Ника Лисовская - Никто не узнает
Время словно слилось в один длинный день. Холодный серый день, в котором постоянно идет снег, хлопают двери, слышны тихие шаги и приглушенные голоса теней. Тени приходили часто, усаживались на край кровати и шелестели уговорами. Тени поили горячим чаем и какими-то лекарствами, тени просили хоть что-нибудь съесть, а потом кормили сами, из ложечки, как ребенка. Впрочем, все имело одинаково солоновато-горький вкус слез. Слезы текли из глаз не иссыхающими ручьями, они затопили весь мир, они достигли облаков, они замерзали и падали снегом…
Какой странный сон…
Нет, сном была ее любовь, ее встречи с Глебом. Это во сне они встретились и во сне разошлись навсегда. Так бывает. Иные сны ярче реальности… Из них не хочется просыпаться, в них хочется затеряться навсегда. Потому что там были его губы и тепло рук, и нежность его взгляда, и бархат голоса, и… и ощущение счастья от того, что можно быть с ним рядом… Пробуждение от таких снов подобно смерти, потому что они цветные и счастливые. Слишком счастливые, что бы быть вещими.
Утро. Милена открыла глаза и откинула одеяло. В глаза ударил серый утренний свет. Серое небо и снег. Снег. Белые мухи жужжа опускаются на землю покрывая ее тяжелым покрывалом из своих маленьких ледяных тел…
В комнату вошла Ирка. Увидев, что сестра проснулась, села на край ее кровати:
— Привет! Ну, ты как?
— Нормально, — ответила Милена.
Голос без интонации. Тусклый взгляд. А Ирка надеялась, что больше не увидит свою сестру такой.
— Мама звонила. Сказала, что они хорошо доехали и вся родня шлет нам приветы… Хотя, ты наверное и не помнишь, что они уехали.
— Помню, — прошелестела в ответ Милена. — Мама очень переживала, что не может остаться со мной…
— Да. И я обещала за тобой присмотреть! — строго заявила Ирка, но тут же сменила тон. — А я гулять сегодня еду! К Максу. Не то, что бы он звал, но у него день рождения и там будет куча народа… Так что очень удачно, что ты наконец-то пришла в себя и перестала лить слезы! С тобой ведь все нормально, правда?
— Да, — сказала Милена, не желая расстраивать сестру.
— Вот и отлично! Значит, я могу ехать к Максу с чистой совестью! Только ты прямо сейчас возьмешь и позвонишь родителям! Позвонишь и скажешь, что с тобой все в порядке и все такое! Да?
— Позвоню.
— Ленка, а что у вас там с Глебом случилось? — спохватилась Ирка.
— Все получилось, как ты и говорила. Но не надо об этом, хорошо?
— Договорились. — Ирка помолчала. — Ты дома долго чахнуть будешь?
Милена задумалась. Рассмотрела потолок, медленно села на кровати и обняв руками колени заявила:
— Я на дачу поеду. Не могу здесь. Я так еще неделю проваляюсь лицом к стене… или еще больше…
— Я тебя никуда не пущу! Ты там что-нибудь с собой сделаешь, а мне потом перед родителями оправдываться?!
— Мне нужно туда! Нужно, понимаешь?! Мне там хорошо! Дом вылечит, он мне всегда помогал, — глаза у Милены заблестели. — Я этюдник возьму… Там сейчас красиво… Там снег…
— Ну, как знаешь, — пожала плечами Ирка. — Все равно же уедешь! Ты главное позвони, как доберешься! Блин, я не понимаю! Трястись в электричке, потом петлять по дачному поселку… Ладно, делай что хочешь, но позвони обязательно!
— Позвоню, — согласилась Милена.
Она вскочила с кровати и начала быстро собираться.
— Ну ничего себе! — удивилась Ирка такой прыти. — Ты хоть позавтракаешь?
— Аппетита нет.
— Без завтрака я тебя не выпущу! — запротестовала Ирка. — Ты посмотри на себя в зеркало — ты прозрачная совсем стала!
— Хорошо, я позавтракаю, — сказала девушка, что бы только успокоить сестру.
Милена ушла в ванную, а вернувшись достала из сумки телефон, который ей на Новый год подарил Глеб.
— Вот, — она потянула его Ирке. — Отдашь… Отдашь ему, если увидишь. Он же должен быть сегодня у Макса. Отдай!
— Ты в своем уме?!! Такие подарки не возвращают!
— Я хочу забыть. Если это останется у меня, то я не смогу представить, что… Не смогу представить, что его никогда небыло рядом, что это был просто сон, — бормотала Милена и что-то искала в ящиках письменного стола. — Вот! Вот это документы на телефон и зарядка! Коробки нет, коробку я выбросила… И… Там сим — карта в телефоне, это тоже он мне дарил, что бы у нас был один оператор… Ты отдай…
Милена вложила все это в руки сестры и глядя ей в лицо безумными глазами переспросила:
— Отдашь?
— Отдам, — кивнула Ирка.
— Вот и хорошо. Вот и славно, — Милена металась по комнате переодеваясь и собирая сумку.
— Может, ты торопишь события? Может, Глеб еще позвонит?
— Не позвонит, — Милена горько улыбнулась. — Это был сон. Из снов не звонят…
Как Ирка и предполагала, у Макса было полно народу и праздник в разгаре. Отыскав именинника и поздравив его с двадцатитрехлетнем, Ирка спросила, как бы между прочим:
— А Глеб тоже здесь?
— Здесь. А что? Слушай, что у них там с твоей сестрой? Я ее давно с ним не видел. Все больше с какими-то шмарами. Вроде тебя! — Макс расхохотался.
За что получил от Ирки праздничный подзатыльник.
— Милена болеет. У нее бронхит. А с Глебом я с удовольствием поговорю!
Ирка отправилась на поиски Глеба, уже предвкушая, как она с ним поговорит.
Он сидел на диване в гостинной беседуя о чем-то, видимо очень веселом, с рыжеволосой девицей в коротком желтом платье. Почему-то именно длинна платья, особенно раззадорила Ирку.
— Привет, привет! — громогласно поздоровалась она. — Как жизнь, Глеб?
— Нормально, — Ирка была последним человеком на земле, которого Глебу хотелось бы сегодня видеть.
— Я, конечно, извиняюсь, но мне надо поговорить с тобой.
Извинительно улыбнувшись девушке, Ирка заставила Глеба подняться с дивана.
— Не волнуйся, всего пара слов. Пойдем на кухню. Там поспокойнее.
Глеб смутно представлял о чем Ирка собирается разговаривать, но в главном он не ошибся — разговор был о Милене. Правда, сначала Ирка залезла в кухонный шкаф, достала стакан, затем — в холодильник, из которого извлекла бутылку вина. Налив и выпив, Ирка перешла к главному.
— Вот, моя сестра просила передать тебе.
Ирка извлекла из вместительной кричаще-лиловой сумки телефон, зарядное устройство и документы с торжествующими
…Я знала, что на долго тебя не хватит!…
словами:
— Она возвращает тебе твой подарок, потому что не хочет, что бы ей хоть что-то напоминало о такой озабоченной похотливой твари, как ты!
— Так и сказала? — усмехнулся Глеб.
— Ну, немного от себя я добавила, — призналась Ирка.
