Оливия Голдсмит - Семейный стриптиз
Ф-фу! Справилась. Подруги отреагировали на этот спектакль по-разному: Мишель уткнулась лицом в ладони, явно помирая со смеху, а Джада, чтобы подавить хохот, как кляпом заткнула кулаком рот и выпучила глаза. Энджи отблагодарила обеих улыбкой кинозвезды.
– Господи, Энджи… Признаться, я удивлена и тронуга до глубины души.
Есть! Купилась-таки, куколка!
– Возможно, нам уже не стать такими близкими подругами, как раньше, – продолжала Энджи, – но мне бы очень хотелось встретиться с тобой, поговорить… Да! И я бы тебе кое-что отдала. Видишь ли, у меня остался перстень – подарок Рэйда на годовщину свадьбу. Скорее всего, это бриллиант из фамильной коллекции, а он оправил его в фирме «Шрив, Крамп и Лоу». Я считаю, что перстень должен остаться в семье. Он твой по праву.
– О-о-о, Энджи! – выдохнула Лиза. – Это так… так… благородно с твоей стороны! Я хочу сказать, по закону ты вовсе не…
– Да ладно тебе, Лиза! При чем тут закон? Мне на этот перстень смотреть тяжело, а тебе он, возможно, доставит радость. – Энджи кивнула Джаде, которая оценила ее игру «на большой». – Я обитаю в Уэстчестере, но на следующей неделе могу на полдня слетать к тебе. Посидим где-нибудь, выпьем, я тебе перстень отдам, а потом съездим заберем из квартиры мои вещи. Ничего ценного, уверяю тебя: там пижама любимая осталась, дневник и прочая мелочовка. Договорились?
– Конечно! – Лиза даже осипла от жадности. – Понедельник и четверг у меня полностью забиты, а в остальные дни – когда угодно.
– Вот и отлично. Я прикину и перезвоню, идет? – Она вскинула брови и скорчила гримаску подругам. – Ой, Лиза, чуть не забыла! Видишь ли, я все еще страшно зла на Рэйда, не хочу его видеть и не хочу, чтобы он узнал о нашей встрече. Обещаешь, что это останется нашей тайной?
– Само собой, – тут же ответила Лиза. Часики в ее алчном умишке уже затикали, отсчитывая секунды до момента обладания фамильным бриллиантом Уэйкфилдов.
– Спасибо. Я перезвоню. – Энджи повесила трубку. Джада вскочила со стула, Мишель последовала ее примеру, и обе устроили подруге овацию.
– Помните поговорку: «Чем женщине хуже, тем больше она тратит»? – сказала Мишель. – А у нас есть для покупок более важные причины: нужно приодеться к спектаклю в Бостоне, а также присмотреть кое-что для нашей крошки-мамы, – она улыбнулась Энджи, – и для ее маленького человечка. Не забыть бы особый прикид для шоу в Марблхеде.
Джада озабоченно сдвинула брови:
– Ты случаем в лотерею не выиграла, подруга? Если нет – нечего деньги на ветер швырять. Ради нас, во всяком случае.
Энджи кивнула:
– Ради меня уж точно не стоит. Я как-никак работаю.
– Глупости! – возмутилась Мишель. – Кто меня выручил, когда я с детьми оказалась на улице? Кто помогал, кормил-поил и утешал? Кстати, твоим ребятам, подружка, – кивнула она Джаде, – понадобится летняя одежда. Держу пари, в это время года мы найдем что-нибудь подходящее только в отделе «Все для круиза» и за сумасшедшие деньги, но тут уж ничего не поделаешь. – Она достала из сумочки кредитную карту «Виза». – Нужно успеть, пока наш лотерейный билет не потерял силу!
Подруги пробыли в «Пассаже» до самого закрытия. Мишель не только одела Энджи с ног до головы до конца беременности, но и приданое новорожденному обеспечила. Очень кстати, поскольку Энджи, как выяснилось, ничегошеньки в этом не смыслила и все порывалась набрать прелестных, но совершенно непрактичных вещичек.
– Фрэнк Руссо платит! – провозгласила Мишель. – И это самое приятное. Вот вам единственное преимущество мужчин перед собаками – некоторые мужчины обладают золотыми «Визами».
Джаду уломали купить слаксы из тончайшей кожи и слепяще-оранжевый шелковый свитерок в облипку.
– Оч-чень сексуально. – Мишель причмокнула. – Как раз подойдет для нашего представления.
Себе Мишель выбрала до смешного кургузый костюмчик, который, однако, считался последним писком моды. Представив себя в этом на людях, Мишель едва удержалась от хохота, зато ее подруги, когда она вышла из примерочной, дали волю смеху.
– О господи… – простонала Энджи. – Вот бы взглянуть, как ты будешь смотреться в священных стенах детища Патнэма Эндовера!
– По-твоему, чересчур? – смутилась Мишель.
– Для Антеи Карстерс в самый раз. Будто с обложки «Гламура» сошла!
Навьюченные пакетами, они решили оставить покупки в машине и перед возвращением домой перекусить в «Руби Тьюзди». Пока Мишель набивала пакетами багажник «Лексуса», подруги заняли столик в кафе.
– Сегодня мой день, девочки! – объявила она торжественно, присоединившись к ним. – Прошу внимания, дамы и госпо… то есть – просто дамы! Я намерена сделать важное заявление. – Она вынула из сумочки визитку и подтолкнула к центру стола.
«ЧИСТОТА ОТ ЗОЛУШКИ Фирма по уборке квартир. Моем, драим, натираем».
– Боже правый! – ахнула Энджи. – Вот это да! Джада оторвала взгляд от картонного прямоугольника и уставилась на Мишель.
– Умница, Золушка. Лучше не придумаешь. Ты ведь у нас королева чистоты.
Мишель засияла, довольная произведенным эффектом.
– Я уже много чего придумала. Хочу не только наводить чистоту, но и других этому учить. Как только придут первые отклики на объявление, начну набирать сотрудников. Поначалу, конечно, сама буду ходить по домам, а потом надеюсь только контролировать. Четыре, максимум пять часов в день на работу, остальные – на детей. Как, по-вашему, получится?
– По-моему, это гениально! – воскликнула Джада. Энджи с широченной улыбкой кивнула:
– Фантастика! Да, но где же номер телефона? Забыла?
– Нет… – Мишель запнулась. – Не забыла, но… Я ведь решила переехать…
Все трое надолго умолкли.
– Думаю, я справлюсь, девочки. С сентября определю детей в новую школу. Ничего, выживем.
Им подали фаршированный картофель с пивом. Мишель снова достала кредитку, на этот раз вместе с ножницами, купленными во время набега на магазин. Однако сюрпризы не закончились.
– На память от Фрэнка! – Она помахала тремя билетами до Бостона и обратно и вручила их Энджи. – Больше я от него подарков не принимаю. Отныне я, и только я, отвечаю за себя и своих детей!
Мишель разрезала «Визу» пополам и каждую половинку еще раз пополам; затем проделала то же самое с кредитками «Америкэн Экспресс» и «Мастер-карт» – даже рука не дрогнула. Страха не было, скорее удовлетворение от собственной решимости. Через пару минут на тарелке из-под хлеба образовалась горка разноцветных квадратиков. Мишель подняла тарелку:
– Не желаете ли по горсти новой валюты?
– Виват, подруга! – Джада стиснула ее в объятиях. – Шагай вперед!
