Лавейл Спенсер - Прошлые обиды
- Я могу жить где угодно.
- Ты будешь жить с нами. - Майкл про себя поклялся в этом. Планы Бесс жить от Рэнди отдельно придется пока отложить. Мысль придала ему надежду. Я хочу, чтобы ты знал, что мы не отделяемся от тебя.
- Вы этого не делали и раньше, это я все себе вообразил.
Майкл наклонился над сыном, заглядывая ему в глаза:
- Мы будем с тобой. Сделаем все, что нужно. Но сейчас, я думаю, мне пора. Мои пять минут истекли. Мне нужно принять душ, побриться и переодеться.
Майкл встал.
- Позвоню маме. Потом забегу домой. Я вернусь через часок. Хорошо?
Рэнди посмотрел на своего усталого отца, чья мятая одежда и щетина на щеках свидетельствовали о том, что он провел ночь без сна. Его вдруг поразила мысль, как это трудно быть родителем и что он об этом до сих пор не думал. Мысль эта после пережитого напугала его. "Я взрослею, - подумал он. А что, если у меня когда-нибудь тоже будет ребенок и заставит меня пройти через такое?"
- Папа, - сказал он.
Майкл почувствовал, что сейчас произойдет что-то важное.
- Ты не обругал меня за кокаин.
- Обругал. Да еще как. Раз десять, не меньше, пока ты боролся за свою жизнь. Просто не сказал этого вслух.
- Больше этого не будет. Я обещаю. Я хочу жить нормально и быть счастливым.
Майкл положил руку на волосы Рэнди.
- Мы все этого хотим, сын.
Он наклонился, поцеловал Рэнди в щеку.
- Я скоро вернусь. Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, - сказал Рэнди.
С этими словами ушла последняя боль. Открылось еще одно окно надежды. Еще один луч солнца пробился в их будущее. Майкл наклонился, прежде чем уйти, и еще раз обнял сына.
***Рэнди выписали домой в этот же день перед ужином. Он вышел в сопровождении родителей на свет вечернего солнца. Как декорация, светилось кобальтово-синее небо. Люди шли по своим делам. Все было нормально. На общественном пляже на озере Аили какая-то семья жарила на решетке мясо, взрослые предупреждали детей, чтобы те были осторожнее на воде. На площадке через улицу ребятишки играли в киттенбол. Несколькими кварталами севернее, на Грили-стрит, вовсю работало кафе-мороженое. На бетонных ступеньках перед ним толпились люди самого разного возраста. На реке был поднят мост, и суда проходили вверх к Хултон-Хилл. Приехавшие на один день привязывали лодки к багажникам своих машин, собираясь обратно в город. Постоянные обитатели Стилуотера вздыхали: когда же наступит зима и улицы города вновь будут принадлежать им?
- Куда? - спросил Майкл, усаживаясь за руль своего "кадиллака".
- Я голодна, - ответила Бесс. - Что, если купить бутерброды и поесть у реки?
Майкл оглянулся на Рэнди, который сидел на заднем сиденье.
- Я - за, - сказал он.
Они поднялись еще на одну ступеньку в своем семейном единении.
***Шесть недель спустя, в один из дней бабьего лета, Бесс и Майкл вновь обвенчались в церкви Святой Марии. Венчал их тот же самый священник, который соединил их в браке двадцать два года тому назад.
Отец Мор открыл свой молитвенник, улыбнулся жениху и невесте и произнес:
- Итак... мы снова здесь.
Его замечание вызвало улыбку на лицах присутствующих. На лице Бесс, сияющем счастьем. На лице Майкла, излучавшем надежду. На лице Рэнди и даже на личике Натали, которая лежала на руках отца и рассматривала блестящую серебряную оправу очков Джила Харвуда. Улыбка Лизы была чуть самодовольной. Лицо Стеллы, казалось, говорило: "Давно пора".
Когда священник спросил: "Кто отдает эту женщину?", Лиза и Рэнди ответили: "Мы", вызвав еще одну волну улыбок.
Когда жених и невеста повторили: "Пока смерть не разлучит нас", их глаза сияли искренностью значительно более глубокой, чем когда они произносили эти слова в первый раз.
Когда отец Мор сказал: "Я объявляю вас мужем и женой", Рэнди и Лиза переглянулись с улыбкой.
Когда родители поцеловались, Лиза потянулась за рукой Рэнди и пожала ее.
Маленькая свадебная компания направилась после этого на ужин в "Козлак ройал оукс", который выходил в красивый огороженный сад, украшенный тыквами, кукурузными початками и пугалом. На столе, зарезервированном для них, стояла табличка "Мистер и миссис Куррен" и лежали книжечки для новоиспеченных супружеских пар.
Усадив Бесс и усаживаясь сам, Майкл взял одну из них и вложил в руки Бесс со словами:
- Правильно, черт возьми, раз и навсегда.
Затем он легко поцеловал ее в губы и улыбнулся в ее глаза.
***В эту горько-сладкую осень проблемы и шероховатости, которые надо было разрешать и сглаживать, возникали одна за другой.
Много времени отнимало посещение Рэнди консультаций. Он потерял старых друзей, наркологическая зависимость давала себя знать. Весь ритм его жизни сбился, он искал в себе внутренние силы. Была семейная терапия. Мучительное воскрешение и забвение старой вины, страха, ошибок. Возмущение Лизы, когда она узнала, что продают семейное гнездо. Крушение надежд Майкла и Бесс на уединение. Наконец, сами Майкл и Бесс, муж и жена, вновь приспосабливающиеся к совместной жизни, которая постоянно требовала компромиссов.
Были и радости.
Рэнди привел домой нового друга, которого звали Стив. Он познакомился с ним у врача. Стив хотел создать оркестр, в котором бы никто не употреблял наркотиков. Оркестр, который будет играть в школах и проповедовать лозунг "Скажи наркотикам "Нет!"".
Майкл возился у плиты, отвечая на просьбу Рэнди: "Папа, научи меня, как ты это делаешь?"
Ужины на троих все готовили по очереди. Аппетит Рэнди наконец восстановился.
Радость, когда приходили Лиза и Марк с ребенком: "Эй, дядя Рэнди! Бабушка и дедушка, что вы там делаете?"
Простые домашние радости, когда Бесс вопила: "Кто бросил в стиральную машину мой свитер? Он сел!" Когда Майкл, разбивший капот машины, позвонил домой и услышал от Рэнди: "Я сейчас за тобой приеду, папа". Когда Рэнди учился менять пеленки племяннице: все валились от смеха. Он так описывал, что именно он в них обнаружил. Когда Рэнди заявил, что нашел работу в фирме "Шмидс мьюзик" - продавать инструменты и учить детей играть на барабане: "Зарплата ерундовая, зато можно филонить, когда нет народа".
Когда, наконец, Бесс пошла в магазин и купила себе голубые джинсы.
Она надела их перед приходом Майкла с работы. Он нашел ее на кухне. Она растирала крем-соус - была ее очередь готовить ужин. Макароны кипели, в кастрюле булькало. Она резала чеснок, когда он вошел в кухню и положил на шкафчик ключ от машины.
- Нет, вы только посмотрите! - воскликнул он удивленно. - Что это на моей жене!
Бесс улыбнулась, оглянувшись, и вильнула бедрами.
