Анна Дарк - Свободные
Каждое слово Адриана убивало надежду отговорить его от этого безумия. По взгляду голубых глаз я видела, он уже всё решил. И даже мой разум, та его часть, которая отвечала за здравый смысл, вещала — он прав, это шанс на избавление от этой змеи. Но сердцу нет дела до доводов рассудка. Оно болело и плакало кровавыми слезами. И единственной тёплой и согревающей мыслью в этой пропасти отчаяния было то, что он наконец услышал меня. Честен со мной, не пытается действовать за моей спиной, не пытается лгать.
— Скажи что-нибудь, Криста, — прервал он затянувшееся молчание.
— Ты будешь с ней… Как со мной, да? — даже в мыслях представлять подобное было тяжело. Слишком больно.
— Да.
Одно слово, а сколько губительного смысла!
— С той лишь разницей, что я тебя люблю больше жизни, а её хочу уничтожить.
— Я не могу, — прошептала я, и одинокая слезинка скатилась по щеке. — Я сойду с ума, представляя вас вместе.
— Родная, ты должна быть сильной. Я знаю, ты сможешь, — прикрыв глаза, Адриан замолчал. — Но если ты не хочешь… Если для тебя это слишком, я отпущу тебя. Не буду мучить и преследовать. Но я должен избавить мир от этой твари. Выбор за тобой, любимая.
Отпустит? Но я не хочу! Не могу. Без него я умру. Он вся моя жизнь. Но как мне принять такое? Как отпустить любимого мужчину к другой? Жить, понимая, что ей он дарит улыбки и нежность, поцелуи и объятия? И пусть всё это не настоящее, и служит весьма коварной цели, только это… слишком. Для меня слишком. Мы столько всего пережили, столько прошли. Годы боли, слёз и потерь понадобились, чтобы он раскрыл мне душу и начал доверять настолько, чтобы посвятить меня во все детали задуманного безумия. Сейчас он был раскрыт передо мной и предельно честен. И эта правда убивала меня. Он оставил выбор за мной, и я просто не знала, как быть. Не могу отпустить, отказаться от него и как согласится не знаю. Должна. Обязана найти силы. Он женился, чтобы я могла просто жить своей жизнью, так неужели я сейчас брошу его в момент, когда нужна особенно сильно? В том, что моя поддержка сейчас ему нужнее, чем, наверное, когда-либо, я не сомневалась.
— И как долго это продлится? Когда начнётся?
— Сегодня. В шесть вечера у меня назначено с ней свидание.
Боже. Я отчаянно зажмурилась, мечтая, что когда открою глаза, реальность вокруг меня изменится и всего этого не будет. Но чуда не случилось, передо мной по прежнему был раскрытый ноутбук на экране которого я видела Адриана.
— Ты придёшь домой?
— Приду, но когда не знаю.
У меня не было больше сил осуждать всё это. Я не хотела знать детали и подробности задуманного, и поэтому постаралась перевести разговор на какую-то чушь. Адриан поддержал моё стремление и поболтав минут десять о ничего не значащей ерунде, мы распрощались.
Время превратилось в вязкую массу, мысли в абстрактные обрывки, а чувства в колючий ком. Я просто сидела на кровати и таращилась в пространство, пытаясь осознать, как-то сжиться с мыслью, что скоро мне придётся уйти. Пусть и на время, но уйти. Отпустить Адриана в дом и объятия женщины, которую ненавижу всем сердцем. Мне всегда были противны бессмысленные насилие и жестокость, я была в этом вопросе пацифисткой. Но если бы я знала, что представляет из себя бывшая жена любимого и к чему, в итоге, приведёт присутствие этой женщины в нашей жизни, убила бы её собственными руками. Сейчас я поняла, что даже ненависть бывает весьма разнообразной. Как бы сильна не была моя ненависть к Адриану в прошлом, я всегда понимала, что не смогла бы причинить ему серьёзный вред. Эту суку я пристрелила бы без раздумий и сожалений. На миг, собственные кровожадные и мрачные мысли ужаснули меня, но только на миг. Стоило только вспомнить слова любимого, что мы не первые, чьи жизни она уничтожает, как от сомнений не оставалась и следа. Таким как Оливия не место среди людей. И мысль, что её можно остановить, и она никому больше не причинит вреда, меня бы порадовала, если бы это не подразумевало адские душевные муки.
Когда время перевалило за шесть вечера, я почувствовала, как просто схожу с ума. Он сейчас с ней. Это чудовищная в своей жестокости реальность. Отчаяние накатывало волнами, заставляя метаться по квартире, то плакать, то замирать в оцепенении. Хотелось схватить мобильный, позвонить Адриану и молить его бросить всё это. Но мы уже договорились, и я знала, он даже не ответит мне.
Адриан пришёл около десяти вечера, помятый и весь пропахший этой сукой. Коротко поздоровавшись, виновато пряча глаза, он прямой наводкой направился в душ, от куда не выходил полчаса. И когда вышел, снова ни разу не посмотрел мне в глаза и даже не прикоснулся. Больно. До спазмов теле, до оглушительного крика. Я и сама не знала, рада я тому, что он держит дистанцию или нет. С одной стороны, мне требовалось его тепло, поддержка, понимание, что он рядом и любит меня. Только его объятия заряжали силой и несли облегчение. С другой, он пришёл от неё. Он целовал её, касался, наверняка был секс, и поэтому я не могла отделаться от ощущения, что он грязный. И этот диссонанс рвал меня на части, подводя к грани сумасшествия. Разговор за ужином не клеился. Редкие и сухие реплики, ответы невпопад. Мне стало страшно. Появилось чувство, что я теряю его.
— Пожалуйста, Адриан, хватит так себя вести, — взмолилась я, не выдержав.
— Как? — глухо ответил мужчина.
— Словно мы чужие люди, — прошептала я.
Отбросив в сторону столовые приборы, он вскочил на ноги и начал нервно мерить шагами помещение, ероша волосы. Напряжение исходило от него волнами. Он был зол.
— А как я должен себя вести, Криста? — чуть ли не закричал он. — Я не тупой и не слепой. Идя на этот шаг, я прекрасно понимал, будет и больно и тяжело. Но чёрт, как бы я не готовился… Ты видела своё лицо, когда я переступил порог квартиры? Знаешь какого это, видеть брезгливость и отвращение во взгляде любимой женщины и понимать, заслужил! Пусть это и не классическая измена, ни капли удовольствия я не получил, но факты от этого не меняются. Тебе больно, мои прикосновения тебе противны, а от этого больно уже мне. Так как я должен себя вести, а?
Каждый звук его голоса был пропитан невероятной горечью. А его слова ранили, точно острый нож. Одно дело подозревать и воображать, другое увидеть и услышать подтверждение своих мыслей.
— Адриан, ты не прав. У меня нет отвращения к тебе. Просто… Я гляжу на тебя и воображение рисует жуткие картинки. Мне мерещится её запах на твоей коже и одежде, и да, мне больно, — и тут меня понесло, переживания и агония чувств, терзающие меня последние несколько часов, неконтролируемым потоком слов полились с языка. — Я тут сходила с ума, пока ты развлекался с ней! Пока вы миловались, вели беседы и трахались, я на стенки лезла! А вернувшись, ты даже не смотришь с мою сторону! И это убивает меня, понимаешь? Представь, себя на моём месте. Если бы я, по каким-то причинам, пусть и по предварительному уговору провела несколько часов с другим мужиком, а вернувшись в упор тебя не замечала. Представил? А теперь представь, что ты понимаешь, что всё это лишь начало Ада и тебя ждёт впереди множество дней этого кошмара. Ну как?
