить тебя запомнить?
Она нахмурилась. Ее щеки раскраснелись от удовлетворения.
