Мария Баррет - Обманутая
– Правда?
– Да, я очень благодарна тебе.
– Я знал, что ты получишь наслаждение от прогулки! – самодовольно ответил он. И, отбросив плохое настроение, Митч отправился с Ливви на работу…
Ливви старательно увиливала от приглашения Митча пообедать.
Ей было неловко перед ним, так как он потратил весь вечер, печатая для нее фотографии, пока она делала наброски передовой статьи. Но вина ее исчезла, когда Кэрол подошла к нему и сказала, что у нее собирается компания и он может присоединиться к ним, если хочет. Митч собрался так быстро, что Ливви не успела даже глазом моргнуть. Потом он наклонился над ее столом.
– Не могу отказать хорошенькой девушке. Ливви, смеясь, оттолкнула его. – Уходи! Ты непостоянный мужчина!
Митч ушел с Кэрол, переполненный впечатлениями от прогулки на вертолете. Забавно будет позлить ее нудных положительных приятелей-бизнесменов!
После того как они ушли, в офисе остались только Ливви и Гордон. Оба работали молча в противоположных концах огромного помещения. Ливви потратила много времени, продумывая все детали своего раздела, так как обещала положить готовый материал на стол Гордона к концу недели. Она также хотела дождаться, пока просохнут пробные снимки. Ей хотелось посмотреть их после работы. Она надеялась, что снимки могут подбросить новые идеи для ее раздела.
Она посмотрела на Гордона, который собирался уходить и махал ей рукой.
– Не будь такой усердной, Ливви! – крикнул он. – Не буду. Обещаю.
Но оба знали, что будет. Работа в газете была отдушиной для Ливви. И она делала все, чтобы забыть о жестокой реальности.
Гордон улыбнулся своей обычной мрачной улыбкой, надел пальто и ушел из офиса, больше не сказав ни слова. Ливви смотрела, как за ним закрылась дверь, а потом услышала его шаги по лестнице. Через несколько минут она осталась совершенно одна.
Она проработала около часа, а потом неожиданно почувствовала сильную усталость. Откинувшись на стуле, она потерла спину, которая совершенно занемела от долгого сидения в одном положении, и потянулась. Уже было десять тридцать и она подумала, что надо собираться домой.
Собрав свои вещи, она потянулась за пальто и вспомнила о фотографиях. Оставив все на столе, она пошла в темную комнату и включила свет. Пробные снимки висели настоящей гирляндой. Она сняла их, сложила в кучу и понесла на свой стол. У нее так устали глаза, что было трудно рассмотреть снимки. Тогда она разыскала увеличительное стекло Митча. Снимки по-настоящему хороши, подумала она, рассматривая последний. Они просто фантастичны!
Потом она снова взяла снимок с местом пикника и, прищурив глаза, стала тщательно рассматривать его. Да, она была права. Русло ручья было ярко-желтого цвета, как будто кто-то специально раскрасил снимок. Она отнесла пробные снимки в темную комнату, включила специальную лампу и посмотрела на них. Цвет исчезал. Просмотрев другие фотографии, она отобрала снимки с владениями «ИМАКО» – Гэрногом. Она не знала, что должна увидеть, но чувствовала какую-то загадку. Интуиция никогда не подводила ее. Это была первая причина ее интереса. А другую причину ей подсказал Митч. Когда они подлетали к Абердину, он обратил ее внимание на грузовики, разбросанные по пустой территории «ИМАКО» – что делать грузовикам там, где нет производства? Может быть, «ИМАКО» чем-то занимается на пустой территории?
Ливви снова взяла лупу и стала рассматривать снимок, и хотя пыталась сосредоточиться, все было таким мелким, что трудно было разобрать детали. После нескольких минут бесплодного изучения она собрала пробные снимки и негативы и все это осторожно убрала в сумку. Она сама не знала почему, но ей не хотелось, чтобы их кто-то увидел. И вдруг ее осенило. Она стала понимать, что если необычный интерес к «ИМАКО» объясняется историей, рассказанной Митчем, то у Фрейзера могут быть интересные данные. Ей захотелось отыскать материалы, чтобы найти причину, волнующую ее.
Встав, Ливви посмотрела на маленький кабинет Фрейзера, отгороженный стеклянной стенкой, и увидела, что он оставил включенной лампу на столе. Огонь, который, казалось, указывал ей путь. Взяв сумку и быстро наведя порядок на своем столе, она направилась к кабинету, открыла дверь и вошла. Она хотела потушить свет и уйти домой. Но, взглянув на стол, она увидела небольшую коробку с дискетами, над которыми Фрейзер работал последние несколько дней. На них было написано слово «ИМАКО». Она протянула руку к коробке и медленно достала первую дискету. Отступать она уже не хотела.
Поспешно сев к экрану, она включила компьютер и поставила дискету. Затем открыла свой блокнот, вошла в программу и быстро просмотрела информацию. Это было то, в чем она нуждалась. И она стала быстро записывать все, что могло быть ей полезно. На дискетах оказалась информация, которая показала ей полную картину и подсказала путь, которым она должна идти.
В полночь она наконец покинула офис. Она больше не чувствовала усталости – ее переполняло профессиональное возбуждение. Сев в свободное такси, Ливви откинулась на сиденье и дала адрес Митча. Когда по освещенным улицам Абердина такси подъехало к квартире Митча, Ливви вышла из машины, расплатившись с водителем, и встала у освещенного входа, чтобы позвонить в квартиру. После некоторого времени из домофона раздался сонный голос Митча. – Митч, это Ливви.
– Ливви! Господи! Что ты здесь делаешь?
– Мне нужна твоя благосклонность. Можно мне войти?
Наступило молчание. Создавалось впечатление, что Митч исчез. Ливви, обхватив себя руками, топталась на холодной, темной улице.
– Послушай, Ливви! – наконец снова зазвучал голос Митча – Э… это прекрасно… э… есть смущающее обстоятельство… я…
Ливви улыбнулась:
– Все нормально, Митч. Меня не волнуют твои обстоятельства. Я пришла попросить у тебя на завтра машину. Ты не откажешь?
– Мою машину? – Он совсем растерялся.
– Мне нужно увидеться кое с кем, а я не могу добраться туда автобусом.
– Порядок. Подожди минуту.
Домофон снова замолчал, и Ливви посмотрела на здание, стараясь увидеть, где зажегся свет. Но повсюду в окнах стояла чернильная темнота.
– Ливви! Я впущу тебя в холл и брошу ключи от машины.
Ливви начала смеяться:
– Она такое чудовище, Митч?
– Очень смешно!
Щелкнул замок на входной двери и Ливви вошла в холл. Потом услышала голос Митча и подняла голову. Стоя наверху лестницы, завернутый в одеяло, он бросил ей ключи от машины. Она стала благодарить Митча, но он исчез, не дожидаясь, когда она закончит фразу.
Черт бы меня побрал! Наша интрижка закончилась, подумала она. Потушив свет, она вышла из холла. Но ее не волновало прекращение их романа. Когда она шла по улице, то ни малейших следов обиды и переживаний у нее не было. Единственное чувство, которое владело ею – было безмерное удивление.
