Юлия Коротина - Самый неправдоподобный роман. Книга вторая
"Милая! — В отчаянии думал он. — Ну, почему ты мне ничего не сказала? Почему я всегда все узнаю последним?! Господи, если бы я знал! Если бы я только знал!.."
Звонок в дверь — и Роберт метнулся открывать. Приехал доктор Ланкастер, маленький седой человечек с необыкновенно умными и проницательными глазами. Он внимательно посмотрел на бледного Боба и деловито осведомился:
— Где она?
— У себя в спальне, доктор. И до сих пор без сознания. Вы ей поможете?
Вместо ответа доктор молча прошел в комнату. Одного взгляда на Жаклин оказалось достаточно, чтобы он понял, что ей намного хуже, чем он предполагал.
— Решено, — сказал Ланкастер, нервно хрустнув пальцами, отчего у Роберта мурашки по спине побежали. — Ее надо немедленно госпитализировать. Соберите ее вещи как можно быстрее.
Пока медбратья "Скорой помощи" осторожно перекладывали на носилки Жаклин, Монтгомери едва ли не в панике метался по квартире, кидая ее вещи в первую попавшуюся сумку. Уже через пять минут они мчались по автостраде, включив сирену. За это время доктор Ланкастер рассказал Роберту историю болезни своей пациентки. Тот слушал и не верил своим ушам. В голове у него гудело от увиденного и услышанного. Казалось, весь мир перестал существовать. Это было невозможно! Его Жаклин! Его любимая Жаклин!.. И он теряет ее. Она умирает!!! Боже, нет! Ему хотелось кричать изо всех сил: "НЕТ! НЕТ! НЕТ!" Она не может вот так уйти и оставить его одного. Не может!!!
— Знаете, мистер Монтгомери, — закончил свой рассказ доктор, — когда Жаклин ко мне пришла, то представилась, как Жаклин Каннингем. Но я читал о ней в прессе, как о жене Дэна Уайтхорна.
— Она, видимо, не хотела, чтобы кто-нибудь знал об ее болезни, — глухо проговорил Роберт, удивляясь, почему его собственный голос звучит как-то издалека. — Прежде всего, она беспокоилась о репутации Дэна Уайтхорна и его семьи: не хотела, чтобы газетчики связывали ее имя с его семьей, ведь они давно разведены.
— Миссис Каннингем даже назвалась своей девичьей фамилией, — отозвался доктор. — Я уже потом узнал, что она бывшая миссис Уайтхорн.
— Это в ее духе, — дрогнувшим голосом отозвался Боб, когда карета "Скорой помощи" уже подъехала к огромному зданию, состоявшему из нескольких корпусов. Это была клиника при Калифорнийском медицинском университете.
Машина остановилась, и пока открывались дверцы, доктор Ланкастер серьезно сказал:
— Мой вам совет, мистер Монтгомери, позвоните все-таки бывшему мужу Жаклин. Ведь вы не единственный близкий ей человек?
— У нее еще есть сын, но он служит в Чикаго. А Дэна Уайтхорна сейчас вообще нет в стране.
— Им обоим сейчас следует быть с ней, — категорично заявил врач, глядя, как медбратья вывозят Жаклин на каталке из машины.
— Неужели все так плохо, доктор? — Спросил Монтгомери. — Может, и в этот раз все обойдется? Вы же сами говорили, что раньше такое тоже случалось.
— Случалось. Но всему есть предел. Она не такая сильная женщина, как кажется. К тому же болезнь сильно подломила ее психику.
— Скорее, не болезнь, а Дэн Уайтхорн, — задумчиво пробормотал Роберт. — Хотя, впрочем, это тоже особая болезнь.
Доктор тактично сделал вид, что не заметил его комментария. Потом добавил:
— В общем, боюсь, что в этот раз миссис Каннингем не выкарабкается.
И не дожидаясь ответа, направился вслед за каталкой с Жаклин, а Роберт остался стоять как громом пораженный.
Дэн давно уже не испытывал такого огромного, всеобъемлющего и всепоглощающего счастья, как теперь, находясь вместе с женой в Венеции. Первое время после их свадьбы он даже боялся полноценно дышать. А вдруг все это сон, и их женитьба и церемония венчания в саду особняка на Грин-стрит ему только приснилась? Сейчас он проснется на больничной кровати после инфаркта — старый, больной, одинокий миллиардер, привыкший, что ему все потакают во всем — и вместо сияющих счастьем глаз Джессики, своей законной жены, увидит озабоченное лицо какой-нибудь сиделки. Но время шло; ощущение нереальности происходящего проходило; Дэн постепенно привыкал к постоянному присутствию счастья в своей жизни. Он чувствовал себя по-настоящему счастливым, когда ничто не тяготит душу, никакая боль не терзает сердце, пусть даже и физическая. Первые дни их медового месяца Джессика очень беспокоилась о его самочувствии, и, надо сказать, ему это ужасно нравилось. Казалось, он до сих пор не мог поверить в то, что это случилось: что они, наконец-то, стали мужем и женой. Однажды он даже спросил у Джессики:
— Ты веришь, что это случилось? Что мы, наконец, поженились?
Мгновенно поняв, о чем он говорит, Джес улыбнулась и ответила:
— С трудом, но все-таки верю. Ты-то сам представляешь, что у нас уже взрослые дети, а мы ведем себя, как юные влюбленные?
— Кстати, о наших детях, — вскинулся Дэн, — когда мы вернемся домой, напомни мне, пожалуйста, чтобы я кое-то рассказал тебе о Джулии и Чарли.
— Почему не сейчас? — Нетерпеливо спросила Джессика.
— Потому что сейчас не время и не место. И к тому же у меня немного другие планы, — игриво отозвался Дэн.
— И какие же, если не секрет? — Поинтересовалась она, делая вид, что не замечает его игры.
Но Дэн не успел ответить — зазвонил его сотовый.
— Знаешь, иногда мне хочется его выкинуть, — пожаловался он и ответил: — Да, слушаю.
— Привет, Дэн, — серьезно начал Роберт, нервно меряя шагами коридор клиники. — Как отдыхается?
— Роберт! — Радостно отозвался Уайтхорн. — Как я рад тебя слышать! У нас все просто отлично. Наслаждаемся медовым месяцем. А ты как? Какие новости?
— Новости, вообще-то, есть, — проговорил Монтгомери. Он второй день находился в клинике, ни на минуту не отходя от Жаклин. — Боюсь, что тебе не очень понравится то, что я сейчас скажу.
— Что? — Дэн сразу посерьезнел и заметил, что Джессика вслушивается в их разговор, пытаясь понять, о чем говорит Роберт. — Что случилось? Что-то с Джулией или Чарльзом?
— С ними все в порядке. Но думаю, что тебе лучше приехать в Лос-Анджелес.
— Почему? — Не выдержал Дэн. — Да что случилось?
— Жаклин умирает, — с трудом выговорил Боб.
…Все, что происходило потом, Дэн плохо помнил, но события неслись едва ли не с космической скоростью. Шок, непонимание, торопливые сборы, заказ билетов до Лос-Анджелеса, нетерпеливое, нервное ожидание ночного рейса. Все было похоже на сон или бред. Бессвязные мысли и ядовитое, неистребимое чувство вины, которое не давало пролиться слезам. Хорошо, что все это время рядом с ним была Джессика. Именно она занималась отъездом домой, одновременно успевая делать тысячу дел. А потом, в самолете, она все время держала его за руку.