Джейми Макгвайр - Прекрасная катастрофа
Я поняла это, потому что его глаза отразили то, что я чувствовала.
— Вегас? — спросила я.
Его брови нахмурились, не понимая, к чему я клоню.
— И?
— У тебя не было мыслей, чтобы вернуться обратно?
Его брови взлетели вверх.
— Думаю, для меня это будет не самый лучший вариант.
— Что если мы поедем туда на ночь?
Он оглядел нашу темную комнату в легком недоумении.
— На ночь?
— Женись на мне, — сказала я без колебаний.
Я удивилась, как быстро и просто мне удалось произнести эти слова. Его губы растянулись в улыбке.
— Когда?
Я пожала плечами.
— Мы можем купить билеты завтра. Это ведь весенние каникулы. Лично я на завтра ничего не планировала, а ты?
— Ты блефуешь, — он достал мобильный. — Американские Авиалинии, — сказал он, наблюдая за моей реакцией. — Я бы хотел приобрести два билета в Вегас, пожалуйста. На завтра. Эмммм… — он посмотрел на меня, ожидая, что я передумаю. — На два дня. Туда и обратно. Любые.
Я положила свой подбородок ему на грудь, ожидая, пока он закажет билеты. Чем дольше я позволяла ему висеть на телефоне, тем шире становилась его улыбка.
— Ага… эм, подождите секунду, — он указал на бумажник, — Подай, пожалуйста, мою карточку, Голубка.
Он вновь наблюдал за моей реакцией. Я радостно наклонилась вперед, достала его кредитную карту из бумажника, и протянула ему.
Трэвис назвал цифры на ней, поглядывая на меня после каждой. Когда он назвал дату, до которой действительно карточка, и не заметил на моем лице и намека на протест, то сжал губы вместе.
— Эм, да мэм. Мы просто заедем за ними. Спасибо.
Он протянул мне свой телефон, и я села на ночной столик, ожидая пока он начнет говорить:
— Ты только что попросила меня жениться на тебе, — сказал он, думая, что это какой-то розыгрыш.
— Я знаю.
— Это был реальный разговор, знаешь ли. Я только что купил два билета в Вегас, до завтрашнего полудня. Это значит, что мы поженимся завтра ночью.
— Спасибо.
Его глаза сузились.
— Ты уже будешь миссис Мэддокс, когда начнутся занятия.
— Ох, — сказала я, оглядываясь.
Трэвис приподнял бровь.
— Кое-что осознала?
— Придется сменить множество документов на следующей неделе.
Он медленно кивнул, с острожной надеждой.
— Ты собираешься выйти за меня завтра?
Я улыбнулась.
— Угу.
— Серьезно?
— Ага.
— Я охренеть как люблю тебя! — он схватил меня за лицо и прижался губами. — Я так сильно люблю тебя, Голубушка, — сказал он, целуя меня снова и снова.
— Вспомни об этих словах через пятьдесят лет, когда я все еще буду драть тебя в покер, — хихикнула я. Он торжествующе улыбнулся.
— Если это значит шестьдесят или семьдесят лет с тобой, Малыш… у тебя есть мое разрешение выложиться на 100 процентов.
Я приподняла одну бровь.
— Ты об этом пожалеешь.
— Хочешь поспорить?
Я улыбнулась как можно более лихо.
— Если ты так уверен, то может, поставишь на это тот блестящий мотоцикл снаружи?
Он покачал головой, и серьезное выражение сменило ту дразнящую улыбку, что была на его лице пару секунд назад.
— Я поставлю все, что у меня есть. Я не пожалел ни об одной секунде с тобой, Голубка, и не пожалею потом.
Я протянула свою руку, и он без колебаний взял ее, немного сжав, а затем поднес к своим губам, и стал нежно целовать. В комнате было тихо, единственный звук создавался его губами, отрывающимися от моей кожи, и воздухом, что вырабатывали его легкие.
— Эбби Мэддокс… — сказал он, и его улыбка просияла в лунном свете. Я прислонилась щекой к его обнаженной груди.
— Трэвис и Эбби Мэддокс. В придачу к фамилии должно быть красивое кольцо.
— Кольцо… — сказал он, нахмурившись.
— Мы будем волноваться о кольцах позже, малыш. Я сейчас думаю о тебе, а не о кольцах.
— Эм… — он замолчал, ожидая от меня определенной реакции.
— Что такое? — спросила я, чувствуя напряжение.
— Только не бесись, — сказал он, и нервно подвинулся. Его хватка вокруг меня усилилась. — Я, как бы сказать… уже подумал над этой частью.
— Какой частью? — спросила я, вытягивая шею, чтобы увидеть его лицо.
Он посмотрел в потолок и вздохнул.
— Ты будешь беситься.
— Трэвис…
Я нахмурилась в то время как он протянул одну руку к дверце ночного столика. Он замер на мгновение, и я убрала свою влажную челку с глаз.
— Что? Ты купил презервативы?
Он засмеялся
— Нет, малыш.
Его брови сдвинулись вместе, так как он прилагал все больше усилий, копаясь и продвигаясь вглубь ящика. Потом он нашел то, что искал. Его взгляд изменился, когда он смотрел на меня, доставая маленькую коробочку из тайника.
Я посмотрела вниз, как он положил ее себе на грудь, и оперся головой на свою руку.
— Что это такое?
— А на что похоже?
— Так. Давай поменяем формулировку… когда ты ее купил?
Трэвис вздохнул, при этом коробочка-роза на его груди опустилась и поднялась.
— Относительно недавно.
— Трэв…
— Я просто увидел его в один день… и знал, что единственно место, где оно будет хорошо смотреться… это твой совершенный, маленький пальчик.
— В один день, это когда?
— Это важно?
Он слегка скривился, и я не смогла не засмеяться.
— Можно посмотреть?
Я улыбнулась, внезапно понимая, что у меня кружится голова. Его улыбка отражала мою, когда он посмотрел на коробку.
— Открой ее.
Я дотронулась до коробочки одним пальцем, чувствуя густой бархат под ним.
Схватив золотую крышечку, я начала медленно поднимать, пока она не открылась. Блеск ударил в глаза, и я захлопнула ее.
— ТРЭВИС! — завопила я.
— Так и знал, что ты взбесишься! — сказал он, садясь и накрывая своими руками мои.
Я чувствовала коробку обеими ладонями, будто это колючая граната, что может взорваться в любой момент. Я закрыла глаза и покачала головой.
— Ты что, спятил?
— Я знаю. Знаю, что ты думаешь, но я должен был. Оно было Тем Самым. И оказался прав! Я не видел ничего более совершенного, нежели это.
Я широко открыла глаза, его карие, вместо тревоги, которую я ожидала увидеть, излучали гордость. Он нежно забрал коробку из моих рук и открыл крышку, вынимая кольцо из крошечного прореза. Большой круглый бриллиант блестел даже во мраке, ловя лунный свет каждой своей гранью.
— Оно… Боже мой, оно потрясающее, — прошептала я, когда он взял мою левую руку.
— Можно я одену его на твой палец? — спросил он. Когда я кивнула, он сжал губы и надел серебряное кольцо на мой палец, подержав его еще мгновение, перед тем, как убрать руку. — Вот теперь оно потрясающее.
