Мариэла Ромеро - Реванш
И толпа вторила ему выкриками:
– Убийца! Мерзавец! Негодяй! Ты заплатишь за все, что совершил! Пришла твоя очередь кормить морских рыб, как многие уже накормили по твоей вине! Ты пойдешь прямо в ад! В море его! В море!
И тут между связанным, лежащим на земле Рейнальдо и негодующей толпой встала Брихида.
– Он мой сын! Не убивайте его! Или убивайте вместе с ним и меня! Я не сдвинусь с места! Убивайте нас вместе!
– Отойди, Брихида! – попросил один из рыбаков, мы сводим счеты с одним из Мальдонадо, с убийцей!
– Я тоже Мальдонадо, – встал рядом с Брихидой Алехандро. – Вы и меня убьете? Если вы хотите правосудия, то как можете совершить беззаконное убийство?! Если хоть кто-нибудь тронет пальцем моего брата, вся Энсинада будет залита кровью! Клянусь!
На Алехандро было страшно смотреть. Сдержанный, всегда благожелательный, Алехандро. сейчас был полон ярости. Он не мог допустить, чтобы страшное беззаконие свершилось.
– В нашей стране существует закон! У нас есть представитель закона! Пусть префект займется Рейнальдо. На вас будет кровь, вы погубите свои души! Зачем вам губить себя из-за того, кого вы ненавидите?! – уговаривала рыбаков Исамар.
Рыбаки стояли угрюмо насупившись глядели исподлобья.
– Ты перестала быть, нашей, Исамар! Город изменил тебя!
– Неправда! Я забочусь только о вас и поэтому прошу вас: уходите, уходите отсюда. Не пачкайте своих рук в крови!
Вмешательство приостановило расправу, гнев толпы поутих, напоминание о законе отрезвило.
– Пошли отсюда, ребята! – сказал один.
– Забирай своего сынка, Брихида, – сказал другой.
Рыбаки медленно развернулись и пошли прочь от связанного Рея.
– Ты спасла меня, мама! Ты любишь меня. Ты родила меня заново, – торопливо и растроганно говорил Рей.
Брихида, умоляюще глядя на Алехандро, попросила.
– Уведи его, Алехандро, уведи своего брата. И когда они ушли, она обратилась к бледному Хулио Сесару, который остался стоять там, где стоял:
– Почему ты не помог своему брату, Хулио Сесар? Почему заставил мое сердце обливаться кровью? Почему сынок, почему?
– Прости меня, мама, но я не могу не ненавидеть его. Поэтому прости меня, мама, прости! – повторял Хулио Сесар.
– Ты не виноват, сынок! Ты ни в чем не виноват. Но будь проклят ты, Фернандо Мальдонадо! Да падет на твою голову мое материнское проклятие, – и, проклиная, Брихида была похожа на страшную богиню возмездия.
Алехандро оставил Рея в машине, а сам поднялся в дом и предупредил Габриэлу – поселок бурлит, им лучше уехать, он беспокоится за детей.
– Хорошо, – немедленно согласилась Габриэла, – сейчас мы быстренько соберемся.
– А я сейчас же вернусь, буквально через пять минут! – сказал ей Алехандро.
Он побежал к Исамар, отдал ей ключ, после сегодняшних событий было покончено не только с прошлым, но и с Энсинадой.
– Что у тебя с Габриэлой? – не удержалась от вопроса Исамар.
– Исамар, ты сама видела сегодня, как ненавидят здесь Мальдонадо. И одного этого достаточно, чтобы нам никогда не быть вместе. Я не могу переложить на тебя этот груз ненависти. Габриэла Сантана – хорошая, достойная женщина, я попытаюсь заново построить свою жизнь, попытаюсь найти свое счастье и, может быть, создать для Кике семью.
Мишель и Лео, работая над проектом, завидовали Алехандро и Габриэле.
– Как они славно, должно быть, там отдыхают! – мечтательно говорила Мишель.– Вот кончим проект, и тоже поедем отдохнуть. Как ты на это смотришь, Леонардо?
– С восторгом, Мишель! Мне так хочется уехать подальше из этого города!
Да, ему очень хотелось уехать. Что поделать, если все здесь напоминало ему о Каролине. И хотя он привязался к Мишель, она была ему скорее добрым товарищем, а болью, любовью, была все-таки Каролина. И на днях он встретил ее в ресторане, куда зашел поужинать. Она сидела в компании Рейнальдо и крупного, с тяжелым лицом брюнета, который явно был к ней неравнодушен. Леонардо стало противно: его бывшая жена сидела между своим прошлым любовником и будущим, изменяя Родригесу Герре, с которым жила в настоящем. Как можно пасть так низко? Да, она была его болью, и он хотел оставить эту боль в Каракасе, и уехать куда-нибудь подальше.
Глава 47
А Каролина искала повсюду Хулио Сесара. Ей нужно было срочно с ним поговорить. Дело в том, что она с Эстефанией ходила к врачу, и Эстефанию послали на обследование, сделав кардиограмму. У Эстефании сдавало сердце, и врач, вызвав Каролину, сказал, что с Эстефанией нужно сейчас обращаться особенно бережно, никаких перегрузок и переутомлений. Это и хотела Каролина сообщить Хулио Сесару, как-никак он был мужем Эстефании и должен был быть в курсе состояния ее здоровья. Хулио она не нашла, ей сказали, что он в Энсинаде, и она вернулась к себе в отель, где они жили с Родригесом Герой.
С тех пор как они стали встречаться с Пабло Очоа, Герра стал ей невыносим. Но она боялась его и не знала, как от него избавиться. И она повела себя так, как зачастую ведут себя ищущие разрыва женщины: стала упрекать Герру в том, что он переменился к ней и заставляет ее страдать.
Вот и сегодня вечером она встретила своего Родригеса печальная и огорченная. На его расспросы грустно ответила:
– Ты так сильно изменился, Родригес, стал совсем не тот, что прежде.
– Я не понимаю, о чем ты, Каролина, – спокойно отозвался Герра, – у тебя, как мне кажется, всего в избытке комфорта, развлечений, моей любви, наконец.
– Ты обращаешься со мной, будто я – твоя собственность, будто я – вещь, я не твоя вещь, – жаловалась Каролина, – но я живой человек.
– Да, Каролина, ты действительно не моя вещь, – согласился Герра с тонкой улыбкой. – Но к чему упреки? Все обстоит куда проще, как мне кажется, и дело не во мне, а в тебе. Ты просто разлюбила меня, Каролина, вот и все.
Каролина замерла: что? Что сейчас будет?! Но тон Герры был по-прежнему спокойный и доброжелательный. И она принялась возражать:
– Зачем ты так говоришь? Я всегда любила тебя и ничего в моем поведении в отношении…
– Не волнуйся так, Каролина, – успокоил ее Герра. – Чего ты боишься? Я не хочу, чтобы ты оставалась со мной против воли Ты свободна уйти, когда захочешь. Свободна поступать так, как считаешь нужным.
Каролина опешила. Она ждала чего угодно, но только не такого поразительного великодушия. Простота, с какой он согласился на разрыв, напугала ее еще больше. Однако она не хотела упускать счастливую возможность и сказала:
– Легкость, с какой ты говоришь о нашей разлуке, сама по себе свидетельство того, как ты переменился. Вспомни, как безумно раньше ты меня ревновал. А раз так, нам и в самом деле лучше расстаться. И мы сохраним друг о друге наилучшие воспоминания.
