Бог Войны (ЛП) - Кент Рина

К сожалению, я упустил несколько шансов осуществить свой план убийства, в основном из-за того, что его придурочный отец все время ходил за ним по пятом, словно уловив, что я сделаю с его сыном, если застану его одного.

Не успел я опомниться, как он вырос в мужчину, способного дать мне отпор. Но у меня есть люди, которые изучают яд, стойкий к вскрытию. Конечно, это не так красиво и эффектно, как мой первоначальный план, но это поможет вычеркнуть его из жизни моей старшей принцессы.

Навсегда.

Однако он одумался, дал ей развод и даже передал права опеки, и я подумал: отлично. Теперь я наконец-то избавился от этого придурка.

Время праздновать.

Увы, это был еще не конец его жизни.

Вот уже два месяца Илай «Паразит» Кинг заглядывает в клинику, пока Ава спит, и проводит всю ночь, наблюдая за ней через дверь, как гребаный сталкер.

Без шуток. Однажды я наблюдал за ним, когда он стоял там, засунув обе руки в карманы, в течение семи долбаных часов.

Несколько недель назад доктор разрешила ему сидеть у ее кровати, и он стал держать ее за руку. Он также читает ей эти нелепые романы, которые, похоже, ему ни капельки не нравятся, но он продолжает их покупать, потому что они нравятся ей — влияние ее матери. Он купил вышедшую из печати версию за две с лишним тысячи фунтов просто так.

Он сам засекает время и всегда уходит за полчаса до того, как она обычно просыпается. Затем он возвращается на следующий день, и все повторяется. Он никогда не пропускал ни одной ночи. Даже когда темные круги появились у него под глазами, и он выглядел так, будто ему не помешало бы выспаться.

Или пораньше познакомиться с могилой.

Даже когда я пытался выгнать его. Он не только отказался подчиняться, но и попытался настроить против меня мою жену и младшую дочь.

Сильвер и Ари говорили что-то вроде:

— Ну, официально они не разведены.

— Ты не можешь подать на Илая запретительный приказ¹⁹, Коул.

— Он приходит к ней только когда она спит, папа. Разве ты не можешь быть немного добрее к нему? Он старается изо всех сил и явно скучает по ней. Посмотри, как он похудел.

— Еще раз повторяю, ты не можешь подать на него запретительный приказ, Коул.

Конечно, могу, но боюсь, этого будет недостаточно, чтобы остановить его.

Клянусь, его мозг можно было бы изучить, чтобы получить представление о психопатах, которые не смыкают глаз после убийства своих жертв.

Он слишком холоден, слишком расчетлив, слишком невозмутим, чтобы мне нравиться. Если бы я не видел кадры, где он позволил Аве ударить себя ножом, а потом пытался спасти ее от падения, я бы давно сбросил его в могилу и избавил человечество от его существования.

Не помогает и то, что моя дочь всегда смотрела на него влюбленными глазами, как будто он единственный мужчина в мире для нее.

Я люблю Аву и подарил бы ей луну и звезды, если бы она попросила, но ее вкус в отношении мужчин удручающе посредственен.

Почему это должен был быть именно этот урод из всех существующих уродов?

Конечно, мне, наверное, не понравился бы и любой другой, поскольку никто не достоин моей принцессы, но я мог хотя бы попытаться вытерпеть их.

У Илая лицо отца. А это значит, что оно так и просится, чтобы по нему ударили.

Я сжимаю кулак, направляясь к нему и Эйдену, и мои ноги опускаются на плюшевый ковер приемной. Вдоль стен стоят бархатные диваны, и в воздухе витает тяжелый запах их гнилого существования.

Отец и сын стоят возле стойки регистрации, их голоса негромко обсуждают что-то.

— Что ты делаешь здесь днем? — я стискиваю зубы и показываю на Эйдена. — И почему он здесь?

— Он хотел навестить меня, — говорит Илай, его взгляд скользит за мою спину, как будто он может увидеть ее из коридора. — Сегодня последний день первой фазы нового плана лечения. Она более вялая, чем обычно?

— Это не твое дело.

— Просто перестань быть мелочной сволочью и ответь на вопрос, Нэш, — говорит Эйден. — Он проявляет уважение, и, если ты не ценишь усилия, которые он прилагает, чтобы терпеть твою несносность, я выбью тебе зубы.

Я встаю с ним лицом к лицу.

— Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь.

— Пожалуйста, прекратите, — Илай испускает долгий вздох. — Я не в настроении для ваших обычных препирательств и предпочел бы поговорить о своей жене.

— Бывшей жене.

— Развод еще не оформлен, — прямо говорит он.

— Но скоро будет.

— До тех пор она моя жена.

— Интересно, где он научился такому уровню заблуждений, — я свирепо смотрю на Эйдена. — Опять это твое невыносимое влияние.

— Спасибо, блять, за это.

— Дядя Коул, — говорит Илай. — Пожалуйста.

— Не дядькой мне. И доктор Блейн сказала, что ей лучше, чем она изначально ожидала.

— Я уже говорил с доктором Блейн. Меня не интересует техническая сторона вещей, я бы предпочел знать, как у нее на самом деле самочувствие.

Могу сказать, что он ненавидит то, что потерял контроль над ее состоянием и не может постоянно наблюдать за ней, как раньше. Я также могу сказать, что ему требуется все его самообладание, чтобы снова не влезть в ее жизнь и не причинить ей боль.

Я уважаю это в нем. А также то, что он всегда ставит ее благополучие выше своего.

Но в конечном итоге я все равно презираю этого мерзавца всем сердцем. И пусть он винит в этом своего отца.

Я глубоко вздыхаю.

— Она постепенно поправляется. У нее не было приступов уже три недели, а уменьшение дозы лекарства помогло снизить уровень летаргических фаз. Сильвер и Сесили сейчас с ней, обсуждают какой-то бессмысленный фильм. Ари, вероятно, присоединится к ним после университета. А сейчас тебе лучше уйти, пока она тебя не заметила.

Он кивает.

— Я вернусь позже.

— Я бы предпочел, чтобы ты не возвращался.

— Я вернусь, — он бросает взгляд на отца. — Я подожду тебя снаружи. И долго не задерживайся, тебя ей тоже лучше не видеть.

Мы с Эйденом смотрим, как его сын уходит с той гранью раздражающего высокомерия, которая присуща и его отцу.

Если бы я не знал, что Илай страдает, я бы подумал, что он в полном порядке с тем уровнем спокойствия, который он проецирует на окружающий мир.

— Прекрати думать о том, как убить моего сына, — Эйден стоит передо мной, фактически закрывая мне обзор. — И нет, ты не можешь его отравить.

— Тебе следовало держать его подальше от моей дочери, как я и просил двадцать три года назад. Вся эта неразбериха из-за тебя.

— Чепуха. Вся эта неразбериха произошла из-за того, что ты отказываешься признать, что твоя дочь взрослая и может сама принимать решения, и если это означает связать свою жизнь с жизнью Илая, то так тому и быть.

— Только через мой труп.

— Ради счастья моего сына это можно устроить.

— Это угроза?

— Может быть.

Мы долго смотрим друг на друга, прежде чем он издает напряженный вздох.

— Слушай, придурок, мне плевать на твои попытки угрожать ему каждый раз, когда ты его видишь, но теперь все по-другому. Он похудел. Он почти не ест, не спит и не функционирует должным образом. Крейтон прилетел из Штатов, чтобы побыть с ним, и Эльза очень беспокоится за него. Я беспокоюсь за него. Каждый день он приходит на работу, похожий на функционирующего зомби, у которого в любой момент может остановиться сердце. Единственное, что заставляет его выживать, — это Ава. Так что если я могу не обращать внимания на то, что она ударила его ножом, то и ты сможешь не обращать внимания на свою бессмысленную предвзятость.

Я прищуриваюсь.

— Он рассказал тебе об этом?

— Он сделал все возможное, чтобы я не узнал, и я позволил ему поверить, что нахожусь в неведении. Мы с тобой оба понимаем, что он сделал это, чтобы защитить Аву от моего гнева и не запятнать наши отношения, так что перестань быть ублюдком и оставь детей в покое, ладно?

Это было бы возможно, если бы Эйден не украл у меня первый вальс Сильвер. Или если бы не существовало того факта, что он был ее первым женихом, пусть и фальшивым.