Сьюзен Филлипс - Любовь тебя настигнет
— Она слишком хорошо воспитана, чтобы сказать тебе правду, — заметила Темпл.
— Это вы так думаете. — Рыжие волосы Бри заискрились на солнце, когда она подняла подбородок. — Я всегда терпеть не могла это шоу и продолжу его ненавидеть.
Кристи кивнула.
— Вот видишь, Темпл. Земля не прекратит вращаться из-за того, что ты наконец набралась смелости жить в гармонии с собой.
— Бла-бла-бла, — протянула Темпл, но как-то без души.
В конце концов они заговорили на менее болезненные темы, и пока доктор Кристи пробовала мед Бри с новыми добавками, Темпл оттащила Люси в сторону.
— Кристи положила глаз на Панду, — прошипела она, когда обе отошли достаточно далеко, чтобы их не могли подслушать. — Она только не него и смотрит.
Люси закусила губу.
— А Панде Кристи нравится?
— Ты ее видела? Какому мужчине она не понравилась бы? Вчера вечером она распустила волосы, а она никогда этого не делает, если не работает на камеру. Тебе нужно немедленно вернуться домой и отстоять свою территорию.
Люси смотрела на совершенно обычную бабочку-парусника, как будто никогда не видела ничего подобного.
— Нет у меня никакой территории.
— Ты идиотка! — возмутилась Темпл.
Люси увидела беспокойство в ее глазах, однако ей хватило ума не говорить об этом.
— А я-то надеялась, ты на пути к тому, чтобы стать более добрым и милым человеком.
— Это потом.
Люси едва удалось изобразить улыбку.
Вторую половину дня Бри посвятила выкачиванию вязкого меда из сотов и до ужина так и не успела отмыться. Люси настояла, что помоет посуду, а Бри запротестовала только из приличия. Она собиралась в душ, когда услышала разговор Майка и Тоби на крыльце. Она остановилась и напрягла слух.
— Думаю, вам стоит пригласить Бри на свидание, — услышала она голос Тоби. — Я знаю, сначала вы ей не нравились, но теперь она передумала. Вы видели ее за ужином? Она смеялась над всеми вашими шутками.
Бри подошла к занавеске, чтобы лучше расслышать ответ Майка.
— Я бы не стал придавать этому большого значения. Люси тоже смеялась.
— Но Бри смеялась больше, — заметил Тоби. — И она всегда смотрит на вас. Вы должны пригласить ее на ужин или что-то в этом роде. Только не в «Догз’н’Молтс», а куда-то вроде «Айленд Инн» или в другое приличное место.
— Я не могу этого сделать, Тоби, — ответил Майк с не типичным для него упрямством.
— Почему нет?
— Потому что не могу.
На кухне разбилась тарелка. Стул Майка заскрипел.
— Бри беспокоится из-за того, что с нами будет зимой. Она хочет убедиться, что может рассчитывать на меня, если ей понадобится помощь. Я вел бы себя так же, будь на ее месте.
А Бри думала, что она такая умная… Она должна была понимать, что невозможно построить такой успешный бизнес, как у Майка, не разбираясь в желаниях людей.
Тоби не собирался сдаваться.
— Я все равно не понимаю, почему вы не можете пригласить ее на ужин.
— Потому что ей придется согласиться, даже если она этого не хочет.
— Хочет, — настаивал Тоби. — Я знаю, что хочет.
— Тоби, возможно, это трудно понять… — Майк говорил терпеливо, как и всегда, когда пытался объяснить что-то мальчику. — Бри не интересует меня в этом плане.
— Не интересует?
Она услышала скрежет стула по доскам, за которым последовали тяжелые шаги Майка по крыльцу.
— Мартин! — закричал Майк. — Ну-ка вернись! Тоби, скорее хватай, пока он не выбежал на дорогу.
Бри не верила в равнодушие, которое в последнее время изображал Майк. Она полагала, что он просто умеет держать себя в руках, успокаивала себя тем, что хотя Скотт давно потерял к ней интерес, Майк будет страдать по ней вечно. Какая дура.
Она крепко прижала руку к груди. Она не вынесет, если ее отвергнут еще раз, только не Майк. Она вышла из-за шторы, распахнула стеклянную дверь и шагнула на крыльцо.
Тоби стоял с собакой в дальнем конце подъездной аллеи. Майк стоял на верхней ступеньке, светло-каштановая прядь выбилась из прически и повисла надо лбом. Даже в потертых джинсах и белой футболке с рекламой «Магазина Джека для дайверов» он приковывал внимание, возвышаясь над всеми, а его профиль еще больше выделялся в свете фонарей у крыльца.
Петли скрипнули. Она прошла к нему. Через крыльцо… К ступеньке…
— Пойдем со мной, — прошептала она, ее сердце бешено колотилось.
Он открыл рот. Хотел отказаться?
— Нет, — сказала она. — Ни слова.
Она схватила его за руку и повела подальше от дома, от ребенка и собаки в гущу деревьев. Ее подзадоривали паника, усталость, страх того, что все, что она построила, выскользнет у нее из рук.
Благодаря росту она привыкла ловить чужие взгляды, но остановилась, неожиданно разволновавшись, и посмотрела на него. Даже в тусклом свете, который пробивался через листья, она видела какой-то протест в его глазах.
— Бри…
Она обвила руками его шею, притянула голову к себе и закрыла рот поцелуем.
Это, говорил поцелуй, для того, чтобы напомнить тебе, чего ты всегда хотел, но никогда не имел.
Но когда их губы сомкнулись, она сама вспомнила о том, чего никогда у нее не было. Верность. Честь. Доброта. И нечто гораздо менее благородное. Воодушевляющее плотское удовольствие без всякого чувства стыда, которое она испытывала во время брака.
Горячая кровь струилась по ее венам, и все ее чувства были накалены. Его поцелуй был поцелуем мужчины, который любил доставлять удовольствие. Поцелуй одновременно бескорыстный и эротичный.
Он был страстен, и ей нравилось, что он возбужден, нравилось осознавать, что руки, которые ласкали ее бедра, не помнили изгибов бесчисленных женских тел. Его губы перемещались с одной щеки на другую, сцеловывая дневной мед с ее кожи. Он снова припал к ее губам, и она прижалась к нему.
Майк отстранился без предупреждения. Лишь на пару дюймов, но этого было достаточно.
— Бри, тебе не обязательно это делать. — Он снял ее руки со своей шеи. — Я и так позабочусь о тебе и Тоби. Такая благодарность мне не нужна.
Она испытала унижение и пришла в ярость из-за того, что он мог так подумать о ней, хотя и имел на это полное право. В свою защиту она могла сказать только правду:
— Это была не благодарность.
— Бри, не делай этого с собой. — В его голосе слышались усталость и некоторое нетерпение. — Это не обязательно.
Она сама это начала, а значит, не могла выплеснуть всю свою боль на него, и слова полились из нее мрачным потоком.
— Послушай, Майк Моуди, я провела долгие годы, умоляя мужчину о любви, и никогда больше не сделаю этого снова. Ты понимаешь?
