Фиона Уокер - Правила счастья
– Я же говорила тебе, что тут просто невероятно! – Триона развалилась на другом диване, и Раг сразу же вспрыгнул к ней на колени. – Теперь ты понял, почему я так настаивала, чтобы ты поехал? Я с первого взгляда сошла с ума от этого дома.
– Люди, это божественно, – Джей прохаживался по комнате, поглядывая в окна, выходившие в сад.
Стены были увешаны картинами и гравюрами: пейзажи местных художников, стилизованные гравюры, эклектичная подборка картин современных художников и множество оригинальных рисунков наподобие тех, что висели в квартире Шона.
– Отец Говарда был коллекционером, – пояснила Триона, заметив, что Джей останавливается возле каждой вещи и изучает ее. – Правильно я говорю, Джу?
– Что? – засмотревшись на идеальный зад Джея, обтянутый кремовыми джинсами, Джуно подпрыгнула от неожиданности.
– Это отец Говарда собирал картины? – Триона понимающе посмотрела на нее.
– О да, у пего их были тысячи, – кивнула Джуно, крепко обнимая подушку. – Часть из них хранится в сарае – некуда вешать, часть у Шона, как ты знаешь. Когда дедушка Гленн умер, мы нашли огромную амбарную книгу с подробным каталогом.
– Он был удивительный человек, – вздохнула Триона, откидываясь на спинку дивана и закладывая руки за голову. – Я видела его всего лишь раз, но он произвел на меня незабываемое впечатление.
– А он, похоже, был знатоком, – Джей рассматривал длинный ряд рисунков Герарда Хоффнунга.
– Между прочим, не только искусства, но и женщин, – смеясь, появилась из кухни Джуди с кувшином на подносе. – Он был три раза женат и, кроме того, имел множество романов. Настоящий повеса. Попробуйте мой новый пунш. Я назвала его в честь Джуно.
Пожевывая уголок своей подушки, Джуно в смущении посмотрела на мать:
– Но Джей не пьет, ма.
– Чепуха, сегодня же Рождество, – отмахнулась Джуди, налила большой бокал кроваво-красной жидкости, протянула Джею и потрепала его по голове, когда тот послушно взял бокал. Джей посмотрел удивленно на Джуди и сказал:
– Вы с Джуно так похожи.
Джуно обожала свою мать, но если учесть, что на той был брезентовый зеленый сарафан размером с дирижабль, весила она килограммов на шестьдесят больше дочери, а ее прическа по форме напоминала ядерный гриб, то это сравнение не очень порадовало Джуно. Джуди же пришла в полный восторг.
– Правда же? Нам все так говорят, – она протянула бокал Трионе, которая изо всех сил крепилась, чтоб не рассмеяться. – Мне кажется, у нас с ней схожее строение скелета.
Джуно мрачно взяла бокал, подумав, что строения скелета ее матери никто не видел уже лет тридцать.
– Это вы? – Джей указал на фотографии в рамках, стоявшие на крышке гигантского потертого рояля. На одной из них, черно-белой, была изображена круглолицая девочка с огромными сияющими глазами и улыбкой, которая могла бы растопить айсберг.
– Да, мне здесь десять лет. А это Джуно – она была такая симпатяга.
Джуно в отчаянии возвела глаза к потолку. Замечательно. Проклятые детские фотографии.
– А что это у нее на лбу? – спросил Джей.
– Цветок. Говард любил рисовать на ней: она была такая розовая и пухлая.
Джуно закрыла глаза. Безнадежно. Розовая и пухлая. Спасибо, мама. Очень аппетитно. Слава богу, на этот раз она хоть не сказала, что на лбу у Джуно написан размер ее бюста. Это была одна из любимых шуток Джуди.
– А здесь она только-только начала ходить – еще с соской. Она закатывала такие скандалы, если у нее отнимали соску. Она обожала сосать. Впрочем, я была точно такой же в ее возрасте.
– В районе тридцати? – небрежно спросил Джей.
Когда ее мама разразилась гомерическим смехом, Джуно быстрым взглядом заметила, что Джей смотрит на нее и на его губах играет легчайшая из улыбок.
Триона уже осушила до дна первый бокал и налила второй.
– Божественно, Джуди. Что это такое?
– Это моя версия зимнего пунша.
Джуди обошла рояль и села на большое кожаное кресло, мастиффы пристроились возле ее ног.
– Я смешала несколько сортов красных вин, добавила фрукты, клюквенный сок, в последний момент бросила кубики льда с побегами розмарина: они будут таять, пока вы пьете. Ужасно старомодно, но телезрителям понравится. Ну, на что вы мне намекаете? – обратилась она к мастиффам, которые, положив морды ей на колени, умильно смотрели. – Все ясно! Говард!
Дельфины прекратили прыгать, и сверху раздался голос:
– Да, пуделек?
– Ты сегодня гулял с собаками?
– Нет еще, мой пуделек.
И дельфины возобновили свои прыжки после передышки с удвоенной энергией.
Джуди посмотрела на старые часы, висевшие на стене:
– Черт! Уже почти восемь. А мне еще нужно приготовить соус из зеленого перца для устриц. Кто из вас спасет меня и прогуляется с этой бандой по полю?
– Чур, не я, – ответила Триона. – Вон у меня какие каблуки. Я увязну в поле. Пусть Джуно с Джеем сходят.
«Почему у меня такое чувство, что это все подстроено?» Так думала Джуно, обувая галоши. Джуди деловито наряжала Джея в прогулочную заплатанную ветровку Говарда.
– На улице очень тепло, ма, – сказала Джуно, наблюдая, как Джуди пытается убедить Джея надеть сверху охотничий жилет.
– На холме сильный ветер, – Джуди обмотала шарф вокруг его шеи.
– Кто сказал, что мы туда пойдем? – Джуно собиралась быстренько прошвырнуться неподалеку.
– Ну, а как же иначе? – рассмеялась Джуди. – Ты должна показать Джею лошадиный холм. Оттуда открывается такой вид! – Она водрузила на голову Джея старую садовую шляпу. – Можете не торопиться – обед не раньше чем через час. Ты, Джей, возьми Рага. Джуно поведет двойняшек. Девочке может понадобиться защита. Вдруг кто-нибудь вздумает ее изнасиловать. Она ужасная кокетка: сама первая начинает, а как дойдет до дела – сразу в кусты.
Джуно перехватила полный ужаса взгляд Джея, брошенный на нее.
– Мама имеет в виду Эффи, – пояснила она, выходя за дверь. – Не меня.
Они молча прошли по аллее, затем вышли на тропинку. Наряженный, как завзятый бродяга и любитель эля, Джей на коротком поводке вел Рага, который преданно трусил за ним. Мастиффы же взяли Джуно на буксир, и скоро она оказалась метров на пятьдесят впереди Джея. Единственная прелесть такого способа передвижения заключалась в том, что двойняшки тянули с такой силой, что Джуно практически не приходилось напрягать мышцы. Она оглянулась: вид у Джея в этом наряде был ужасно дурацкий.
Но Джуди оказалась права. Несмотря на жаркое вечернее солнце, на холме дул такой сильный ветер, что свистело в ушах. У Джуно слезились глаза: приходилось двигаться против ветра, потому что мастиффы взяли привычный курс на лошадиный холм. Совершенно запыхавшись, Джуно остановилась, чтобы дождаться Джея.
