Вирджиния Эндрюс - Семена прошлого
— Мама, я прошу: уйди. Ты тратишь мое время. — Он крутанул под собой стул и посмотрел в окно на сад в полном цвету. — Поступай с Синди как хочешь, но убери ее с моих глаз долой. Не желаю ее видеть, отошли ее.
— Синди только что сказала нам, что собирается провести остаток лета в драматической театральной школе в штате Новая Англия. Крис позвонил по указанным телефонам; оказалось, что у школы хорошая репутация; поэтому в течение трех дней Синди уедет.
— Скатертью дорога, — равнодушно проговорил он. Я встала и бросила на Барта укоризненный взгляд.
— Перед тем, как обвинять Синди, подумай о себе самом: разве ты всегда вел себя более нравственно, чем она?
Он не ответил, погрузившись в работу на компьютере. Я захлопнула за собой дверь.
Тремя днями позже я помогала Синди упаковываться. Мы с ней активно посещали магазины, поэтому к этому времени у Синди было шесть пар новой обуви, два новых купальника и изобилие других милых вещиц. Она поцеловала на прощанье Джори, а затем взяла на руки близнецов.
— Милые малыши, — проворковала она, — я вернусь к вам. Вот увидите, я проберусь сюда тайком, так что даже Барт не заметит меня. Джори, я желаю тебе тоже уехать из этого дома. Мама, папа, уезжайте вместе с ним. — Она неохотно положила младенцев в кроватки и подошла ко мне.
Мы обнялись и поцеловались. Я готова была разрыдаться. Я теряла свою дочь. Из ее взгляда я поняла, что та безоблачность в наших отношениях, что была раньше, исчезла.
— Папа отвезет меня в аэропорт, — сказала она тихо мне на ухо, обнимая меня. — Если хочешь, поехали вместе, но только ты не будешь плакать и расстраиваться из-за меня, потому что я просто счастлива уехать из этого проклятого дома. И послушайтесь хотя бы раз меня: уезжайте и вы вместе с Джори. Это дом зла и ненависти, и теперь я его ненавижу так же сильно, как когда-то любила его красоту.
Синди не попрощалась с Бартом и Джоэлом. Мы поехали в аэропорт.
Мне и без слов было все ясно. Она очень тепло попрощалась с Крисом. Мне же — только помахала рукой:
— Не вздумайте дожидаться отлета самолета. Я улетаю с радостью!
— Ты напишешь нам? — спросил Крис. — Естественно, когда найду время.
— Синди, — умоляюще сказала я, — пиши, по крайней мере, раз в неделю. Нам необходимо знать, что с тобой. Мы всегда поможем, что бы ни случилось. Рано или поздно Барт найдет то, что так отчаянно ищет в жизни. И он изменится. Я приложу все усилия, чтобы он изменился. И чтобы мы все вновь стали семьей.
— Нет, мама, он не найдет свою душу, — холодно сказала она, отступая все дальше и дальше от нас. — Потому что он родился без души.
Еще до того, как самолет Синди вырулил на взлетную полосу, мои слезы высохли, и я приняла решение, которое крепло с каждой минутой. Я должна перед своей смертью увидеть свою семью крепкой и объединенной, даже если это заберет все мои силы и мою жизнь.
Домой мы ехали в молчании. Я была подавлена. Крис знал это и попробовал отвлечь меня:
— Как там наша новая няня?
Недавно Крис нанял для помощи Джори и для ухода за детьми хорошенькую темноволосую девушку. Она была в доме всего несколько дней, но я была так занята Синди и ее отъездом, что едва перемолвилась с ней словом.
— Что Джори думает о Тони? — спросил Крис. — Я пересмотрел многих, но выбрал ее: на мой взгляд, это настоящая находка.
— Думаю, он пока даже и не разглядел ее, Крис. Он так увлечен живописью и детьми. Они ведь как раз начали активно ползать. Ты знаешь, я видела вчера, как Кори… о, я имею в виду, Дэррен нашел в траве жука и пытался положить его в рот. И именно Тони заметила это и побежала к нему. А Джори… не помню, глядел ли он на нее.
— Ничего, разглядит. Но Кэти, ты должна перестать думать о детях, как о Кори и Кэрри. Если Джори услышит, как ты их переименовала, он будет сердиться. Они не наши близнецы — они его дети.
Больше Крис до самого Фоксворт Холла не сказал ни слова. Он молча вырулил на нашу дорогу и поставил машину в гараж.
— Что происходит в этом сумасшедшем доме? — с раздражением спросил Джори, как только я ступила на террасу, где он играл с близнецами, сидя на мате, постеленном на солнечном месте. — Как только вы уехали в аэропорт, бригада рабочих вломилась с шумом и стуком в комнату внизу, в которой всегда молился Джоэл. Я не вижу Барта, ас Джоэлом не хочу разговаривать. И еще…
— Я ничего не понимаю…
— И еще: эта нянька, которую вы с отцом наняли недавно. Она, конечно, великолепна, и знает свою работу только тогда, когда я успеваю приказать ей сделать что-то. Но теперь я уже давно не вижу ее нигде. Целых десять минут подряд я звал ее, но безрезультатно. Дети мокрые, а она не принесла мне запас подгузников, чтобы их переменить. Я ведь не могу оставить детей одних и подняться за необходимым. Дети не желают сидеть в манеже. Особенно Дайдр.
Я переодела детей сама и укачала их, положив поспать, а затем пошла искать самого нового члена нашей семьи.
К моему изумлению, девушку я нашла купающейся вместе с Бартом в бассейне. Оба очень веселились, плеская друг в друга водой.
— Привет, мама! — счастливым голосом крикнул Барт. Он был красив и загорел, и я никогда, с поры его влюбленности в Мелоди, не видела его таким счастливым и беспечным.
— Ты знаешь, Тони превосходно играет в теннис. Как хорошо, что она оказалась у нас! Мы так взмокли от этой игры, что решили охладиться в бассейне.
Антония Уинтерс хорошо поняла мой взгляд. Она немедленно вышла из воды и начала вытираться. Она насухо вытерла черные волнистые волосы полотенцем и обернула его же вокруг своего красного бикини.
— Барт просил меня называть его просто по имени, — обратилась она ко мне. — Вы не будете возражать, миссис Шеффилд?
Я смотрела на нее, размышляя, сможет ли она нести двойную работу по уходу и за Джори, и за близнецами, по плечу ли ей ответственность. Мне понравились и ее черные волосы, красиво обрамлявшие лицо, и глаза, и то, что она не пользуется косметикой. В ее фигуре было столь же много сладострастных изгибов, как и в фигуре Синди, столь ненавистных ранее Барту. Но взгляд Барта выражал восхищение.
— Тони, — стараясь придать мягкость голосу, начала я, — мы наняли вас для помощи Джори. Он пытался сегодня позвать вас, чтобы переменить штанишки детям. Он был на террасе с детьми, и вы должны были быть возле него, а не возле Барта. А ведь ваша задача в том, чтобы ни Джори, ни дети ни в чем не нуждались.
На ее лице появилось выражение стыда и замешательства.
— Простите, но Барт… — и она вдруг замолкла, бросив взгляд на Барта.
— Все в порядке, Тони. Я принимаю обвинение, — проговорил Барт. — Это я сказал Тони, что Джори вполне может позаботиться сам о себе и своих детях. Мне кажется, для него его независимость стала пунктом.
