Мария Беседина - Расколдованный круг
– Я помогу тебе чистить картошку, – предложила Рита. – Только не брызгай на меня водой.
– Я не виновата, это она сама брызгается, – внезапно прорезавшийся у Клары голосок был испуганным, интонации детскими.
– Рит, я забыл тебя предупредить, – шепнул девушке на ухо оказавшийся рядом Виктор. – Клаше нельзя делать замечания. Она очень болезненно их воспринимает.
– Почему? – не удержавшись, вслух спросила Рита.
– Потому, – загадочно объяснил Виктор. – Потом сама поймешь. Ребята, я вас еще не познакомил – это Рита!
– Так-так, – хитренько прищурился один из парней. – Так вот о ком наш Витек вторую неделю не переставая рассказывает!
– Ну ты и скажешь, – неожиданно покраснел Виктор. – Не слушай его, Рита! Это, стало быть, у нас Игорь, – Виктор по-приятельски хлопнул парня по плечу. – А это Максим и Никола. Давайте, ребята, поможем девочкам с картошкой. Сколько можно собираться, в самом деле!
Рита, которая безуспешно скребла ножом скользкий от воды клубень, испытала облегчение – ей было стыдно за свою неумелость в хозяйственных делах. Максим взял у девушки из руки нож, Игорь мягко отодвинул от раковины Клару, и парни принялись за дело. Горка очищенной картошки увеличивалась на глазах.
– Похоже, мы тут лишние, – обратилась Рита к Кларе, – давай посидим во дворе!
Клара покорно кивнула. Чем-то эта девушка напомнила Рите Надю. Они вышли во двор; Рита огляделась по сторонам, полагая, что Аня, незаметно покинувшая кухню еще раньше, находится где-то неподалеку. Но во дворе не было ни души. Девушка прошлась вдоль стены, завернула за угол... Клара следовала за ней как привязанная. Из открытого окна раздавались голоса, и Рита, едва услышав первые слова, остановилась как вкопанная, жадно вслушиваясь в разговор.
– ...Говорю тебе, она не та, за кого себя выдает! – Не распознать крикливые интонации Нонны Белозеровой было невозможно.
– Что за глупость ты мелешь! – Это говорила Люба Долонина, ее голос звучал глуховато, – очевидно, женщина находилась спиной к окну.
– Была я на днях в Москве, зашла к Гале Смирновой... Уж и строит из себя эта цаца! Ну как же, в люди выбилась! В городе живет, до директора дослужилась!
– А при чем тут Рита? – холодно уточнила Люба.
– Не спеши, сейчас узнаешь... И вот одна там такая, Лидой звать, говорит мне: «Славик уговорил мать взять на работу какую-то девицу, которая с Витей гуляет»... Понимаешь, на что намек?
– Трудно не догадаться... Что же в этом плохого?
– Лида мне рассказала: у девки этой никаких документов при себе нет.
– Выдумки! Человека без документов в государственное учреждение на работу не возьмут.
– Что же я, вру, по-твоему? – обозлилась Белозерова.
– Нет, просто ерунду несешь. Может, у нее диплома нет, ну и что?
– А потом она и сама заявилась. Обхамила меня сразу...
– Тебя обхамишь, пожалуй. Несчастная девчонка эта Рита, я у нее осторожненько все выведала. Она, правда, отмолчаться думала, но меня не проведешь! Отец у нее в беду попал... осталась она, бедняжка, одна и устроилась в кондоминиум работать к какой-то буржуйке, кошек холить.
– Это она тебе наговорила?
– Нет, – спокойно ответила Люба. – Я сама несколько раз ее видела. Бледненькая, худенькая, одета кое-как... И все с кошками возилась. А Вите сказала, что работает горничной, постеснялась, значит.
– «Бедненькая, дохленькая»! – кривляясь, передразнила Нонна. – Видно, маловато кушала черной икры!
– Да что ты, в самом деле, взъелась на девчонку? Какая еще икра? Она, когда у нас в первый раз была, хотела меня удивить... «Приготовлю, – говорит, – салат, какой моя мама для гостей готовит». Ужас! Морковка тертая с яйцом и луком. А настоящего мяса она и в глаза не видала. «Дайте мне, – говорит, – вареной колбасы». Видно, голодно жили. А одета как! Я, признаться, сначала думала, что на ней ночнушка. Что это за платье – два шва. После войны небось нарядней ходили. Я ее переодела, а она у зеркала так и замерла, бедняжка, все наглядеться не могла.
– Все это сплошь комедия, притворство, – гнула свое Белозерова. – Эта фифочка мне сразу подозрительной показалась! Еще когда она кривлялась тогда, помнишь, у контейнера!
– Да что ты на нее накинулась! Очень старательная девочка, если хочешь знать мое мнение! – вспылила Люба.
– Нет, ты мне дай договорить! Я разузнала. Никита Федотыч Тимохин в тот день ее видел. Вылезла из кустов. Он спрашивает: откуда ты, мол? А она ему прямо так и отвечает: я всю ночь по лесу таскалась, не знаете, где можно похмелиться?
Рита растерянно оглянулась на Клару – та смирно стояла рядышком, с безмятежным видом выслушивая поток клеветы.
– Врешь! – кипятилась между тем Люба. – Нонка! Мало того что ты сплетни собираешь, ты еще и от себя прибавляешь невесть что! Не мог дед Тимохин такое сказать! Что я, похмельных не видела? Трезвая Рита была!
– Темная она личность, – упорствовала Белозерова. – В общем, когда я в библиотеке ее увидала, то решила проследить – куда она после работы пойдет, что делать будет...
– И тебе не стыдно в таком сознаваться?
– Пусть будет стыдно тому, кому есть что скрывать! – отпарировала Нонна. – Я за ней, как уж, в метро проскользнула, а она и не заметила. Приехала в самый центр. И только за угол свернула, как к ней сразу мужик пристроился. Солидный такой... Она в подъезд, и он за ней.
– Может, просто сосед. Ну что за характер у тебя, право!
– А дом какой был, знаешь? Шикарный, как в кино! Окна зеркальные, у дверей охрана... Я было сунулась – меня сразу в шею погнали. Но я во двор успела заглянуть. Все иномарки стоят.
«Очевидно, Белозериха увидела следившего за мной Алексеева», – сообразила Рита. Тон женщины был обвиняющим, но девушка не могла уяснить, что крамольного содержалось в этой информации. Видимо, и Люба Долонина разделяла это же мнение.
– Ну богатый дом. Ну зашла. И что?
– А то! Газеты не читаешь, что ли? Это дом свиданий! Теперь их развелось столько!.. Богатые мужики там не живут, а с любовницами встречаются. Вот с такими, как эта Ритка.
– Нонна, ты понимаешь, в чем обвиняешь девушку? – сурово проговорила Люба. – Или ты свои слова подтвердишь, или я всем расскажу, какие ты гнусности наговариваешь на людей! Посмотрим, станет ли с тобой общаться после этого хоть кто-нибудь! Уж слишком ты за край переваливаешь!
– Ладно, я докажу! – зло ответила Нонна. – Вот поймешь тогда, на кого твой Витька мою Клашку променял!
– Да он сроду в ее сторону не смотрел!
– Посмотрел бы, если бы эта фря тут не вертелась!
– Пойдем отсюда, – дернула Риту за рукав Клара. – Я не могу...
В глазах худышки стояли слезы. Ритино сердце сжалось при виде жалкой гримаски на личике Клары.
