Дорога к счастью (СИ) - Верон Ника
— Авария. Водитель не справился с управлением на повороте. На скорости съехал с трассы, идущей на подъем. В тяжелом состоянии двое: водитель и пассажир… пассажирка, — поправил самого себя Николай. — Везут в ближайшую клинику. В вашу.
Пауза. Глубокая, почти бесконечная. Трасса с подъемом… На выезде из города. Объезд. Как раз перед выходом на развилку загородной дороги. А это могло означать… Кровь застучала в висках. Слишком близко Линская начала приводить свои угрозы в действие.
— Ник, я тебя убью. Сам, — угрожающе почти прошипел Аристов, отбрасывая в сторону собственный телефон. — Надеюсь, на этот раз…
— Оба в тяжелом состоянии, — перебивая Константина, продолжал Седых. — Черепно-мозговая и целый набор сопутствующих травм. Она — самая пострадавшая, — имени произнесено не было, за что уже был благодарен. — Минуту, — зазвонивший телефон заставил Седых отвлечься от разговора. С минуту внимательно слушал, под завершение обронив, — Я понял. Ждем.
Коротко, но ни черта не ясно.
— И что на этот раз? — поинтересовался Аристов, догадываясь, что информация касалась только что озвученной новости. — Надеюсь, мадемуазель Линская не дала деру в очередной раз? — сдержаться от желания съязвить не получилось. — Ник… — выдерживаемая Седых пауза настораживала.
— Скончалась. Только что в машине скорой помощи.
— Снова?! — Глупый вопрос, но вырвалось непроизвольно. Максимально глубоко, на сколько позволяла боль в грудной клетке, вздохнув, на выдохе уверенно произнес, — Я должен видеть. Лично. Пусть везут сюда…
— Коста… — Седых сделал попытку образумить так называемого родственника. Для покойников существовали морги. И уж если куда и везти сейчас бывшую мадам Аристову…
— Пусть ве-зу-т сю-да, — четко, по слогам проговаривая каждое слово, произнес Константин. — Ник, я должен лично видеть. Заодно проведете опознание. На этот раз мне нужны гарантии. Я точно знаю, что её отличает от остальных. Даже если она и сделала еще одну куклу под себя. Осмотрю сам, досконально. На этот раз прокола быть не должно.
— Как знаешь, — явно с неохотой, тем не менее, уступил Седых. Отчасти и понимал мужика. Действительно, после всех эти дрязг с воскрешением…
— Знаю, — коротко обронил Аристов, оборачиваясь к внимательно наблюдавшим за их разговором Варейскому. — Сань, минут через десять эти товарищи будут здесь. Отказать в помощи мы не можем, не имеем никакого права. Но я оперировать не могу. Причины две, но самая главная — родство с тем идиотом, который был за рулем. Если с ним что случится на операционном столе, не докажу, что сам не помог отправиться на встречу к праотцам. Все вопросы давай потом, обещаю — отвечу со всеми подробностями. Но сейчас…
К счастью, Варейский не относился к числу тех, кто стремился выяснить все вопросы здесь и сейчас. И работа для него всегда была выше каких-либо принципов. Собственно — одна из причин, по которой сделал выбор в его пользу, когда рассматривал кандидатуры на пост главного.
Вернувшись в кабинет, устало опустился в кресло. Предстояло настроиться на последнюю встречу с бывшей. А очень надеялся, что — последнюю. Прошлое давно пора оставить в прошлом. Только вот никак не получалось.
Глава 66. Жизнь продолжается
— Кость, может, не стоит? — остановил его Димка в тот момент, когда сообщили, что тело Линской доставлено в морг клиники. — Я видел её. Там…
Аристов выдержал достаточно глубокую паузу. Очень глубокую. Сам до конца не чувствовал себя готовым вот к такой, последней встрече. Двух часов не прошло, как была жива, вот в этом самом кабинете красовалась. Ересь несла, угрозами сыпала. А сейчас предстояло увидеть бездвижное тело. И черт знает…
— Дим, позволь напомнить, я в курсе, как порой выглядят тела погибших в авариях, — слишком резко, с тенью непонятного раздражения (возможно, сказывалась психологическая усталость), прервал Константин младшего брата. — Очень рад, что с тобой обошлось. И чтобы подобного не повторилось, лично хочу убедиться, что в данный момент времени в морге — Наталья Линская, а не очередная подставная. Хватит. Хочу спокойно спать, а не думать, на кого из вас будет открыта очередная охота.
Ощущение — так себе. Да еще боль не давала покоя. От болеутоляющих пока воздерживался. Успокоительные тоже принимать не стал, хотя была такая мысль.
— Коста, там, действительно, Линская, — вклинился в разговор появившийся на пороге кабинета Седых. Вот этот еще убрался бы восвояси, — мелькнула мысль.
Хотя, с другой стороны, прекрасно понимал, пока со всем не разберутся, никто не оставит стен клиники. Со счетами обещали вопрос решить уже к утру. То есть, хотя бы финансово трясти не будет и появится возможность вернуться к финансированию операций и оказанию помощи из фонда.
— Вот и отлично, значит просто запишете под протокол или как у вас там данная процедура называется, — обронил Аристов, оставляя кабинет.
Кто бы сомневался — оба поперлись с ним, не считая еще парочки представителей полиции. Наделала бывшая шума. Напоследок. Чтобы жизнь малиной не казалась. Перед дверью в не самое посещаемое живыми отделение, неожиданно «притормозил». Жуть какая-то, откуда-то изнутри поднялась. Никогда покойников не боялся. А тут — как ступор.
Долго молча стоял перед телом.
— Внешне — да, Наталья Линская, — произнес, наконец, вслух. — Чтобы наверняка… — пауза, возможно, решал для себя, стоит или нет касаться чего-то достаточно личного. По крайней мере так показалось Димке, наблюдавшим за происходящим со стороны. — Правая нога, внутренняя сторона бедра, — снова спокойно зазвучал голос Аристова. — Максимально близко к тазобедренному суставу. Родимое пятно в форме Италии на карте, и рядом — шрам сантиметра на полтора.
Кажется, все присутствующие в помещении дышать перестали, пока сотрудник не самого желанного отделения клиники проводил манипуляции с телом покойной. Аристов прикрыл газа, медленно выдохнув.
— Линская, — произнес затем вслух. — Процентов на девяносто девять Линская. Для полной уверенности, проведите анализ пятна, чтобы исключить татуировку, — закончил он, стремительно выходя из помещения.
Страховался. Вернее, даже будет сказать — перестраховывался. В общем и целом — прекрасно можно понять, учитывая, что однажды уже хоронил эту же самую Линскую.
Пол часа спустя, вместе с Димкой пил чай в комнате отдыха. Практически не говорили. Да и вообще не понял, с чего вдруг парень притащился следом. Его дело никак не касалось. Вполне мог ехать за город. Боброва точно была бы рада видеть будущего отца своего ребенка живым и невредимым.
— Кость, так и будем молчать? — не выдержал младший Аристов первым. А, может, просто чувствовал, что старший намеренно оттягивает разговор. Догадывался, чего тот может коснуться. Просто, вероятно, перехода, подходящего не получалось. После морга как-то настрой…
— Спеть? — выдал неожиданно Константин.
В первую секунду вопрос старшего брата привел в ступор. На комедианта тот похож не был. Да и ситуация далеко не комичная. Скорее уж — трагичная. Да еще если учесть, что до сих пор шла операция Рубальских…
— Кость, поехали к нашим, а? — высказал-таки вслух мысль. Давно созрела. Еще пока в морг спускались. Дал время чуть отойти. Прекрасно понимал — процедура не из приятных. Ему бы сейчас не чай, а чего покрепче.
— За Юлию Алексеевну переживаешь? — задал Аристов встречный вопрос и сам же ответил, — Не нервничай, наш злейший враг повержен, нашим девчонкам ничего не грозит. Кстати, пока мы тут одни, без свидетелей, может объяснишь мне, когда и где у вас с Юлей дороги пересеклись? Ей же от таких как ты, бежать надо. Без оглядки.
— Что она и сделала почти семь лет назад, — проворчал Димка, делая большой глоток чая из своей чашки. — Встречались мы. Ей восемнадцать исполнилось. Собирались заявление в ЗАГС подавать, чтобы в сентябре пожениться. Переспали. А чего, почти муж и жена. Она не против была.
