Ирина Степановская - На скамейке возле Нотр-Дам
– И мама! – добавила она. – Как только я там где-нибудь устроюсь, сразу же ее заберу.
– Переходишь на нелегальное положение! – улыбнулась я.
– Танька, я медленно умираю. Может, там будет лучше?
– Ну, съезди и посмотри.
Перед тем как уехать окончательно, она все-таки зашла ко мне домой.
– Танька, ты можешь орать, но я ему все-таки позвонила.
– Кому? – Я подумала, что это она как-нибудь виртуально звонила Сержу Валли. А что – я-то ведь посылала еще недавно к небу молитвы.
– Твоему Михаэлю.
– Как? – Я просто не знала, что ей сказать.
– Ну так. Обнаружила телефон в карманчике дорожной сумки.
– Что же ты ему сказала? – Я абсолютно не знала, радоваться мне или нет.
– Да все сказала, как есть. Он от тебя, оказывается, до сих пор звонка ждал. Счастливая ты, Танька!
На прощание я все-таки сунула ей в руки сверток с бирюзовым пальто.
Эпилог
Мы живем с Михаэлем и нашей дочкой в Москве. Миша, так я называю своего мужа, оказался на редкость приятным, спокойным и очень порядочным человеком. Уже второй год подряд мы гостим летом у его родственников в Германии, и оба его дядьки души не чают в нашей прелестной девочке. Я работаю, Миша тоже. Мои родители с удовольствием помогают нам растить нашу дочку.
Маша и Валерий действительно уехали жить в Испанию. Чем они там зарабатывают на жизнь, мне неизвестно. Но как-то через Лену, которая обитает в Париже одна, по линии какой-то благотворительной организации, до нас просочились сведения, что Валерий очень изменился, у них с Мари родились еще двое детей. А Димка и родители Валерия живут вместе с ними одной большой семьей.
Жизнь продолжается. И когда мне почему-либо становится трудно, я прошу Михаэля свозить меня в Париж, посидеть вместе с ним на скамейке у Нотр-Дам. Он обещает, но у нас все как-то это не получается. Да и говорю я об этом скорее понарошку. Просто шутя.
Примечания
1
Sorti – выход ( фр .).
