Маргарита Лаврик - Заблудившееся счастье (сборник)
– Ира, что же мы наделали? Три года прошли мимо нас. Теперь я ни за что не отпущу тебя от себя, если ты согласна на это.
Вместо ответа, она ещё крепче прижалась к своему любимому. Почувствовав положительный ответ, Иван так поцеловал её, что все обиды, недомолвки, все вопросы отошли на задний план.
– Не верь мне, что я тебе сейчас наговорил. На самом деле я люблю тебя, всегда любил, не забывал о тебе ни на минуту. Был зол на себя, и на тебя, совершал глупости, гулял на право, и, на лево. От этого, ещё сильнее любил тебя. Когда ты сегодня появилась, я готов был рухнуть в обморок, как истеричная девица. У меня есть план, мы должны наверстать упущенное.
Очнулись они далеко за полночь. Губы Ирины распухли от крепких поцелуев Ивана. Соскучившись, друг о друге, они не знали края в своей любви. Иван не отпускал своих объятий, боясь, что его любимая опять исчезнет от него надолго. Только в девять часов утра, Ирине удалось выскользнуть в душ. Иван лежал в постели, улыбка не сходила с его лица. Он был счастлив. Зазвонил телефон, оставленный Ирой на столе. Позвонят и перестанут, решил он. Телефон настойчиво звал хозяйку. Иван решил ответить.
– Ирина, привет. Что так долго не подходила к трубке? Ванечка, поздоровайся с мамой. Скажи ей – привет мама!
– Пливет, мама! – Раздался в трубке нежный детский голосок.
– Ира, почему молчишь?
– Посему молчишь? – Вторил ребёнок.
– Галина Сергеевна. Ира сейчас занята. Она вам позвонит.
– Иван! Это ты? Почему Ирин телефон у тебя? Где она?
Иван выключил телефон. Что это было? Ребёнок? Откуда он у неё?
Прохладный душ взбодрил Ирину. С сияющей улыбкой, она вернулась к Ивану. Он всё ещё находился в постели и был мрачнее тучи. В руке он держал её телефон.
– Тебе звонили. Извини, что ответил.
– Что с настроением? Кто обидел моего Ванечку?
– У тебя есть ребёнок? Почему ничего не сказала?
– Я собиралась сказать.
– Значит, всё-таки нашла себе донора? Круто ты.
– Зря ты так. Мой ребёнок от любимого.
– Интересно! И, кто он?
– Да, ты его знаешь, очень хорошо знаешь.
– Вот как? Тогда назови его?
– Угадай сам. Я с ним жила на одной площадке, когда-то.
Глаза Ивана округлились. Он ткнул пальцем в свою грудь. Мой! Ира кивнула головой. Твой. Его будто катапультировало с кровати. Зачем-то сбегал в кухню, вернулся. Ирина стояла посреди комнаты. Иван обошёл её несколько раз по кругу. Было смешно смотреть на то, как он беспорядочно бегал по комнате. Остановившись рядом с ней, он сказал.
– Смешно? Я похож на дурака. Не правда ли?
– Мне действительно смешно. Ванечка, ты бы оделся?
Он посмотрел на себя. – Вот, чёрт! – И сдёрнул с Ирины полотенце, в которое она завернулась после душа. Теперь Ира осталась стоять в костюме Евы. Между ними завязалась борьба за полотенце. В конце концов, оно оказалось на полу, а влюблённые скрепили перемирие поцелуем.
– Мне кажется, что эту великолепную новость следует отпраздновать. – Предложил Иван.
– Я согласна. Как?
– Я сейчас к тебе буду домогаться, а ты согласишься.
Уже много позже, всё ещё находясь в постели, Иван вдруг опомнился.
– Что это мы тут лежим? Нужно срочно ехать к сыну.
6Галина Сергеевна гуляла на улице с внуком. Ира с Иваном подходили к ним.
– Ванечка! – Позвала она сына. – Иди ко мне.
Маленький, светлоголовый мальчик, повернул голову в её сторону. Раскинув ручки в стороны, он с радостным визгом, побежал навстречу матери. Ира подхватила сына на руки и крепко прижала его к себе. Их встреча была такой радостной и счастливой, что могла растрогать любое чёрствое сердце. Стоявший рядом Иван, ждал, когда он сможет обнять своего сына.
– Ванечка! – Обратилась к сыну Ира. – Поздоровайся. Это твой папа.
– Привет, папа! – И потянулся к нему. Большие, крепкие руки Ивана, бережно приняли маленького Ванечку от матери. Он нежно обнял сына, поцеловал его. Оба Ивана чувствовали себя неловко в обществе друг друга. Ещё бы, ведь это их первое знакомство. Ничего, ребята! Вы полюбите друг друга. Ира и Галина Сергеевна облегчённо вздохнули.
Ирина стояла у окна и смотрела на улицу. Была весна. Ещё не видно зелени, но чувствовалось, что она вот-вот появиться. Природа оживёт окончательно. Вообще, с приходом весны, хочется начать жить по-новому. Она помахала рукой. Во дворе играли дети и среди них её сын под зорким взглядом своего отца. Со времени их знакомства, они неразлучны. Мужская дружба! В боку сильно кольнуло. Что это? В это время Иван глянул на окно и увидел, как лицо Ирины исказилось. Он подхватил сына на руки и побежал к подъезду. Вбежав в квартиру, он с порога крикнул.
– Ира! Началось? – Получив утвердительный ответ, он набрал номер больницы.
– Сергей! Пришли машину. Жена рожает.
Встречай весна! Вот она, новая жизнь!
Ира родила дочь. Иван хотел назвать её Анастасией. Ирина настояла на имени Екатерина, объясняя свой выбор тем, что если бы не Катя Широкова, то неизвестно, встретились бы они.
Суда. Сентябрь 2010 г.
Об авторе
Немного о себе. Родилась 16 сентября 1941 года в Тосно под Ленинградом. 17 сентября поселение заняли немцы. Моей маме пришлось, как есть, в тапочках и халате с маленьким ребёнком покинуть больницу, т. к. её тут же переделали под немецкий госпиталь. Немцы хозяйничали везде. Выгоняли население из домов, отбирали имущество, продукты, скот. Этого не избежали и мои родственники. Чтобы не быть мишенью для развлекающихся немцев, моя семья решила перейти линию фронта и добраться до своей малой родины, в Вологодскую область. Что они пережили на своём пути, трудно описать. Вот несколько эпизодов, которые связаны только лишь с моей судьбой.
Декабрь месяц, жуткий мороз, голодные, холодные они шли к намеченной цели только ночью. Все, по очереди, несли меня на руках, чтобы хоть как-то согреть маленькое тельце. Переход в ту ночь был длинным, на пути не встретилось ни одна жилая деревня. Все устали и меня положили в ворох тряпья на деревянные санки. На удивление всех, я долго не подавала признаков жизни. Моя мама забеспокоилась, открыла верх одеяла. При свете морозной луны, лицо моё отдавало синевой и не выражало никаких признаков жизни. Как это обычно бывает, все тихо заголосили. Что делать? Помер ребёнок, да и кто выживет в таких условиях. Свернули с дороги, в лесу, под сосной вырыли в снегу яму, положили меня туда, перекрестились и отправились в дальнейший путь. Бог дал, бог взял. Не пошла с ними только младшая сестра моей матери, Надя, которой тогда было 11 лет. Она ухватилась за дерево, и не поддавалась ни на какие уговоры идти дальше. Не пойду без Ритки, и всё тут! Тогда решили меня откопать и в ближайшей деревне, с помощью лопаты, схоронить меня по-христиански. Набрели на хутор их двух домов. Одна добрая старушка, впустила всех к себе. Пока суть, да дело, моё щуплое тельце отогрелось, и я подала еле заметный признак жизни. У бабушки нашлась какая-то мазь, которой меня растёрли, напоили чаем, дали жёваный мякиш хлеба, завёрнутый в тряпицу. Все опять перекрестились. Слава тебе господи! Не дал совершить грех.
