Несовместимость (СИ) - Зика Натаэль "Zzika Nata"
И она, конечно, шанс ему даст, но не сразу. Помучает немного, а потом…
Утро добрым не оказалось.
К тому моменту, когда дочь проснулась, Макар уже отбыл по своим делам. Но порадоваться, что неприятный разговор откладывается минимум до вечера, она не успела – как выяснилось, отец запретил Олёне покидать комнату, а Меланье – её навещать. Так сказать, по примеру Горина изолировал от мира.
Да, да! – ровно также, как поступил и Андрей!
Олёна попыталась бунтовать, но быстро поняла – бесполезно. Прислуге на её вопли плевать, отец далеко, а маме… А мама, как сквозь зубы сообщил охранник, переехала ближе к детской – на первый этаж особняка. То есть не докричаться.
Пришлось смириться и ждать вечера.
Отец зашёл к ней буквально на минуту. Сухо сообщил, что утром её отвезут в какой-то медцентр, и что в интересах дочери держать рот на замке и медикам не препятствовать. После чего ушёл, хлопнув дверью.
И тогда до неё дошло – на этот раз она действительно попала!
«Но если я буду тиха и послушна, то рано или поздно папа сменит гнев на милость. Мне главное вырваться отсюда, - размышляла Олёна, - а потом разберёмся!»
На пятый день – она уже готова была на стены лезть – отец через прислугу передал, что зайдёт к ней через полчаса.
Молодая женщина заметалась по спальне, приводя себя в надлежащий вид.
Не наряжаясь, нет! Наоборот. Зачем упрощать родителю жизнь? Пусть видит, до чего довёл единственную дочь!
Она порадовалась, что два дня не мыла голову, и теперь пряди свисают неопрятными сосульками. Немного макияжа – добавить лицу бледности на контрасте с тёмными кругами под глазами.
Вот рубища у неё не было, увы! Пришлось нарядиться в ночную сорочку и, придав взгляду обречённость и скорбь, сесть на неряшливо разобранной кровати.
Отец вошёл, оглядел антураж, мазнул глазами по фигуре дочери и, вздохнув, придвинул к себе стул.
- Когда ты уже повзрослеешь? Видимо, не дождусь.
Олёна навострила уши.
- Итак, дочка, я признаю свою полную несостоятельность, как родителя, - продолжил Макар Гаврилович. - Вернее, как воспитателя. Изначально было большой ошибкой дать тебе слишком много воли и денег. Ты не справилась.
- Папа, я…
- Не перебивай! – повысил голос, и та невольно съёжилась.
- Я всё знаю, дочь! И про твои похождения, и про подставы с тестами ДНК, и про выкидыши Гориной. Одного не могу понять – чего тебе не хватало? Зачем всё это, Оля?!
- Я его люблю! – прошептала она. – Люблю, понимаешь? Егор должен был быть моим, но ему запудрила голову та дрянь! Что мне оставалось? Я ведь твоя дочка, а ты всегда говорил, что нельзя отступать, и своим ни с кем нельзя делиться. А Егор мой! Мой, слышишь? Я пять лет ждала, когда он прогонит свою… нищенку! Но любому терпению рано или поздно наступает конец.
- Говоришь, что любишь, но родила от левого мужика? Ещё и в койке отца Егора побывала. Этому я тебя никогда не учил!
- Зато говорил, мол, цель оправдывает средства! Я просто боролась за своё счастье – как умела. И ты не имеешь права запирать меня, словно я не твоя дочь, а какая-то преступница! Не имеешь права наказывать и обвинять! Я твоя наследница – причём, единственная! Поэтому, папочка, тебе лучше со мной дружить и во всём поддерживать. Если не хочешь, конечно, чтобы в старости тебе было некому стакан воды подать!
И она с вызовом посмотрела на родителя.
Хватит боятся! В конце концов, она нужна ему даже больше, чем он – ей!
Макар сокрушённо покачал головой.
- Ясно, ничего ты не поняла. Что ж, значит, я принял правильное решение, - отец прихлопнул ладонями по своим коленям и поднялся на ноги. – Сегодня ты уезжаешь, собирайся.
- Куда я поеду, говори, или с места не двинусь! – Олёна откинулась на подушки и сложила на груди руки. – Если думаешь, что я позволю сослать себя в какую-нибудь Тмутаракань…
- В Испанию, - ответил отец.
- Э-э-э… Туда согласна, - торопливо кивнула она. – А конкретнее? Во сколько мой рейс?
- Полетишь частным самолётом по маршруту Москва - Мадрид, - продолжил Макар Геннадьевич, - тебя встретят и на автомобиле довезут до нового дома. Я его купил, будешь там хозяйкой. Поживёшь, пока…
- Пока всё не уляжется? Думаешь, Горины допустят утечку? Им самим это не выгодно, - деловито произнесла успокоившаяся Олёна.
«Хм, дом в Испании! Неплохо. Вряд ли он собирался мне его дарить. Скорее, купил для себя, а сейчас резко передумал… Значит, пресловутый стакан воды – твой триггер, папа? Вот то, что заставит тебя всегда быть на моей стороне! Я запомню этот аргумент!», - сделала себе мысленную зарубку.
Понятное дело, отец сердится, но сердится только внешне. Чтобы дочка не думала, что он одобряет её поступки. Нет, всё, как и раньше – он защищает, бережёт и в очередной раз поможет выйти сухой из воды. Испания, вилла – это же отличные новости! Отдых ей не помешает. А потом… Потом видно будет. В любом случае Горины должны понести наказание!
- Да, поживёшь там, - подтвердил её догадки отец и добавил:
- Агата остаётся здесь.
- О, я не против! – мыслями она уже была в Европе. – Знаешь, папа, материнство – это не моё. Может быть, отдать её на удочерение? Нет, а что? Зачем нам девчонка, ещё и от левого мужика?
- Собирайся, вылет через три часа, - вместо ответа произнёс отец.
И вышел.
Но Олёну это не смутило. Наоборот – всё складывалось просто отлично! И от докуки в виде ненужной дочери избавилась, и от нотаций родителей.
Предвкушая, как она замечательно заживёт отдельно от родственников, как будет проводить время, разъезжая по фешенебельным курортам и европейским городам, она даже не сразу вспомнила, что самой вещи собирать ей совсем не обязательно.
Ведь есть прислуга! Вот пусть и отрабатывает жалованье. А ей, Олёне, нужно привести себя в порядок. На этот раз – по-настоящему.
Перелёт прошёл без приключений и очень комфортно. Олёна с удовольствием перекусила и остаток пятичасового полёта провела у иллюминатора. Смотрела на облака, пила ледяное шампанское, отмечая свою победу, и предвкушала грядущие удовольствия.
Она заслужила отдых!
Борьба за Егора вымотала, отняла силы и ни к чему хорошему не привела.
«Он ещё приползёт ко мне на коленях! – мстительно думала молодая женщина. – Папа так это не оставит – он непременно придумает, как покрепче их всех прижать. А потом и я подключусь. Через годок, когда Андрей расслабится. Но что, если за это время Егор кого-то себе найдёт? Кобель! Впрочем, плевать! Не стенка, подвинется. Или я её сама подвину!»
В аэропорту её встретили и препроводили в автомобиль. Волнения предыдущих дней и шампанское доконали измученный организм, Олёна уснула сразу, как только машина тронулась.
- Сеньора, просыпайтесь! Мы приехали.
Спросонья мало что понимая, молодая женщина выбралась из уютного салона и на автопилоте прошла в дом. Краем сознания отметила, что тот показался ей мал, но возможно, просто её провели через второй, не парадный, ход? На улице ночь, все спят – может быть, поэтому?
Мелькнула мысль – устроить им побудку, но Олёна её тут же отмела.
«Ваше счастье, что я слишком устала и слишком хочу спать. Ничего, утром мало никому не будет! Научу вас субординации и уважению! Не важно – ночь-полночь, а хозяйку должны были встретить, как полагается!»
Добравшись до спальни, она даже не стала принимать душ. Потом, всё утром!
Кое-как разделась и упала в кровать, провалившись в тяжёлый и вязкий сон без сновидений.
- Сеньора, ваш завтрак!
С трудом разлепив глаза, Олёна увидела, как какая-то женщина раздвигает занавеси, впуская в комнату яркое солнце.
- Пошла вон, я ещё сплю! – буркнула, накрываясь одеялом с головой.
- Вставайте, сеньора! – бесцеремонная прислуга не успокаивалась. – Вас ждут!
- Кто?! – от этой новости сон улетучился.
«Неужели отец?»
