Габриэлла Лопез - Клон. История любви
— Твои родственники не примут меня, — хмуро покачал головой Шанди.
Маиза сказала Далве, что Мел влюблена. И нянюшка стала расспрашивать девушку, кто ее возлюбленный, но та не призналась. Тогда Далва решила спросить у охранника. Уж он-то должен знать…
— Шанди, скажи, что за парень появился у Мел? — спросила нянька. — С кем она встречается?
От неожиданности телохранитель уронил тарелку с едой.
— Извините, донна Далва… Я уберу, — он виновато отвел глаза.
— Ты занервничал из-за моего вопроса? — улыбнулась служанка.
— Я ничего не знаю, донна Далва, — мужественно соврал Шанди.
— Не знаешь? — усмехнулась она. — Ну ладно, Мел сама мне все расскажет. А ты правильно делаешь, что не вмешиваешься в жизнь хозяев. Поступай так и впредь!
Близился закат. Жади подошла к дому Али. Зорайде ждала ее. Жади улыбнулась служанке, но за ее спиной неожиданно вырос Саид.
— Где ты была?
— На рынке… — опешила она.
Саид решительным шагом подошел к ней и сорвал черный балахон, под ним был костюм для танцев.
— В таком виде? — глаза Саида налились яростью.
Жади смотрела на мужа со страхом.
— Ты ходила на рынок в таком виде?! — Саид был в бешенстве.
И Жади внезапно для всех рванулась и побежала в спальню так быстро, как только могла. Саид бросился за женой. Дядюшка Абдул был в явном замешательстве, увидев полуобнаженную женщину, пронесшуюся мимо него.
— Кто эта одалиска? — недоумевал он. Сомнения дяди развеял Саид, мчавшийся вслед за Жади.
— Зорайде, что здесь случилось? — спросил дядюшка Али.
Но та только развела руками и вздохнула.
Жади заперлась от мужа в спальне, но вряд ли можно было надеяться, что какая-то дверь остановит разгневанного мужчину:
— Оставь меня, Саид, оставь меня! — закричала она ему.
— Открой, Жади, открой немедленно я приказываю! — негодовал Саид.
Дядюшка Али рвался наверх, но Абдул остановил его.
— Он имеет право уладить это дело, как считает нужным.
И оба дядюшки и прислуга остались стоять внизу, у лестницы, слушая крики, доносящиеся сверху.
Саид вышиб дверь ногой. Жади закрыла голову руками, защищаясь от ударов, но бить ее с налету муж явно не собирался.
— Что ты сделала? — в ярости спросил он у жены.
— Ничего… ничего, — Жади прислонилась к комоду и испуганно, исподлобья смотрела на мужа.
— Невиновный не убегает. Ты ходишь по улице в таком виде?!
— Я… купила новый костюм для танцев, чтобы танцевать для тебя… — соврала она.
— Хватит лгать, тебе меня не обмануть! Я никогда тебе не верил! А где твоя одежда?! Где одежда, в которой ты пошла на рынок?! Или ты шла по городу голая, под этим плащом?!
— Нет, я отдала ее одной бедной женщине, которая шла мимо.
— Не ври! — остановил ее муж.
— Это правда, Саид.
— Где ты купила этот костюм?! Идем! — он больно схватил ее за руку. — Покажи мне этот магазин, я хочу поговорить с продавцом, который продал тебе этот наряд!
— Я не позволю тебе так унижать меня перед всеми! — закричала Жади в ответ.
— Идем!
— Нет, не пойду! — она вырвалась из его рук. Она еще не потеряла способность врать очень правдоподобно.
— Это можно считать признанием? — в глазах Саида разгорался огонь.
Он мечтал поймать жену на очередной лжи, чтобы наконец-то появился повод для долгожданной мести, и вот теперь его новая цель близка.
— Признанием… в чем? — невинно спросила она.
— Ты была с ним?!.
— С кем?
— С Лукасом! Ты была с ним! — но Жади замотала головой. — Ты танцевала для него, как танцевала для меня!
— Нет, Саид, нет… Клянусь тебе!
— Лгунья!
— Я здесь, а он в Бразилии! — продолжала она лгать.
— Он здесь! И ты отлично знаешь, что он не в Бразилии! Вы сговорились! Ты попросила дядю Али привезти тебя сюда! Ты обманывала нас, ты приехала в Фес, чтобы встретиться с ним!
— Неправда, Саид, Аллах свидетель, это неправда! Я понятия не имела, что дядя Али не хочет ехать один! Я была удивлена, когда он предложил мне поехать с ним, — на этот раз Жади не лгала.
— Какая же ты лживая! Ты обманываешь людей, вводишь их в заблуждение…
— Саид, верь мне! — пыталась она убедить мужа.
— Идем со мной на рынок! — он снова схватил ее за руку.
— Нет! Не пойду!
Зорайде молилась на кухне. Али встревоженно ходил по дому. Он вновь остановился у лестницы.
— Признайся, ты была с ним?! Признайся! — из спальни наверху доносились крики Саида.
— Правильно говорят: «Где тонко, там и рвется». Саид не слушал меня, — дядюшка Абдул тоже посмотрел наверх.
Саид сжимал Жади за руку.
— Скажи мне правду! На этот раз я не буду тебя жалеть! На этот раз ты будешь наказана! Ты получишь те восемьдесят ударов плетьми, которые ты заслуживаешь! — Саид оттолкнул ее. — Я и так многое простил тебе!
Угрозами он еще больше «вдохновил» жену на признание.
— Чего ты хочешь?! Чтобы я выдумывала?! Мне не в чем признаваться!
— Не в чем? Что ж… хорошо, подождем до вечера. Тогда вы признаетесь вместе! Лукас ужинает у нас, вы сознаетесь оба! — он поправил галстук.
— Ты… — Жади опустила глаза, и из них покатились слезы.
— Оденься понаряднее, и раз уж ты купила новый костюм для танцев, ты будешь танцевать для нас обоих, — с этими словами он ушел.
Жади поняла, что снова и окончательно запуталась и, как раньше, рискует жизнью. Саид был готов запутать все еще сильнее, тем более он сам плохо осознавал, что за огонь он разжег.
Саид спустился вниз и обвинил Зорайде, в том, что она покрывает Жади. Но дядюшка Абдул считал, что его племянник сам виноват. Он не смог воспитать свою жену правильно.
— Петуха убивают в первую ночь или не убивают вообще. Позволь верблюду сунуть голову в шатер, и он займет его весь.
Саид не слушал дядю Абдула и не стал ничего объяснять дядюшке Али, Он попросил его не трогать и ушел.
Жади рассказала Али о том, что за ужин собирается устроить ее муж:
— Дядя Али, может случиться беда, не позволяйте ему причинить зло Лукасу! — просила она.
— Ты бросаешь вызов судьбе, Жади, — отрицательно замотал головой дядюшка.
— Прошу вас, дядя…
— Ты разрушила мой дом, разрушила стены моего дома, внесла раздор в нашу семью. Я нарушил свои принципы ради тебя, но ты гнешь свое, ты продолжаешь ломать свою жизнь и нашу, — возмутился Али.
— Дядя Али, я лишь хочу быть счастливой! Вы сами говорили, что Аллах создал людей, чтобы они были счастливыми, — ответила ему племянница.
— Счастливой?! Ценой счастья других людей?! Нельзя стать счастливой, переступив через чье-то несчастье, нельзя! А обо мне ты подумала?! О моих детях, о детях Латиффы?..
