Даниэла Стил - Зоя
— Да, одному вообще невесело. — Она улыбнулась. — Но я привыкаю. — Было очень тяжело смириться с утратой Саймона.
— Не стоит к этому привыкать, Зоя. — Он сказал это с такой страстью, что Зоя даже удивилась. — Вы заслуживаете большего. — Он всю жизнь прожил в одиночестве и не хотел, чтобы подобное случилось и с ней.
Она была трепетная, красивая, жизнерадостная и не заслуживала одиночества, так хорошо знакомого ему.
Но Зоя только засмеялась и покачала головой.
— Мне сорок четыре года, я слишком стара, чтобы начинать все сначала. — Она понимала, что никто не сможет заменить ей Саймона.
— Черт подери, мне почти пятьдесят пять, и если бы у меня появился шанс начать сначала, я бы ухватился за него. — Келли впервые сказал ей такое; у него горели глаза, его белые волосы были аккуратно причесаны. Он всю неделю с нетерпением ждал их напряженных рабочих понедельников. Они поддерживали в нем стимул к жизни.
— Я и так счастлива. — Она обманывала скорей себя, чем его. Она не была счастлива, но с этим уж ничего поделать было нельзя.
— Нет, вы несчастливы. С чего бы вам быть счастливой?
— Потому что это все, чем я располагаю, — спокойно сказала Зоя; она была достаточно мудра и принимала жизнь такой, какая она есть; прошлого, безвозвратно ушедшего прошлого ведь все равно не вернешь.
Она должна довольствоваться тем, что у нее есть: дети, работа — и раз в неделю беседы с Полом.
Тогда он в упор посмотрел на нее и, не говоря ни слова, поставил бокал, подошел и сел рядом, внимательно заглядывая своими голубыми глазами прямо ей в душу.
— Я только хочу, чтобы вы знали… Я ничего не могу с этим поделать, и я ничего не могу предложить вам сейчас, но, Зоя… я люблю вас. Люблю с того самого дня, как мы встретились. Вы — это то, о чем я мечтал всю жизнь. — Зоя изумленно смотрела на Пола, а он — на нее, а затем, не говоря ни слова, он обнял ее крепко и поцеловал в губы, чувствуя, что его сердце рвется из груди, а все тело тянется к ней. — Ты такая красивая… такая сильная…
— Не говорите так, Пол… не надо… — Она хотела оттолкнуть его, но не могла. Она чувствовала себя виноватой за то, что хочет его, ведь тем самым она предавала память Саймона. И все-таки она не могла удержаться: целовала его, прижималась к нему, как будто тонула.
— Я так люблю тебя, — шептал он, снова целуя ее, сильными руками прижимая к себе, чувствуя, как бьется ее сердце у самой его груди, а потом взглянул на нее и улыбнулся. — Пойдем куда-нибудь… куда-нибудь еще… это надо… надо нам обоим…
— Я не могу.
— Нет, можешь… мы можем. — Он крепко взял ее за руку и почувствовал, что оживает вновь. Глядя на нее, ему казалось, что бремя лет свалилось с его плеч. Он снова стал молодым, и он не даст ей ускользнуть от него. Даже если ему придется до конца жизни быть с Алисон, пусть единственный раз, хоть на один миг, он будет обладать Зоей.
— Пол, это безумие… — Она оторвалась от него и забегала по комнате; повсюду с фотографий на нее смотрело лицо Саймона; повсюду стояли его призы, его сокровища, его книги по искусству. — Мы не имеем на это права.
Но Пол был другого мнения. Если бы она дала ему пощечину, он бы извинился и ушел, но он-то видел, что Зоя хочет его так же сильно, как и он ее.
— Почему нет? Кто установил эти правила? Ты не замужем. Я женат, но не так, как хотелось бы… Можно сказать, что уже много лет не женат. Меня поймали в ловушку, она называется браком с женщиной, которая даже не знает, жив я или нет, которая давно не любит меня, да и неизвестно, любила ли когда-нибудь… Так неужели у меня нет права на большее? Я люблю тебя. — Он буквально поедал ее глазами.
— Скажи, за что ты любишь меня. Пол?
— Ты именно та женщина, о которой я всегда мечтал.
— Я не могу дать тебе слишком много. — Она была с ним абсолютно чистосердечна — как с Клейтоном и с Саймоном.
— А мне много и не надо. Главное, чтобы ты была рядом…
А затем, слегка успокоившись, он поцеловал ее, и, к его удивлению, она перестала сопротивляться. После этого они сидели и несколько часов разговаривали, целовались, держась за руки, а после полуночи он ушел, пообещав на следующий день позвонить ей.
Она осталась одна в пустой квартире, чувствуя себя виноватой. Она поступила плохо, она должна была… или нет? Что бы подумал Саймон? Но Саймон ничего бы не подумал, его больше нет, а она жива, и Пол Келли тоже кое-что для нее значил. Она ценила его дружбу, он всколыхнул в ней что-то почти забытое. Она сидела, погрузившись в воспоминания, но тут услышала, что вернулась Саша, и тихо вошла к ней в комнату. На ней было ярко-красное платье, густая косметика, и Зое не понравилось выражение ее лица. Зое показалось, что она пьяна; такое уже бывало, и не раз. Зоя устало смотрела на нее. Ей надоело постоянно воевать с собственной дочерью.
— Где ты была? — Голос у нее был спокойный, она по-прежнему думала о Поле, глядя на дочь.
— Гуляла. — Саша отвернулась, чтобы мать не видела ее лица. Зоя не ошиблась. Саша была пьяна, но все-таки красива.
— Что делала?
— Ужинала с подругой.
— Саша, тебе всего восемнадцать, нельзя целыми днями пропадать неизвестно где. А как же школа?
— Через два месяца я заканчиваю школу, теперь это безразлично.
— Мне — нет. Ты должна прилично вести себя. Пойдут разговоры, что ты ведешь себя слишком развязно, а все знают, кто ты и кто я. Ведь ты не хочешь этого, правда, Саша? Будь благоразумной. — Но на это не было никакой надежды — не было и не будет. С тех пор, как погиб Саймон, а брат ушел на войну, Саша совсем отбилась от рук, и Зоя отчаялась… она боялась потерять дочь совсем. Несколько раз Саша грозила, что уйдет из дома, что было бы еще хуже. По крайней мере, сейчас Зоя знала хотя бы, что с ней происходит и чем она занимается.
— Все это — старомодная чепуха, — огрызнулась Саша, сбросив платье и подходя к матери в одной комбинации. — Люди теперь не верят в такую ерунду.
— Люди, к твоему сведению, верят в то же, во что и всегда верили. В этом году ты заканчиваешь школу.
Ты ведь не хочешь, чтобы про тебя плохо говорили, правда? — Саша пожала плечами и ничего не ответила, и Зоя, со вздохом поцеловав ее, пожелала ей спокойной ночи. От волос девочки исходил запах алкоголя и табачного дыма. — Я не хочу, чтобы ты пила.
— А почему? Я уже совершеннолетняя.
— Не в этом дело.
Саша снова пожала плечами и отвернулась. Говорить с ней было бессмысленно. Зоя с нетерпением ждала возвращения Николая — может, хотя бы он повлияет на нее. Что же будет, когда Саша доберется до денег, которые оставил Саймон? Тогда уж она окончательно сорвется…
В час ночи зазвонил телефон. Сердце ее на мгновение сжалось от страха — опять какое-нибудь ужасное известие? Но это звонил Пол. Он приехал домой и решил позвонить. Алисон спала у себя в комнате, и, расставшись с Зоей, он почувствовал себя одиноким вдвойне.
