Сьюзен Льюис - Летнее безумие
Шампанское лилось рекой, смех не утихал ни на минуту. Сара была радостно возбуждена, а Моранди наконец успокоился. Гости произносили тосты и отпускали соленые шуточки в адрес молодоженов. Саре так нравились отпрыски Моранди, что она охотно взяла бы их всех себе. Но Моранди хотел, чтобы жена принадлежала ему безраздельно.
Веселье продолжалось и после того, как Сара и Моранди уехали. Даже предыдущие жены Моранди признались, что никогда не видели такой замечательной свадьбы.
Вернувшись в отель, Луиза поднялась к себе в номер, а Эрик остался в баре с родителями Дэнни. Всех удивил приезд родителей Дэнни. Сара думала, что в последнюю минуту они откажутся, но, похоже, они почли это своим долгом. Однако всем было ясно, что они еще не оправились после смерти Дэнни. Они просили Луизу почаще навещать их, и она всей душой хотела облегчить их горе, хотя и понимала, что никто никогда не сможет возместить их потерю.
Бросив шляпу и сумку на кровать, Луиза села перед зеркалом и посмотрела на себя. Она выпила больше, чем следовало, и теперь ей было грустно. Она не осталась внизу с родителями Дэнни, потому что ей все еще было тяжело возвращаться к страшным воспоминаниям. Внезапно вскочив с кресла, Луиза чуть не разрыдалась. Джейк…
Конечно, и дня не проходило, чтобы она не вспоминала о нем. Но сегодня это особенно мучило ее: она боялась, что невыносимое ожидание никогда не кончится.
Нет, Луиза не могла сказать, что весь этот год она жила надеждой на то, что в один прекрасный день зазвонит телефон. Впрочем, такой день уже был.
Первый раз Джейк позвонил в октябре, выразив сожаление, что не смог попрощаться с ней, а также надежду на то, что она поправляется, приходит в себя и у нее все в порядке. На вопрос Луизы, как он поживает, Джейк ответил весьма неопределенно, и ей показалось, что он не один. Он пообещал позвонить ей через пару недель, но не звонил до Нового года. К тому времени Луизе удалось убедить себя, что она никогда больше не услышит его голоса.
Второй звонок раздался рано утром, когда она собиралась сесть за письменный стол. В Сан-Диего, вероятно, была полночь. На этот раз Джейк говорил более свободно и, к ее удивлению, кое-что рассказал о Мартине. Из показаний похитителей выяснилось, что Мартина физически не страдала, ее перевозили из одной роскошной гасиенды в другую, и она получала все, что хотела, кроме свободы. На чердаке, где Луизу держали заложницей, Джейк нашел дневники Консуэлы, из которых узнал, что Мартина не была ее дочерью. Но это хранилось в строжайшей тайне. Он расспрашивал Луизу о делах и, кажется, обрадовался, что она сумела наладить жизнь. Луиза вдруг поняла, что, как только она займется новым сериалом, начатым во Франции, Джейк перестанет чувствовать себя виноватым перед ней и тихо исчезнет навсегда.
Потом он позвонил третий раз. К тому времени Моранди уже снова свел Луизу с Гастоном Оливье, который был готов поддержать ее сериал. Джейк этому очень обрадовался, расспрашивал ее о подробностях, давал советы.
Время от времени Джейк объявлялся снова, но эти звонки не сближали, а отдаляли их. Луиза обманывала себя тем, что их разделяет огромное расстояние, но в глубине души знала: это не так. Он мало говорил о себе и о дочери. Эту сторону своей жизни он закрыл для нее, и иногда ей казалось, что она говорит с посторонним. Несколько месяцев назад она увидела не слишком удачные снимки в одном из воскресных приложений. Очевидно, фотографа не пустили на ранчо Мэлори, но ему все же удалось что-то снять. Маленькая девочка выгуливала у конюшни пони, отец держал уздечку, подкидывал девочку вверх и смеялся. Девочка сидела у отца на плечах, ухватившись за его волосы, а он бегал с ней по саду. Оба казались счастливыми. Через несколько недель Луиза увидела фотографию, от которой у нее защемило сердце: Джейк и Антония Мэлори у руля яхты, оба с повязками на левом глазу.
Когда он опять позвонил, Луиза сказала, что видела снимки, но он перевел разговор. После этого он не объявлялся месяц, и она поняла, что проявила слишком большой интерес к его жизни. Джейк явно не хотел этого, и Луиза не знала, как исправить положение. Эрик пытался успокоить ее, говоря, как трудно Джейку справиться с противоречивыми чувствами. Его любовь к Мартине не умерла, и чувство вины не позволяло ему наладить отношения с Луизой. Полюбить другую после Мартины, которой пришлось через такое пройти, казалось ему невозможным, тем более что началось это еще при жизни Мартины. Теперь он наказывал себя, не позволяя себе того, чего отчаянно хотел. Джейк полностью посвятил жизнь дочери. Луиза все понимала, но порой ей мучительно хотелось дотронуться до него, успокоить, сказать, что нет ничего плохого, если он любит ее. Это желание бывало таким сильным, что, казалось, она больше не выдержит. Случалось, она теряла надежду, и ее охватывал страх.
Сара и Моранди отправились в Калифорнию посмотреть ее фотографии, развешанные в яхт-клубах Мэлори вдоль побережья, и получить комиссионные. Три недели Луиза жила в страхе, не скажет ли Сара Джейку чего-нибудь лишнего. Ее худшие предположения подтвердились, когда Джейк позвонил и спросил, есть ли серьезные претенденты на ее руку. Впадая от безысходности в депрессию, Луиза иногда встречалась с мужчинами, но из этого ничего не получалось. С одним она даже пыталась спать, но это не доставило ей ни малейшего удовольствия. Никто, кроме Джейка, не вписывался в ее жизнь. Конечно, Сара сказала ему об этом, надеясь возбудить его ревность. Уступить Луизу другому — именно то, чего он заслуживает, считал Джейк. Но Луиза объяснила ему, что этого не может быть. Он долго молчал, потом сказал, что она вправе сама все решать и устраивать свою жизнь, к нему это не имеет никакого отношения.
Три недели назад Джейк снова позвонил. В тот день она чувствовала себя неважно, и сказала, что все еще любит его, хочет он слышать об этом или нет.
— Я давно говорил тебе, что у нас нет будущего, — сказал Джейк. — И снова повторяю… Живи своей жизнью. Перестань обманывать себя.
Слезы потекли у нее по лицу, а сердце сжалось от боли.
— Зачем же ты звонишь, Джейк? Почему ты так поступаешь, если я тебе безразлична?
— Луиза, сейчас у тебя все в порядке, ты пришла в себя, Оливье поможет тебе…
— Джейк, неужели мы не можем поговорить, неужели не можем попытаться…
— Не надо, Луиза, — прервал он. — Мы не можем быть вместе, ты сама это знаешь. Тебе от этого будет только хуже, я не могу больше брать на себя ответственность.
— Ты думаешь только о себе! — воскликнула она. — Да, мне очень жаль Мартину, очень, но неужели ты не видишь, во что превратил мою жизнь, давая мне надежду? Ты держишь меня на привязи, звонишь, спрашиваешь, как дела, интересуешься моей жизнью, но на самом деле я безразлична тебе, ты хочешь, чтобы я ушла из твоей жизни. Тогда ты не будешь чувствовать себя виноватым.
