Уитни Уильямс - Турбулентность
Несмотря на то, что она спала, ее лицо было красным, а щеки мокрыми. Ее рука покоилась на моей груди, и она держала коллекционную банку колы на коленях.
Я взглянул в другую сторону и увидел сотню цветочных композиций, шариков и плакатов «Скорейшего выздоровления». Я еще раз попытался сесть, но чем больше пытался, тем сильнее уставал, так что закрыл глаза и вздохнул.
Не знаю, сколько я так пролежал, но следующее, что услышал, – голос отца.
– Джиллиан? – позвал он. – Джиллиан?
– Да? – Ее голос был тише шепота.
– Ты пробыла здесь уже две недели. Поезжай домой и немного отдохни.
– Нет, спасибо.
– Возможно, он проснется завтра на дольше, чем несколько секунд, – сказал он. – Тебе нужно позаботиться о себе, пока мы ждем.
– Я сказала, спасибо, но нет. Я в норме. Поверьте. – Она казалась искренней, но даже в моем положении, я знал, что Джиллиан врет.
– При всем уважении, Джиллиан, – сказал он, – я не прошу тебя. А говорю сделать это.
– Тогда кто здесь останется? Вы? Он вас ненавидит.
– Не думаю, что тебя он прямо сейчас будет тоже рад видеть, Тейлор Дж.
Тишина.
– Отдохни пару дней и возвращайся. Если он проснется в данный промежуток времени, я позвоню тебе первой. – Он на самом деле звучал правдоподобно. – И ты можешь остановиться в гостинице через дорогу. Я уже забронировал номер на твое имя.
Она вздохнула.
– И заранее огромное тебе спасибо, что продолжаешь умалчивать о своем визите сюда, Тейлор Дж.
Она не ответила на это, и следующее, что я почувствовал, – как ее губы прижались к моему лбу. Я услышал ее шепот «Люблю тебя» и затем не смог заставить себя и дальше бодрствовать.
***
Спустя несколько недель...
– Сэр! Сэр! – Медсестра вошла в мою палату. – Сэр, вернитесь в постель. Сейчас же.
– Я предпочел бы не возвращаться. – Я выглянул в окно. – Где доктор? Скажите ему, что я бы хотел выписаться сегодня.
Она подошла ко мне и скрестила руки на груди.
– Мистер Уэстон, я попрошу вас очень мило вернуться в постель.
– Ладно. – Я остался у окна. – Я подожду, пока вы по-настоящему попросите.
– Марк! – заорала она. – Марк!
В течение нескольких секунд громадный мужчина во всем белом вошел в палату.
– Вы, снова? – спросил он, качая головой и глядя на меня. – Пожалуйста, не заставляйте меня хватать вас и относить в вашу кровать. Я буду вынужден использовать на этот раз ремень, чтобы прикрепить одну вашу руку, сэр.
Простонав, я закатил глаза и подошел к кровати, забираясь под тонкое одеяло.
– Спасибо. – Медсестра улыбнулась Марку, затем нахмурилась, глядя на меня. –Согласно вашей карте, вы перенесли травму головы, гипотетический шок, сильное растяжение правой лодыжки и два сломанных пальца на левой руке. Вы и правда считаете, что вас сегодня выпишут?
– Откровенно говоря, неважно, как я считаю.
– Неважно. – Она улыбнулась и проверила мои показатели. – У вас посетитель. Готовы ли вы с кем-то видеться?
– Смотря кто это.
– Мистер Пирсон, – сказала она, быстро понизив голос. – Думаю, он – генеральный директор вашей авиакомпании.
Я ничего не ответил.
– Так это «да» или «нет»? – спросила она.
– Он может войти.
– Ладно, здорово. – Она забрала мой градусник и направилась к двери. – Не вылезайте из постели, мистер Уэстон.
Я поднял взгляд на дверь, и через несколько секунд появился отец, выглядя не похожим на себя. Он был одет в джинсы и кожаную куртку, и в его взгляде не было присущей ему уверенности.
– Почему кажется, будто это ты попал в авиакатастрофу? – спросил я.
– Смешно. – Он улыбнулся, подходя ко мне. – Я так понимаю, ты не смотрел на себя в зеркало в последнее время.
– Посмотрю, как только они снимут повязки с моей головы.
Он засмеялся.
– Да, ну, уверен, твой увеличивающийся фан-клуб снаружи будет продолжать любить тебя в любом случае... Мне нужно только пять минут.
– Ты говорил так и прошлый раз, но они обернулись в тридцать.
– Справедливо. – Он вытянул сложенный лист бумаги из кармана и бросил его мне.
– Что это?
– Это статья, которая выйдет в «Нью-Йорк Таймс» на следующей неделе. Я хочу, чтобы ты увидел ее первым.
– Я не приму твою авиакомпанию, так что если это печальная попытка заставить меня снова задуматься на данную тему, мой ответ по-прежнему «нет».
– Джейк...
– Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделал с Райли, никогда не прощу за то, что сделал с мамой, – произнес я, глядя ему прямо в глаза; гадая, стоит ли он остальной части того, что я хотел сказать. – Но я могу простить тебя за то, что ты – это ты. Хотя, не хочу твою авиакомпанию.
– Я не прошу тебя размышлять о чем-либо. Просто хочу, чтобы ты прочел текст. – Он склонился надо мной и обнял против моей воли. – Мне жаль, и я всегда буду... Помнить это.
Он посмотрел на меня в последний раз и вышел из комнаты.
Во второй раз за несколько месяцев я столкнулся лицом к лицу с каким-то дерьмом, которое не хотел читать, но любопытство еще раз взяло верх. Я открыл конверт и не смог заставить себя отвести взгляд от заголовка статьи, как не пытался:
Правда о рейсе 1872, и как я «потерял» свою жену, как на самом деле построил Элита Эйрвейс, и почему хочу вернуть своего старшего сына.
Выход на посадку С53
Джиллиан
Нью-Йорк (JFK)
– Как, по-твоему, себя почувствовали бы любители литературы в Америке, если бы узнали, что их любимая писательница – неряха? – спросила Мередит, поправляя шторы в моей спальне и тем самым пуская лучи заходящего солнца в комнату.
– Я не неряха, – простонала я, бросая последний экземпляр «Нью-Йорк Таймс» на кровать. – Я просто в депрессии.
Я собрала всю силу воли, чтобы не звонить Джейку, когда прочитала все признания его отца в прессе, когда увидела, насколько негативной была первая реакция СМИ в ответ на всю эту скрываемую ложь. Мне хотелось спросить, как он себя в связи со всем этим чувствует, может ли теперь хотя бы задуматься о том, чтобы простить свою семью.
Но опять же, так как это он, вероятно, столь быстро внес меня в «черный список» его посетителей в больнице, не думаю, что Джейк в любом случае принял бы мой телефонный звонок.
– Ты не в депрессии, Джиллиан. Ты жалкая. – Мередит продолжала болтать, поднимая мою одежду с пола и бросая ее на кучу в углу. – Эти все штуки в стиле Джекила и Хайда – улыбки на камеру в течение дня и бесконечные слезы по ночам, с этим нужно завязывать.
