KnigaRead.com/

Энн Риверс Сиддонс - Королевский дуб

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Энн Риверс Сиддонс, "Королевский дуб" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я подумала о листе дуба, вложенном в рот убитого оленя, и о поцелуе в мертвые губы животного.

— Тогда зачем же убивать зверя, если потом все равно нужно, так сказать, вернуться обратно и умилостивить его? — удивилась я. — Разве этот ритуал не является признанием того, что убийство грешно?

— Да, но ритуалы пришли к нам с доисторических времен, — ответил Том, задумчиво глядя на меня. — У человека не было особого выбора — в те времена, если он не убивал, он оставался без пищи. Но животное, животное-король, было богом, не забывай об этом, оно имело огромную власть над человеком, ведь без него люди наверняка голодали бы. Поэтому человек оказывал такому животному всевозможные почести и надеялся, что Король не будет разгневан и не станет остерегать своих меньших братьев от охотничьих угодий в следующем году.

— Но теперь нет необходимости убивать зверей, чтобы выжить самому, — не сдавалась я. — Может быть, в те времена это и было нужно, но теперь все по-другому. Теперь обед можно „выследить" в супермаркете и принести его домой. И не говори мне, что ты умилостивляешь морковь, кофе и мороженое.

— Сейчас я убиваю потому, что таким образом я как бы устанавливаю связь с теми далекими людьми, для которых убийство животных было необходимостью когда-то. — Том был очень серьезен. — Я убиваю и приношу искупительную жертву, потому что те люди поступали подобным образом, потому что они были единственными поистине живыми людьми и потому что это делает меня хотя бы частично одним из них. Есть еще и другие причины, но пока ты не готова узнать о них. Диана, давай договоримся. Я не буду навязывать тебе свои взгляды на этот вопрос, а ты не будешь ныть по поводу убийства невинных животных.

— Ах, прости, пожалуйста, но мне кажется, я не ныла. — Мои глаза обожгли внезапные слезы обиды. Никогда раньше Том не разговаривал со мной в подобном тоне.

— Не часто, но иногда случалось, — заявил он.


Порой после обеда Том приносил большую гитару „Мартин" и играл для нас странные атональные песни, подобные той, что он пел в День Благодарения. Иногда он играл американские народные мелодии или популярные песенки, которые нравились Хилари. И всегда, по крайней мере один раз за вечер, играл „Лунную реку". Казалось, что у Тома такой же бесконечный и всеобъемлющий репертуар, как и его собрание пластинок и кассет, как тысячи его книг, которым не хватало места на полках.

Пару раз после обеда приходил Скретч с каким-нибудь лакомством для коз в мятом пакете из упаковочной бумаги, и Том обычно уговаривал старика зайти и немного посидеть у камина и послушать музыку. Скретч не пел вместе с хозяином дома, он сидел, как черепаха, опустив старые веки, похожие на бумагу, и обхватив руками дряблое брюшко, слушал и улыбался. Старин казался более худым, чем я его помнила, ходил, сильно шаркая ногами, и мне было больно слушать его глубокий, надсадный кашель.

— Ты хоть как-нибудь заботишься о горле? — спросил его Том однажды после приступа. Скретч сидел согнувшись, глаза его были влажными.

— У меня есть кое-что дома, — ответил старик. — Только сегодня сделал. Обычно помогает.

— Хорошо. Но не лезь в ручей, черт тебя возьми, — резко проговорил Том. — Ты слишком стар, чтобы бродить по воде в декабре. Тебе это прекрасно известно.

— А Скретч купается и зимой? — спросила Хилари после того, как старин ушел. Глаза девочки были широко раскрыты.

— Скретч думает, что он видит в воде что-то, чего там быть не должно, и он упорно бродит по ручью, выискивая это, — объяснил Том. — Он думает, что видит в воде огни. Вот что я думаю: он просто опять готовил там мед.

— Огни… — Я услышала страх в голосе дочери и увидела, что Том вспомнил о ее кошмарах и боязни пылающей воды.

— Мелкие искры света в глазах — первый признан болезни, которая называется глаукомой, Хил, — быстро начал он. — Это очень серьезная болезнь, и я сильно беспокоюсь, что она проявилась у Скретча. Его отец и дед болели ею. Человек просто слепнет, если болезнь не лечить. А Скретч не признает врачей. Но, к сожалению, его собственной медицине есть пределы.

— Да-да, — кивнула Хилари, — я понимаю.


Однажды вечером, когда мы перед возвращением домой снимали с себя коконы из одеял, в которые Том закрутил нас, хозяин домика на Козьем ручье заметил:

— Завтра, наверно, будет ясная и ветреная погода. При хорошем стечении обстоятельств мы будем находиться на болоте с подветренной стороны. Мне кажется, что это подходящий день для урока по выслеживанию.

— О да! — воскликнула Хилари. — Отлично!

— Диана? — Том обернулся ко мне.

— Что ж… Я согласна. — Но почему-то я не хотела отправляться вновь с этим человеком в леса Биг Сильвер. Почему-то я боялась. — Однако мне нужно быть дома пораньше. Тиш и Чарли устраивают вечер, и я не могу его пропустить. И Картер завтра возвращается…

Я не знала, зачем сказала это, и покраснела.

— Знаю, что возвращается, — спокойно отозвался Том. — Не волнуйся, я не задержу вас… в лесу.

Его голос был негромким и мягким, я повернулась, чтобы посмотреть на Тома. Его глаза буквально приковали меня к себе, они были такими голубыми… Том не улыбался. Я не могла отвести взгляд и почувствовала, как размякли мои колени, будто они были вылеплены из воска, который подержали над огнем. Сердце стало биться медленно, с усилием, а рот пересох. Веки непроизвольно опустились. Леса… Том…

Сердце прекратило свой предательский глубокий стук и вошло в обыкновенный ритм, лишь когда мы приехали домой, когда Хилари уснула и я разгружала посудомоечную машину. В первый раз с тех пор, как я оставила Криса и жизнь в Атланте, я приняла таблетку снотворного. Добрый, чистый сон укутал меня своим покрывалом, и я уснула, не успев даже повернуться в постели. Когда я проснулась, было уже утро, а онемевшие руки и ноги свидетельствовали о том, что я ни разу не пошевельнулась за всю ночь.


Мы отправились вверх по Козьему ручью около восьми утра, когда зимнее солнце еще было скрыто за темными колоннами деревьев. Мы оделись в рабочие куртки, а на ноги нацепили толстые мягкие мокасины, которыми Том снабдил нас накануне вечером. Надетые на две пары толстых шерстяных носков, они сидели на ногах прекрасно.

— Ты и их сделал сам? — спросила Хил.

— Ну нет, я не мазохист, — улыбнулся Том. — Их изготовила фирма „Орвис", а сюда доставила компания „Федерал экспресс". Обычно для охоты на оленей надевают сапоги, но, так как мы отправляемся специально для того, чтобы выследить, и не зайдем слишком далеко в болота, я подумал, что вам захочется попробовать мокасины. Для леса нет более бесшумной обуви.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*