Мила Бонди - Желание близости
Проклятье!
Осознание, что твоя влюблённость в человека, перешла в более глубокое чувство, подвергает в шок порой даже самых циничных представителей человечества, что уж говорить о ней?
– Не-е-е-т! – простонала Серинда. – Господи, за что? Где я согрешила? За что ты так несправедлив со мной? – она наивно посмотрела вверх.
Ответа не послышалось. Это и логично. Возможно, только звёзды чуть потеряли свои контуры, стали немного размытыми.
Нет. Это слёзы. Они струились по её щекам.
– Что мне делать? – тихо вопрошала она.
Тишина в ответ, лишь лёгкое шуршание листьев на ветру, да лай соседских собак.
– Вынеси мусор! – послышалось из дома ворчание старухи. – Хоть какой-то толк будет! Весь день ходишь и обтираешь стены! Могла бы заодно пыль на шкафах протереть!
– Ба-а-а!.. – возмутилась внучка.
– Не бабкай! – рявкнула старуха. – Мусор выброси и иди спать.
– Не хочу спать, – заупрямилась Серинда.
– А чего ты хочешь?
Вопрос бабки поставил её в тупик.
– Хочу быть с ним рядом, – немного подумав, изрекла Серинда.
– Что этому мешает?
– Ох… – тяжёлый вздох был красноречивее самих слов. – Много чего…
– Всё это не важно, на самом-то деле, внученька, – бабуля положила свою руку на плечо Серинды. – Если хочешь быть с ним – будь!
– А если я ему надоем? – она с трудом задала вопрос, мучивший её весь день. – Что если он не любит меня?
– На этот случай у меня есть дробовик. Забыла что ли? – улыбнулась старуха.
– Ба! Я серьёзно!
– Так и я не шучу, – на полном серьёзе отозвалась старуха. – Да ты не трухай, у меня есть знакомый могильщик. Спрячет тело так, что никто не найдёт!
– Твои знакомые меня пугают, – Серинда повела плечом. – Где ты их только находишь?
– Всё тебе расскажи, – усмехнулась старуха.
– Бабуль, а вот скажи… – Серинда на мгновение задумалась. – Почему ты выбрала деда? Чем он тебя покорил?
Глаза старушки заволокло лёгкой дымкой. Лицо озарила улыбка. Добрая. Нежная. Любящая.
– У него была самая потрясная, как вы сейчас, молодёжь, выражаетесь, попка!
– Ба? – удивлённо воскликнула внучка.
– Ещё он был высокомерен и нагл. Поражал своей упёртостью! – старушка присела на краешек кресла. – Провожал меня после каждой смены с завода. Смешной такой, – она рассмеялась. – Говорил всем, что я его жена, хотя сама я ни сном, ни духом об этом не ведала, пока меня одна крановщица не спросила, почему я кольцо на пальце не ношу?
– И что ты ответила?
– Сказала, что потеряла, и что Виктор обещал мне купить новое, – при упоминании его имени её голос немного дрогнул, – с бриллиантом.
– А что дед?
– Через три дня подарил мне кольцо с тремя бриллиантами, – старуха широко улыбнулась. – Весь такой при параде! С цветами! Пришёл ко мне домой и говорит: «Всё! Хорош Нюрка выкаблучиваться! Становись моей женой!». Ей-богу, я никогда в жизни так долго не смеялась, как в тот вечер! – она смахнула слёзы, выступившие после смеха.
– Почему? Это же так романтично!
– Да, потому, что предложение он делал Томке, а я в тот день к зубному ходила! У меня такой огромный флюс был, с пол-лица, чесслово! – она снова громко рассмеялась.
– Он не догадался, что делает предложение твоей сестре-близняшке?
– Угу… а Томка, зараза такая, подыграла ему. Устроила целый спектакль: глазками хлопала, охала, и к сердцу руку прижимала… а я всё смеялась, как сумасшедшая…
– Потом-то он всё-таки догадался?
– А то, как же! Конечно! Я ж его никогда не называла «моим зайкой»! Тут, надо признать, Томаська дала осечку…
Они обе ещё какое-то время предавались приятным воспоминаниям из прошлого. Серинда очень тонко уловила момент, когда выражение лица бабули изменилось, плечи напряглись. Голос её дрогнул.
– Через неделю после нашей свадьбы его скрутили менты за кражу кольца, что он мне подарил…
– Боже… – прошептала Серинда. – Но ведь ты его любила и не бросила?!
– Я тогда многое что поняла для себя самой, внученька, – глаза старухи словно светились внутренним свечением.
– Что ты поняла, бабуль?
– Если любишь кого-то всем своим сердцем, то не сможешь жить без этого человека, без его улыбки и голоса. Всё станет пресным, скучным и серым.
– Ты дождалась его.
– Было тяжело и в тоже время наши редкие встречи были и остаются самыми счастливыми моментами в моей жизни, – голос старушки стих, потерял свою твёрдость, став более приглушённым. – Если, любишь этого хмырька, внученька, не думай о том, что будет завтра! С какой ноги он проснётся, ответит ли тебе взаимностью, сделает ли предложение… Всё это не так уж и важно, на самом-то деле! Главное, что ты сама ощущаешь, когда он рядом. Люби его столько, сколько вам положено свыше…
– Мне страшно, бабуль… вдруг он разобьёт моё сердце?
– Ты всё равно никогда ничего не сможешь предугадать! Рискни и, может быть, это станет единственно верным вариантом.
– Спасибо, бабуль! – Серинда крепко обняла старушку. – Ты у меня самая замечательная! Мудрая и справедливая!
– Знаю-знаю… – без ложной скромности прокомментировала бабуля. – К тому же у меня есть дробовик!
Они рассмеялись, словно им обеим по пять лет: громко, звонко и заливисто. От этого смеха обеим стало легче, словно тяжкий груз упал с их плеч.
Серинда после разговора с бабушкой ощущала себя парящей над землёй. Ей хотелось кричать от счастья! Ей хотелось набрать номер телефона Марка, пожелать ему сладких снов, а ещё лучше приехать к нему и сказать это лично, глядя ему в глаза…
– Мусор вынеси! – напомнила ей старушка. – По сто раз говорить надо?
– Обожаю тебя, ба!
Полночи не спала. Разглядывала причудливые тени на потолке. Мучилась. Вздыхала тяжело. Волновалась…
Что следовало ожидать, она проспала!
Проснулась на час позже обычного, а это значит, что добирайся она на работу по своему привычному маршруту, точно опоздает. С проклятьями металась по дому в поисках вещей и разных мелочей, на что потратила как минимум ещё с полчаса драгоценного времени. Ей хотелось выглядеть красивой и отдохнувшей, но вместо предпочитаемого образа в зеркало на Серинду глядело уставшее чучело с всклокоченными волосами и красными глазами. И, тем не менее, она всё же решилась пойти на работу. Просто ещё один день без его улыбки и взгляда смерти подобен!
