Лавирль Спенсер - Трудное счастье
— Они бы оставили записку. Они знали, что собрания закончатся в шесть. И кроме того, когда я наказываю, то это серьезно. Просто не верится, чтобы Челси могла нарушить мои приказания.
— Должно быть, всему этому есть логическое объяснение.
Она хорошо знала мужа: он скрывал свое беспокойство, чтобы она не стала паниковать.
— Том… — неуверенно произнесла Клэр.
Он отвернулся, возможно для того, чтобы спрятать лицо, но выдал себя тем, что обхватил одну руку другой и хрустнул пальцами. Притворяясь спокойным, он тем не менее все время выглядывал в окно, надеясь увидеть подъезжающую «нову».
— Том, я волнуюсь… а если они… Он резко обернулся.
— Не о чем волноваться, Клэр. Не надо ничего предполагать.
— Но она оставила белье наполовину сложенным, и свет по всему дому. Если бы ты видел, как она была одета прошлой ночью, ты бы понял, в каком она состоянии.
Гарднеры смотрели друг на друга, ожидая поддержки и пытаясь успокоить один другого, как было в прошлом, и опасаясь шагнуть навстречу. Но сила привычки — или необходимости — наконец взяла верх.
— Клэр, — проговорил Том и сделал первый шаг. Она сделала второй.
И внезапно оказалась в его объятиях, в этой мирной гавани, где покоилась любовь и где страх уступал место надежде. Они не целовались, только прижались друг к другу, и это придавало им силы, а их сердца ускорили свой бег. Кухня, где они сейчас стояли, в отсутствие Тома казалась опустевшей, и даже когда они все собирались за столом, то были просто группой людей, а не семьей. Несколько секунд они с Клэр не отпускали друг друга, чувствуя, как крепнут те нити, что связывали их все эти годы. В душе Тома и его жены вновь поселились одинаковые для обоих ощущения — страх за детей и надежда, что скоро их семья заживет прежней жизнью. Дочь Гарднеров всеми силами старалась добиться этого и решила, что проиграла, так что куда она теперь сбежала и с кем?
— Я упустила ее, Том, — прошептала Клэр, и у нее перехватило горло.
— Нет, Клэр, нет, — успокаивающе проговорил он. — Сейчас не время винить себя. Что нам надо делать, так это искать ее, и Робби тоже. — Он разжал объятия, продолжая держать жену за руки. — У тебя есть какая-нибудь идея, где они могут быть?
— Нет, Том, я пыталась представить, но…
В этот момент по подъездной дорожке скользнул свет фар, а затем с головокружительной скоростью пронесся автомобиль. Он затормозил в ту же секунду, как Том выглянул в окно.
— Слава Богу, они вернулись. Похоже, они пригласили кого-то еще… здесь две машины.
Второй автомобиль подъехал к началу дорожки и остановился. Фонарь у входа в гараж осветил яркий, цвета морской волны, бок этого автомобиля.
— Какого черта? — нахмурившись, пробормотал Том.
— Кто это?
— Не уверен, но, кажется, Кент.
Том опустил оконную занавеску, хлопнули дверцы машины и прозвучали приглушенные голоса. Через секунду Робби и Челси влетели в дом и, задыхаясь, остановились на ярко освещенной кухне, не приближаясь к родителям.
— Где вы были? — закричал Том.
Вместо того чтобы отвечать ему, Челси повернулась к Клэр.
— Мы говорили с кем-то, с кем, считаем, и тебе надо поговорить, ма.
— С кем? — спросила Клэр.
Челси произнесла умоляющим голосом:
— Просто пойдем с нами, пожалуйста, ма.
— Кто там?
Робби сделал шаг вперед, и от отчаяния его голос прозвучал резко:
— Мама, можешь ты хоть раз в жизни не проверять, а сделать то, что мы просим?
Клэр в замешательстве посмотрела на сына. Потом на дочь. Тишину нарушили просящие интонации Челси, звучавшие гораздо мягче, она, казалось, вкладывала в каждое слово свое сердце:
— Мы хотим, чтобы ты набросила пальто и вышла. В конце дорожки тебя кто-то ждет. Ты сделаешь это для нас, ма?
— Кто там?
Уже на грани слез, Челси обернулась к отцу и взмолилась:
— Папа, заставь ее сделать это, пожалуйста! Потому что мы не знаем, что еще придумать, это последний выход.
Том посмотрел на Клэр, заинтригованный и одновременно желающий убедить ее поступить так, как просят дети, потому что осознавал, что ей надо принимать во внимание их чувства, если ей дорог их брак и их семья. Ну а если там Кент, то надо же заключить с ним какое-то перемирие, так ведь? Потому что Том собирался видеться с ним регулярно и стать ему настоящим отцом.
— Клэр? — просто сказал он.
Она увидела серьезность и просьбу в глазах мужа, потом надежду в глазах детей, поняла, какое огромное значение они придавали этой встрече, и что сейчас было не время наказывать их за нарушение правил. Если они с Томом намерены починить то, что было разрушено, то она должна сделать к этому шаг и встретиться с тем, кто ее ждал.
— Хорошо, — сказала она, увидела, как облегченно опустились плечи всех троих, надела пальто и, не говоря больше ни слова, вышла.
Свет от гаража золотым лучом падал на дорожку и на бок голубого «лексуса». Нет, подумала Клэр. Пожалуйста, я не могу этого сделать. Но она заставила ноги пронести ее мимо двух машин к той, один синий блеск которой заставлял ее последние два месяца ощущать гнев и ревность, как только она видела автомобиль.
Клзр прошла уже полпути, когда дверца открылась и из машины кто-то вышел. Моника Аренс ждала, изучающе глядя на Клэр поверх крыши. Клэр остановилась в пятнадцати футах.
— Пожалуйста, не уходите, — сказала Моника.
— Я не ожидала, что это окажетесь вы. Я думала, здесь ваш сын.
— Знаю. Простите, если это оказалось для вас шоком. Мы можем поговорить?
Неуверенность охватила Клэр: это та самая женщина, которая была близка с Томом за неделю до их свадьбы. Она забеременела от него в то время, когда Клэр уже носила его ребенка, и этот факт все еще волновал Клэр. Но она вспомнила умоляющие лица детей и Тома, когда они просили ее пройти через это. Будущее ее семьи зависело сейчас только от нее.
— Да. Давно пора, правда?
— Вы не против, чтобы сесть в мою машину? Здесь теплее.
Клэр была против, но поборола себя.
— Хорошо, — сказала она и села.
Огонек на щитке приборов создавал в салоне аквамариновый полумрак. Наедине с Моникой Аренс Клэр чувствовала себя запуганной и попавшей в западню и приготовилась невзлюбить ее еще больше, хотя и была вынуждена скрывать это. Моника сказала:
— Я бы предпочла говорить не в моей машине, но дети настояли. Думаю, нам лучше было бы встретиться на нейтральной территории, но… выбор оказался не за мной.
— Нет, ничего… все в порядке.
— Не знаю, что они вам сказали.
— Ничего. Только, что снаружи ждет кто-то, кто хочет со мной поговорить.
— Простите за вторжение. Думаю, вы испытали шок, когда увидели, как я выходила из машины.
